I. Литературная теория в Древней Греции

1.2. Аттический период

Как известно, классический (аттический) период развития древ­негреческой литературы был отмечен расцветом драмы и прозы. В это время попытки осмысления специфики словесного творчества становятся более серьезными и масштабными: создаются целостные произведения, посвященные теоретическим вопросам литературы, на новый уровень развития выходит литературная критика.
Представляют несомненный интерес размышления древнегре­ческих драматургов о словесности. Несмотря на то что трагики практически не занимаются литературной рефлексией, из этого правила имеется несколько исключений. Так, Софокл (ок. 496— 406 гг. до н. э.) в трагедии «Антигона» показывает совсем иное, по сравнению с ранними эпическими поэтами, отношение человека к божествам, покровительствующим поэзии. В четвертом стасиме трагедии царь Ликург, отказываясь поклоняться богу Дионису, ос­меливается соперничать с Музами. Как и другие герои древнегре­ческой мифологии (Арахна, Тамирид, Марсий), данный персонаж не желает учиться у богов, а напротив, пытается соревноваться с ними, стремясь превзойти их в том или ином искусстве.
«Философ на сцене» Еврипид (ок. 480—406 гг. до н. э.), неодно­кратно выступавший в своих произведениях с критикой традици­онной религии, в трагедии «Электра» (ок. 413 г. до н. э.) подвергает осмеянию канонический мифологический сюжет. Как известно, мо­мент узнавания Электрой, дочерью Агамемнона, своего брата Оре­ста был ключевым в трилогии «Орестея» Эсхила. Героиня «отца тра­гедии» догадывается о родстве с Орестом по ряду опознавательных признаков (схожему следу ноги, пряди волос, вытканной одежды); героиня же «Электры» подвергает эти приметные знаки сомнению. Так Еврипид в своей трагедии дает критическую трактовку традици­онного драматического сюжета.
Более основательными были суждения о словесном искусстве древнегреческих комедиографов Кратина, Антифана, Алексида, однако особого внимания заслуживает критическая деятельность «отца комедии» Аристофана (ок. 445—385 гг. до н. э.). В пьесах драматурга, написанных в жанре политической и обличительной комедии, ставятся разнообразные проблемы: войны и мира, до­стойного воспитания подрастающего поколения, идеального госу­дарственного устройства. Рассуждения автора о литературе часто соединяются с его размышлениями о политике, педагогике и т. д., а иногда становятся предметом особых текстов. Отличительная осо­бенность критических суждений Аристофана заключается в том, что они направлены на современную ему литературу. Например, в комедии «Всадники», посвященной критике влиятельного поли­тического деятеля Клеона, содержатся размышления о специфике комического искусства. В парабасе Аристофан утверждает, что счи­тает сочинение комедий серьезным трудом, доступным немногим авторам, поскольку пьеса обычно была связана с актуальными по­литическими событиями, уже непривлекательными для новых по­колений зрителей:
Комедийное дело не шутка, но труд. Своенравна комедии муза,
И хоть многие ласк домогались ее. лишь к немногим она благосклонна.
И любви вашей цену он знает. Она кратковечна, как летние травы.
И любимцев былых, только старость придет, предаете вы быстро забвенью.
В данной хоровой партии предлагается характеристика творче­ства предшественников Аристофана. В своем перечне автор назы­вает комедиографа Магнета, который в молодости имел серьезный успех у публики, а в старости был отвергнут ею, так как утратил свою язвительность; своего старшего современника Кратина, особо подчеркивая силу и злобность его прежних политических насмешек.
Вопросы литературы становятся предметом специального об­суждения в комедиях Аристофана «Женщины на празднике Фес- мофорий» и «Лягушки». В первом произведении автор подвергает осмеянию творчество Еврипида, пародируя различные сцены из его трагедий. Второй текст, по мнению ученых, является древнейшим памятником античной литературной критики. Его сюжет строит­ся вокруг путешествия в царство мертвых покровителя театраль­ного искусства бога Диониса, который после смерти крупнейших поэтов и оскудения греческой сцены вынужден отправиться в Аид для того, чтобы вернуть на землю умершего недавно Еврипида. Однако на право владеть «драматическим престолом» также пре­тендует «отец трагедии» Эсхил, что в конечном итоге приводит к состязанию поэтов. В начале агона Еврипид обвиняет своего со­перника в том, что он растягивает свои трагедии, выводит на ор­хестру «молчащих» героев (автор «Прометея прикованного», как известно, часто прибегал к приему «немой скорби»), увеличивает объем хоровых партий, использует пышные, звучные, но часто ма­лосодержательные слова. Свою заслугу Еврипид видит в том, что он приблизил свои произведения к обычной жизни, ввел в тексты героев, принадлежавших к различным слоям греческого общества (в том числе рабов), выстроил их речи по законам риторики. Эсхил упрекает своего соперника в безнравственности обрабатываемых им сюжетов: Еврипид в своих трагедиях изображает женщин, из­меняющих своим мужьям, а также молодых бездельников. Кроме того, подвергается критике стремление «философа на сцене» вво­дить в свои тексты слова из обыденной речи и пристрастие к умень­шительно-ласкательным словам.
