1. Русское литературное барокко (имена, концепции, проблемы)

18. Духовные оды Державина.

Второе, что ставит себе в заслугу сам Державин - то, что он дерзнул «в сердечной простоте беседовать о Боге». Давайте запомним такое его признание - «в сердечной простоте»... Духовные оды поэт сочинял всю жизнь, явно испытывая в этом неотступную творческую потребность. Переизданные недавно, эти оды Державина составили целый томик (Г. Р. Державин. Духовные оды. М., «Ключ», 1993). И знаменитая ода «Бог», и еще ряд од в отношении художественном - несомненно, очень сильные произведения. Напрашивается, правда, вопрос: не вторгся ли ими поэт в ту высшую сферу, обращаясь к которой, лучше избегать всякого личного умствования - в том числе и художественно-поэтического. Известно, что люди Церкви по-разному относились к Державину.

Наш православный подвижник, Задонский затворник Георгий (Машурин) в одном из своих писем 1827 года рассказывает: «Я повторяю стихи благомыслящих, которые, здраво рассуждая о временных вещах, сознают и пишут, как что видят и находят в разуме своем. Державин пишет:

Что нам в золоте с чинами? 

На что многого желать? 
И покрытого крестами 
Будет в гробе червь терзать. 
Все увянет, все истлеет, 
И злодей во мрак пойдет. 
В мире все конец имеет, 
И в чреду свою пройдет. 
Так всегда одно за другим течет и погружается в бездну судеб Всевышнего!» 

Помимо высокой оценки «благо­мыслящего» Державина, в собственных своих духовных стихах затворник Георгий (имевший несомненное, хотя, может быть, литературно неровное дарование) по стилю приближается к державинской традиции. Вот его «Молитва негра»: 

Будь благ ко мне, о Вечный Боже 
Я здесь минутный гость - я раб! 
Ты Бесконечен - я ничтожен; 
Всесилен Ты - я нищ и слаб! 
Напомним, как звучит державинская ода «Бог»: 
Твое созданье я, Создатель! 
Твоей премудрости я тварь, 
Источник жизни, благ Податель, 
Душа души моей и Царь! 

Легко ощутить, как перекликаются интонации обоих произведений. Нет сомнения, что и Державину довелось выслушать по поводу своих духовных од немало справедливых замечаний - тем более, что он общался с деятелями Православной Церкви, а с митрополитом Евгением (Болховитиновым) даже общался чисто дружески и посвятил ему свое известное стихотворное послание «Евгению. Жизнь званская» (описав свой личный быт в имении на Волхове). Но как поэт он всегда искренен - пишет, как «сердце скажет». 

Деятельная натура Державина не давала ему ограничиваться словами - он не только умел «истину царям с улыбкой говорить», но и при всякой возможности всю жизнь пытался бороться за правое дело («Богов певец Не будет никогда подлец»). Александр I, на заре своего царствования пробовавший опереться на некоторых известных общественных деятелей, назначил Державина министром юстиции. Однако тот стал служить (по собственным словам царя) «очень уж ревностно» - в частности, вступил в борьбу с винными откупщиками, которые, используя недочеты в законодательстве, буквально закабаляли население (особенно в южных и западных губерниях). 

Уйдя в отставку, бывший министр стал жить то в своем петербургском доме, то в Званке. Любил заботиться о литературной молодежи; о знакомстве с ним рассказали, например, автор «Семейной хроники» С. Т. Аксаков и известный мемуарист С. П. Жихарев.

Державин, родившийся 3 июля 1743 года, прожил до 8 июля (ст. ст.) 1816 года, был свидетелем французского нашествия и изгнания французов народом в 1812 году - событий, о которых рассказал в своих юношески горячих стихах.

Глубоко православный человек, Державин конечно же, знал каково значение архистратига, имя которого он носит, в деле спасения человечества. Это знание подкрепляло и воодушевляло его самого в его правдивых, честных писаниях и его смелых делах.