Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
бывавшие у него в ателье, рассказывали о суде; в нашем кругу вообще ни о чем другом не 
говорят. А как только мне представилась возможность посещать суд, я всегда пользовался 
ею, слушал бесчисленные процессы на самых важных этапах и следил за ними, поскольку 
это было возможно; и должен сказать вам прямо – ни одного полного оправдания я ни разу 
не слышал. 
– Значит, ни одного оправдания, – повторил К., словно обращаясь к себе и к своим 
надеждам. – Но это только подтверждает мнение, которое я составил себе об этом суде. 
Значит, и с этой стороны суд бесполезен. Один палач вполне мог бы его заменить. 
– Нельзя же так обобщать, – недовольным голосом сказал художник. – Ведь я говорил 
только о своем личном опыте. 
– Этого достаточно, – сказал К. – Разве вы слыхали, что в прежнее время кого-то 
оправдывали? 
– Говорят, что такие случаи оправдания бывали. – сказал художник. – Но установить 
это сейчас очень трудно. Ведь окончательные решения суда не публикуются, даже судьям 
доступ к ним закрыт, поэтому о старых судебных процессах сохранились только легенды. 
Правда, в большинстве из них говорится о полных оправданиях, в них можно верить, но 
доказать ничего нельзя. Однако и пренебрегать ими не следует, какая-то крупица истины в 
них, безусловно, есть, и, потом, они так прекрасны! Я сам написал несколько картин на 
основании этих легенд. 
– Легендами мое мнение не изменишь, – сказал К., – да и перед судом ни на какие 
легенды, вероятно, сослаться нельзя. 
Художник рассмеялся. 
– Ну конечно, нельзя, – сказал он. 
– Значит, и говорить об этом бесполезно, сказал К., решив покамест выслушать все 
соображения художника, хотя они казались ему малоубедительными и противоречили 
другим сведениям. Да ему было и некогда проверять правдивость всех рассказов художника 
и тем более возражать ему; будет уже величайшим достижением, если он заставит 
художника помочь ему хоть в чем-то, пусть и не в самом важном. Поэтому он только сказал: 
– Давайте оставим разговор о полном оправдании. Вы как будто упомянули еще о двух 
других возможностях. 
– Да, о мнимом оправдании и о волоките. Только о них и может идти речь, – сказал 
художник. – Но прежде чем об этом говорить, вы, может быть, снимете пиджак? Вам, 
наверно, жарко? 
– Да, – сказал К. – До этой минуты он ни о чем другом, кроме объяснений художника, 
не думал, но при одном упоминании о жаре у него на лбу выступили крупные капли пота. – 
Жара тут невыносимая. 
Художник кивнул, словно сочувствуя неприятным ощущениям К. 
– Нельзя ли открыть окно? – спросил К. 
– Нельзя, – сказал художник, – стекло вставлено намертво, оно не открывается. 
Только тут К. понял, как он все время надеялся, что один из них – художник или он сам 
– вдруг подойдет к окну и распахнет его настежь. Он был даже готов вдыхать туман всей 
грудью. У него кружилась голова от ощущения полного отсутствия воздуха. Он шлепнул 
рукой по перине, лежавшей рядом, и слабым голосом сказал: 
– Но ведь это неудобно и вредно. 
– О нет! – сказал художник, словно защищая такое устройство окна. – Благодаря тому, 
что оно не открывается, это простое стекло лучше держит тепло, чем двойные рамы. А если 
мне захочется проветрить – правда, это не очень нужно, тут через все щели идет воздух, – то 
можно открыть дверь или даже обе двери. 
Это объяснение немного успокоило К., и он оглянулся, ища вторую дверь. 
Заметив это, художник сказал: 
– Она за вами, пришлось ее заставить кроватью. 
Только тут К. увидел в стене за кроватью маленькую дверцу. 

---