В агоне Аристофан подробно разбирает прологи соперников, специфику исполнения хоровых и лирических партий в их трагеди­ях. Центральной проблемой «Лягушек» является вопрос о цели и на­значении поэзии. По мнению Еврипида, трагедия должна правдиво изображать жизнь, давать добрые советы, делать людей разумными. Эсхил же полагает, что задача поэта — воспитывать своих сограж­дан в героическом духе, быть их наставником, продолжая эпиче­скую традицию. Художник должен вскрывать «общественные язвы»:
Малых ребяток
Наставляет учитель добру и пути, а людей возмужавших — поэты.
О прекрасном должны мы всегда говорить.
Победителем состязания становится Эсхил, которого Дионис за­бирает с собой на землю. Таким образом, в данном произведении автор напоминает зрителям о высоком значении драматического искусства, главная функция которого заключалась в воспитании достойных граждан, в стремлении возродить старые добрые нравы.
В V—IV вв. до н. э. начинает активно развиваться древнегрече­ская проза, представленная такими разновидностями, как исто­риография, красноречие и философия. Центрами ораторского ис­кусства в указанный период становятся Афины и Сицилия. Бурное развитие красноречия связано в первую очередь с необходимостью для каждого свободного человека выступать перед публикой, уча­ствуя в работе народного собрания, судебных заседаний и т. д. Возникает потребность в специальных руководствах к сочинению судебных речей, составлением которых занимались специальные люди, называемые логографами. Первое известное нам пособие для ораторов было подготовлено сицилийцами Кораком и Тисием в 60-е гг. V в. до н. э. В нем содержались рекомендации по поводу разделения ораторской речи на части (вступление, повествование, доказательства, заключения) и доводов, которые необходимо уметь приводить ритору. Таким образом, составление и произнесение хо­рошей речи теперь рассматривалось как своего рода искусство, ре­месло — «технэ».
Серьезный вклад в становление риторики как науки внесли софисты Протагор (ок. 485—410 гг. до н. э.), Горгий (ок. 483— 375 гг. до н. э.), Фрасимах (ок. 459—400 гг. до н. э.), впервые осмыслившие словесное искусство как ремесло. Уделяя много вни­мания теории и практике красноречия, они размышляли о проис­хождении диалога, о силе воздействия ораторского искусства на че­ловека, о словесной выразительности и аргументации. Так, Горгий утверждал, что хорошая речь не всегда связана с реальной действи­тельностью: в ней, в зависимости от задач, которые ставит перед собой оратор, допустим вымысел. Софист рассматривает речь как волшебство, своего рода заклинание, способное создавать иллюзию, возбуждать нужный психологический эффект. В речи «Похвала Елене» он дает определение поэзии: «Поэзию я считаю и называю речью, имеющей мерность».
По мнению Протагора, слушатель может изменять свое пред­ставление о предмете или явлении под влиянием искусной речи, главной функцией которой становится убеждение.
Ключевым принципом изображения действительности в речи софисты считали принцип правдоподобия, вероятности («эйкос»), позволяющий оратору вызвать у слушателей нужную ему оценку си­туации или поведения персонажа. Так, в отличие от предшествен­ников, в «Похвале Елене» Горгий не осуждает спартанскую царицу, объясняя ее побег с Парисом в Трою волей богов.
Софисты стремились перенести в свою прозу поэтические при­емы, занимались изучением художественного языка, классифика­цией средств выразительности. Протагору принадлежит членение речи на четыре типа предложений (мольба, вопрос, ответ, приказ); Горгию — так называемые горгиевы фигуры речи (антитеза, исоко- лон, парисон, гомеотелевтон); Фрасимаху — учение о ритме проза­ической речи.
Важное место в истории античного красноречия занимает дея­тельность Исократа (436—338 гг. до н. э.), ученика Горгия, осно­вателя первой в античном мире риторической школы. Он наполнил ораторскую речь новым содержанием: ввел в нее описание челове­ческой жизни от рождения до смерти; сделал средством защиты об­щегреческих интересов. Кроме того, Исократ стал создателем двух ораторских жанров — энкомия (прозаического похвального слова) и совещательной речи, посвященной актуальным проблемам афин­ской политики. Его программным произведением является речь «Против софистов», в которой мастерство оратора получает наи­менование «философия». В данном тексте обосновывается главный критерий хорошей речи — принцип должного, уместного, подобаю­щего, который впоследствии будет положен в основу энкомиев «Еле­на» и «Бусирис». Исократ убежден, что оратор должен, во-первых, привести используемый им материал в соответствии с нормой; во- вторых, стремиться открыть в нем новые, по сравнению со своими предшественниками, качества.
