Традиция — текст — фольклор

(страх, злоба, радость), с которыми связаны другие категории, имеющие 
отношение к внутренней жизни человека: жизнь, правда, Бог, дух и т. п., а 
также исходящие от активного деятеля побудительные сигналы: приказы, 
просьбы, слова и т. п. Указанные семантические группы можно объединить 
в одно поле: явления, относящиеся к внутреннему состоянию. Внутренне-
му состоянию как бы противопоставлены объекты, относящиеся к внешно-
сти деятеля: части тела, внешние черты и т. п. Совершенно естественно 
деление всех деятелей по признаку человеческий/нечеловеческий 
(сверхъестественный, звериный, растительный и т. п.); однако и сами лю-
ди описываются весьма разнообразно. Различные герои: падчерица, ма-
чеха, сестры, отец — обозначаются на протяжении сказки самыми разны-
ми словами. Так, падчерица — то девица, то красавица или искусница, а 
то и девка или Марфутка. Среди подобных обозначений можно выделить 
по крайней мере следующие группы: собственно классифици- 
97 

---

рующие слова («номенклатура»), обозначающие героев по полу (мужик, 
баба), возрасту (старик, старуха), профессии, социальному положению 
(купец, царь); далее специально выделяются термины родства, а также 
термины брака; наконец, отдельно следует указать различные оценочные 
обозначения (умница, дурище и т. п.). 
Следующим крупным классом семантических категорий являются места 
(loci), которые подразделяются на «свои» (дом), «чужие» (лес) и промежу-
точные (дорога). (Некоторые встречающиеся пересечения указанных кате-
горий будут рассмотрены ниже.) Сказочные «места» обычно характеризу-
ются определенным набором предметов (locativi), которые принадлежат 
им по своей природе (для леса — это кусты, деревья; для избы — это 
печь, стол, сундук). С самыми различными «местами» связана и работа, 
выполняемая героиней. Эта семантическая категория включает в себя как 
действия (часто выражаемые отглагольными существительными, напри-
мер тканье), так и их объекты и результаты (пряжа, ткань, водица, обед). 
С результатом работы могут быть связаны также добро, богатство. 
Наконец, специально выделяются семантические категории так назы-
ваемых состояний мира, которые включают слова, обозначающие время и 
различные временные промежутки, а также собственно состояния типа 
мороз, холод или стихии: огонь, вода и пр. 
Однако указанные категории задают лишь самую общую схему. Воз-
можности же каждой отдельной сказки определяются тем, что она по-
разному комбинирует между собой эти категории, заполняя их различным 
количеством слов — от одного до нескольких десятков. Смысловая гиб-
кость сказки состоит как раз в том, что в любой семантической категории 
между любыми двумя словами, семантически сколь угодно близко распо-
ложенными, можно вставить другие. Так, описывая горницу, сказка обычно 
ограничивается функциональными «местами»: иконами, пенью, сундуком, 
иногда ларем для спанья. Но каждое из этих «мест» можно «разверты-
вать» сколь угодно широко: сундук можно отворить и из него извлечь ла-
рец, а из ларца — добро (злато-серебро). По этому же принципу очень 
часто строится и сказочное описание (вспомним хотя бы цепочку вложен-
ных друг в друга «мест» Кощеевой смерти). Происходит как 
98 

---

бы постоянное укрупнение плана, задаваемое словарем существительных: 
так, из широкого пространства леса мы попадаем в более ограниченное 
пространство деревни, в которой сказку интересует один двор, где нахо-
дится изба, чья горница вмещает печь, а возле нее хлопочет героиня, 
плачущая о своем горе (внутреннее состояние). И напротив, выход из из-