Есть, молиться, любить

 
6
 
Но все же в те несколько лет со мной происходило не только плохое…
Известно, что Бог никогда не захлопывает дверь у тебя перед носом, не открыв при этом
коробку шоколадных конфет (или как там в пословице
3
), поэтому на общем депрессивном
фоне были и радостные события. Во-первых, я наконец начала учить итальянский. И нашла
своего духовного учителя, гуру из Индии. И старик-индонезиец, хилер с Бали, пригласил меня
приехать к нему погостить.
Объясню все по порядку.
Моя жизнь начала налаживаться, когда в начале две тысячи второго года я съехала от
Дэвида и впервые в жизни нашла собственную квартиру. Она была мне не по карману, ведь
мне по-прежнему приходилось платить за огромный дом в пригороде, в котором никто уже не
жил и который мой муж запрещал продавать, да и услуги адвокатов и психоаналитиков обхо-
дились недешево. Но для выживания мне было просто необходимо иметь собственную, хотя
бы и однокомнатную, квартиру. Она казалась мне чем-то вроде санатория, восстановительной
клиники, где состоится мое выздоровление. Я выкрасила стены в самые теплые цвета и каждую
неделю покупала себе цветы – как будто навещала саму себя в больнице. Сестра подарила на
новоселье грелку (чтобы не было одиноко в холодной постели), и я спала, прижав ее к сердцу
и держа так бережно, как спортсмен – сломанную руку.
Мы с Дэвидом расстались насовсем. Или не совсем насовсем. Трудно припомнить,
сколько раз мы расставались и воссоединялись за эти месяцы. У нас образовалось нечто вроде
ритуала: я уходила от Дэвида, ко мне возвращались силы и уверенность, а потом его прежняя
страсть вдруг вспыхивала с новой силой (когда он видел, какой сильной и уверенной я снова
стала). Уважительно и рассудительно мы обсуждали, не стоит ли нам «попробовать снова», и
каждый раз придумывали новый, вполне здравый план, как преодолеть нашу очевидную несов-
местимость. Мы твердо вознамерились решить эту проблему. Ведь разве бывает такое, что
двое людей, настолько влюбленных друг в друга, не могут жить долго и счастливо? Не может
быть, чтобы у нас ничего не вышло. Просто не может. Воссоединившись и вдохновившись
новыми надеждами, мы проводили вместе несколько самозабвенно счастливых дней. Иногда
даже недель. Но в конце концов Дэвид опять замыкался в себе, а я начинала требовать его
внимания (или наоборот – я липла к нему, а он уходил в себя: так мы и не выяснили, что за
чем следует), и мое сердце снова было разбито. А Дэвид уходил.
Он был моей приманкой и отравой.
Когда мы все же были в разлуке, я старалась научиться жить одна, хоть это и было
нелегко. В результате такого опыта мой внутренний мир начал меняться. Мне стало казаться,
что я вот-вот буду самостоятельной, хотя жизнь моя по-прежнему напоминала массовую ава-
рию на переполненном шоссе в период отпусков. В те минуты, когда мне не хотелось покон-
чить с собой из-за развода или расставания с Дэвидом, меня бесконечно радовало, что у меня
вдруг стало появляться свободное время и возможность им распоряжаться. И тогда я задавала
себе совершенно новый для меня вопрос: «Чем ты хочешь заняться, Лиз?»
Обычно я даже не осмеливалась ответить на него – меня по-прежнему терзали угрызения
совести, что я сбежала от мужа, – но мне было приятно, что он вообще возник. Когда наконец
я стала задумываться, чем бы мне действительно хотелось заняться, я делала это очень осто-
рожно, позволяя себе формулировать только мелкие, неглобальные желания. К примеру:
Я хочу заняться йогой.
Я хочу уйти с вечеринки пораньше, вернуться домой и почитать книжку.
3
Пословица звучит так: «Когда Бог закрывает дверь, взамен он открывает окно».

---

Э. Гилберт. «Есть, молиться, любить»
20
Я хочу купить себе новый пенал.
Но одно странное желание присутствовало всегда, когда бы я ни задавала себе этот
вопрос:
Я хочу выучить итальянский.
Много лет я мечтала выучить итальянский. Этот язык прекраснее, чем розы. Но моему
желанию не находилось практического оправдания. Не логичнее было бы вспомнить француз-
ский или русский, ведь их я уже учила несколько лет назад? Или выучить испанский, чтобы
лучше понимать своих сограждан-американцев? Зачем мне итальянский? Не собралась же я
переезжать в Италию. Выучиться играть на аккордеоне и то практичнее.
Но неужели все, что мы делаем, должно иметь практическую цель? Много лет я пахала,
как прилежный солдатик, – работала, писала, всегда укладывалась в сроки, заботилась о близ-
ких, держала в порядке зубы и исправно платила по кредиту, голосовала и т. д. и т. п. Неужели
вся наша жизнь – это всего лишь обязанности? Неужели в эту темную пору неудач, когда я
чувствую, что лишь изучение итальянского способно принести мне радость, мне нужно какое-
то иное оправдание? И не такая уж это неперспективная цель – изучение языка. Вот если бы
в тридцать два года я решила стать прима-балериной нью-йоркского балета, это вызвало бы
сомнения. Но выучить язык – вполне возможно. И вот я записалась на курсы «непрерывного
образования» (другими словами, в вечернюю школу для разведенных). Друзья очень смея-
лись. Мой друг Ник спросил: «Почему итальянский? Ты, наверное, думаешь, что Италия снова
вторгнется в Эфиопию
4
, на этот раз успешно, и тогда можно будет похвастаться знанием языка,
на котором говорят в целых двух странах!»
Но я любила этот язык. В нем каждое слово было как пение соловья, как волшебное
заклинание, как тающая во рту конфета. После занятий я бежала домой под дождем, наливала
горячую ванну и лежала в пене, читая вслух итальянский словарь и забывая о тяжелом разводе
и своем ноющем сердце. Произнося слова, я смеялась от восторга. Я называла телефон иль
мио телефониньо 
(«мой милый маленький телефончик»). Я стала одной из тех, кто раздражает
всех своих знакомых, говоря на прощание чао. Только моим знакомым не повезло еще больше:
ведь я к тому же объясняла, откуда произошло это слово. (На всякий случай скажу и вам: это
сокращение от фразы, которую средневековые венецианцы произносили в интимных ситуа-
циях: «Sono il suo schiavo», или «Я твой раб».) Уже произнося эти слова вслух, я чувствовала
себя желанной и счастливой. Адвокат по разводам говорила, что беспокоиться нечего; у нее
была клиентка из Кореи, которая после ужасного развода сменила имя на итальянское, чтобы
снова почувствовать себя желанной и счастливой.
Да как знать, может, я и в Италию перееду…
4
Речь идет об итало-эфиопской войне (1935–1936), в результате которой Эфиопия находилась в итальянской оккупации
с 1936 по 1941 год.

---

Э. Гилберт. «Есть, молиться, любить»
21