Прославляя Афины в «Панегирике», Исократ утверждает, что речи должны быть посвящены важным государственным проблемам, что позволит им производить серьезное впечатление на слушателя. Кро­ме того, красноречие, по его мнению, выполняет воспитательную (формирует моральные качества личности) и цивилизующую (учит людей искусствам и ремеслам) функции.
В речи «Евагор» Исократ делает попытку классификации словар­ного состава, подразделяя слова на «новые», «чужеземные», «пере­носные» (метафоры). Оратор интересуется звучанием слова и его корневым составом, устанавливает принцип «недопущения зияния» (столкновения гласных звуков на стыке между двумя словами).
Древнегреческая философская проза, возникнув в VI в. до н. э., интенсивно развивается в V—IV вв. до н. э. В это время создаются ведущие философские системы древности; формируется жанр фи­лософского диалога. Поскольку философия первоначально рассма­тривалась как наука, включавшая в себя различные области знания, в ней можно обнаружить суждения о литературе. Так, по свидетель­ствам Ксенофонта и Платона, основоположник майевтики Сократ (469—399 гг. до н. э.) впервые отличил прекрасное как идеальное от его реального воплощения, разграничил образ и первообраз. Вступая в спор со своими противниками, философ намеренно под­черкивал свое незнание. Подобная позиция «поучающегося», стре­мящегося принижением своих познаний и возвеличиванием уче­ности собеседников изменить жизнь к лучшему, получила название «иронии Сократа». Характеристика данного понятия предложена в диалоге Платона «Пир».
Известным учеником Сократа, родоначальником объективного идеализма, создателем первой в мире академии стал выдающийся философ Античности Платон (настоящее имя — Аристокл, 427— 347 гг. до н. э.). Суждения мыслителя о поэзии тесно связаны с его учением о «вечных идеях», а также с программой создания идеаль­ного государства и воспитания достойного гражданина. Героями диалогов Платона становятся современные ему писатели, в текстах античного философа упоминаются художественные произведения и имена их авторов. Так, в «Ионе» содержатся рассуждения об ис­полнении гомеровских поэм; в «Гиппии Меньшем» обсуждаются по­ложительные качества персонажей «Илиады» и «Одиссеи».
В отличие от софистов Платон ставит поэзию выше ремесла, что приводит к созданию учения о поэтическом вдохновении — «боже­ственной одаренности», «божественной одержимости» («Апология Сократа», «Ион», «Федр»). Мыслитель утверждал, что словесное искусство может сильно влиять на эмоциональный мир человека, способно формировать его характер, поэтому поэзия должна быть включена в программу воспитания идеального гражданина («Госу­дарство»). Тем не менее не все художественные тексты, по мнению Платона, являются подходящими для этой цели: необходим их от­бор с точки зрения влияния на нравственность молодого поколе­ния, своего рода государственный контроль над произведениями искусства. В диалоге «Законы» философ писал о том, что искусство должно быть массовым, охватывать всех членов общины, находить­ся на попечении государства.
В поэтических произведениях Платон выделяет содержательные и формальные признаки («как и что мы говорим»). К содержатель­ным признакам относится миф, т. е. непосредственно описываемый эпизод, к формальным — стиль (манера словесного оформления) и музыкальное сопровождение текста. Центральной категорией платоновской концепции искусства является понятие «мимесис» (в переводе с греч. —«подражание»), обозначавшее условное вос­произведение реальной действительности и характеров; ранее оно часто использовалось для обозначения игры актеров. Опираясь на данную категорию, мыслитель в своем «Государстве» формули­рует первую в европейском литературоведении классификацию ли­тературных родов и жанров: «...один род поэзии и мифотворчества весь целиком складывается из подражания — это, как ты говоришь, трагедия и комедия; другой род состоит из высказываний самого поэта — это ты найдешь преимущественно в дифирамбах; а в эпи­ческой поэзии и во многих других видах — оба этих приема...» Пла­тон, рассматривая искусство как мимесис, помещает его на низшей ступени своего философского учения — после мира божественных идей и мира чувственных вещей, считая его, таким образом, двой­ным подражанием, наиболее удаленным от познания истины.
