Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
необходимости вынужден был отказываться! Но, может быть, К. вообще слишком 
перегибает палку и это вовсе не обязательно? Пока он будет бегать к какому-то 
неизвестному художнику с весьма необоснованными и – нечего скрывать – ничтожными 
надеждами, тут, на службе, его престиж потерпит непоправимый урон. Вероятно, было бы 
лучше всего снять пальто и по крайней мере заполучить для себя хотя бы тех двух клиентов, 
которые остались ждать в приемной. Возможно, что К. и попытался бы так сделать, если бы 
не увидел, что к нему в кабинет вошел заместитель директора и роется на его книжной 
полке, словно у себя дома. Когда К. подошел к двери, тот воскликнул: 
– А-а, вы еще не ушли? – Он посмотрел на К. – от резких прямых морщин его лицо 
казалось не старым, а скорее властным – и потом снова стал шарить среди бумаг. – Ищу 
договор, – сказал он. – Представитель фирмы утверждает, что бумаги у вас. Не поможете ли 
вы мне найти их? 
К. подошел было к нему, но заместитель директора сказал: 
– Спасибо, уже нашел, – и, захватив толстую папку с документами, где явно лежал не 
только один этот договор, он прошел к себе в кабинет. 
Теперь мне с ним не под силу бороться, сказал себе К., но пусть только уладятся все 
мои личные неприятности, и я ему первому отплачу, да еще как! Эта мысль немного 
успокоила К., он велел курьеру, уже давно открывшему перед ним дверь в коридор, 
сообщить директору банка, что ушел по делам, и, уже радуясь, что может хоть какое-то 
время целиком посвятить своему делу, вышел из банка. 
Не задерживаясь, он поехал к художнику, который жил на окраине, в конце города, 
противоположном тому, где находились судебные канцелярии. Эта окраина была еще беднее 
той: мрачные дома, переулки, где в лужах талого снега медленно кружился всякий мусор. В 
доме, где жил художник, было открыто только одно крыло широких ворот; в другом крыле 
внизу был пробит люк, и навстречу К. оттуда хлынула дымящаяся струя какой-то 
отвратительной желтой жидкости, и несколько крыс метнулось в канаву, спасаясь от нее. 
Внизу у лестницы, на земле ничком лежал какой-то младенец и плакал, но его почти не было 
слышно из-за оглушительного шума слесарной мастерской, расположенной с другой 
стороны подворотни. Двери в мастерскую были открыты, трое подмастерьев стояли вокруг 
какого-то изделия и били по нему молотками. От широкого листа белой жести, висящего на 
стене, падал бледный отсвет и, пробиваясь меж двух подмастерьев, освещал лица и фартуки. 
Но К. только мельком взглянул туда, ему хотелось как можно скорее уйти, переговорить с 
художником как можно короче и сразу вернуться в банк. И если он хоть чего-нибудь тут 
добьется, то это хорошо повлияет на его сегодняшнюю работу в банке. 
На третьем этаже ему пришлось умерить шаг – он совсем задыхался, этажи были 
непомерно высокие, а художник, видимо, жил в мансарде. К тому же воздух был затхлый, 
узкая лестница шла круто, без площадок, зажатая с двух сторон стенами – в них кое-где, 
высоко над ступеньками, были пробиты узкие оконца. К. немного приостановился, и тут из 
соседней квартиры выбежала стайка маленьких девочек и со смехом помчалась вверх по 
лестнице. К. медленно поднимался за ними, и, когда одна из девочек споткнулась и отстала 
от других, он нагнал ее и спросил: 
– Здесь живет художник Титорелли? 
У девочки был небольшой горб, ей можно было дать лет тринадцать; в ответ она 
толкнула К. локотком в бок и взглянула на него искоса. Несмотря на молодость и 
физический недостаток, в ней чувствовалась безнадежная испорченность. Даже не 
улыбнувшись, она вперила в К. настойчивый, острый и вызывающий взгляд. К. притворился, 
что не заметил ее уловок, и спросил: 
– А ты знаешь художника Титорелли? 
Она кивнула и тоже спросила: 
– А что вам от него нужно? 
К. решил, что не мешает разузнать еще кое-что о Титорелли. 
– Хочу, чтобы он написал мой портрет, – сказал он. 

---