Платон подвергает критике излюбленный софистами принцип «правдоподобия», которому противопоставляет истину. Мыслителю принадлежит новый эстетический принцип оценки художественных текстов — критерий правильности. Формулируя свою концепцию литературной критики, философ утверждал, что данным критерием должен руководствоваться компетентный человек, обладающий об­ширными знаниями о предмете искусства и поэтической технике. Критик, по мнению Платона, должен понимать, что именно изобра­зил писатель, насколько верно и насколько хорошо показано в худо­жественном тексте то или иное явление.
Учеником Платона, ученым-энциклопедистом, основателем пе­рипатетической школы был Аристотель (384—322 гг. до н.э.}. Его учение о словесном искусстве изложено в не дошедших до нас диа­логах «О поэтах», «О риторике», а также в сохранившихся трактатах «Поэтика» и «Риторика». В сочинении, посвященном ораторскому искусству, философ утверждает, что риторика является вспомога­тельной дисциплиной, тесно связанной с политической жизнью. Он подробно рассматривает доступные оратору средства убеждения слушателя, а также вопросы стиля.
Особый интерес для теории литературы представляет «Поэти­ка», в которой содержится первая в Европе теория словесного ис­кусства. Ученые утверждают, что дошедший до нас текст неполон: из двух книг, входящих в состав данного трактата, сохранилась только первая, излагающая основные вопросы теории искусства и дающая характеристику трагедии и эпоса. В отличие от своего учителя Платона, считавшего, что искусство не поддается логиче­скому объяснению, Аристотель утверждал, что оно тесно связано с познанием. Поэтическое творчество, рассматриваемое им кактехнэ, стремится к раскрытию общего характера явлений и изучению их причин. Главная особенность поэзии, по его мнению, заключает­ся в подражании (мимесисе). Подражание, свойственное человеку с детского возраста, доставляет ему особое удовольствие. Мимесис изучается философом сточки зрения объектов подражания, средств подражания и способов подражания. В числе объектов подражания Аристотелем выделяются характеры, страсти, действия; в качестве средств подражания — ритм, гармония, слово; в качестве способов подражания — подражание от своего лица или в форме сообщения и в форме действия. Однако подражание не является копированием, поскольку произведение искусства включает в себя и обобщение, и художественный вымысел. Сравнивая труд историка и поэта, мыс­литель делает вывод, что поэзия намного серьезнее и философичнее истории, поскольку она повествует об общем, а не о единичном.
Большую часть «Поэтики» занимает учение философа об эпосе и трагедии, которое опирается на анализ произведений древнегре­ческой литературы. Так, рассматривая особенности эпоса на при­мере «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, Аристотель отмечает умение автора придавать повествованию внутреннюю цельность, блестяще пользоваться стилистическими приемами, добиваться нужного впе­чатления при помощи допустимых условностей.
Важное место в трактате занимает характеристика жанра тра­гедии, которую философ считает высшей формой поэзии, возводя ее происхождение к дифирамбам. В «Поэтике» предложено следу­ющее определение жанра: «Трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему (определенный] объем, [про­изводимое] речью, услащенной по-разному в различных ее частях, [производимое] в действии, а не в повествовании и совершающее посредством сострадания и страха очищение подобных страстей».
Заслуживает особого внимания используемая Аристотелем кате­гория трагического катарсиса (в переводе с греч. — «очищение»), имеющая множество трактовок (медицинскую, религиозную, эти­ческую, эстетическую). Мыслитель считает, что основные состав­ляющие драматического действия — страх и сострадание — ока­зывают возвышающее, облагораживающее воздействие на душу человека. Аристотель выделяет шесть частей трагедии: сказание, характеры, речь, мысль, зрелище и музыкальная часть, каждую из которых подробно характеризует. Создавая трагедию, поэт, как следует из текста трактата, должен руководствоваться требовани­ями ясности, целостности, правдоподобия (вероятности), единства действия, естественного характера развязки. Таким образом, «По­этика» стала первым дошедшим до нашего времени систематизиро­ванным описанием словесного искусства.
Вопросы истории и теории литературы, ораторского искусства рассматривают в своих сочинениях последователи Аристотеля — философы перипатетической школы Феофраст (ок. 370 — между 288 и 285 гг. до н. э.), Дикеарх (ок. 365 — после 300 г. до н. э.), Де­метрий Фалерский (350—283 гг. до н. э.), Геракл ид Понтийский (387—312 гг. до н. э.), Праксифан (середина IV в. до н. э. —первая треть III в. до н. э.).
О широте филологических интересов этих мыслителей свидетель­ствуют названия их сочинений: «О стиле», «Об искусстве поэзии», «О смешном», «О комедии», «О вдохновении», «О размерах» (Феоф­раст); «О мусических агонах», «Гомеровские вопросы», «Об Алкее» (Дикеарх); «О риторике» (Деметрий Фалерский) и др.