Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
У стены стояли рядом две кровати, все три кресла у дверей были завалены ворохом белья и 
платья, шкаф был открыт настежь. Очевидно, фройляйн Бюрстнер ушла, пока фройляйн 
Монтаг уговаривала К. Но его это не очень огорчило, он почти и не ждал, что так легко 
найдет фройляйн Бюрстнер, и сделал эту попытку почти исключительно назло фройляйн 
Монтаг. Но именно поэтому ему было особенно неприятно, когда он, закрывая дверь, вдруг 
увидел, что капитан и фройляйн Монтаг стоят и беседуют в дверях столовой. Возможно, что 
они там стояли уже в ту минуту, когда К. отворял дверь, но они сделали вид, что совсем не 
следят за ним, тихо переговаривались между собой и смотрели на К. рассеянным взглядом, 
как обычно смотрит человек, поглощенный разговором. Но К. все-таки стало неловко под их 
взглядами, и, прижимаясь к стенке, он поспешил проскользнуть к себе в комнату. 
Глава пятая. 
ЭКЗЕКУТОР 
В один из ближайших вечеров, когда К. проходил по коридору, отделявшему его 
кабинет от главной лестницы, – в тот раз он уходил со службы почти последним, только в 
экспедиции при тусклом свете лампы работали два курьера, – он услыхал вздохи за дверью, 
где, как он думал, помещалась кладовка, хотя он сам никогда ее не видел. Он остановился 
удивленный, прислушался, чтобы убедиться, что он не ошибается. На минуту там стало тихо, 
потом снова послышались вздохи. К. хотел было позвать одного из курьеров – мог 
понадобиться свидетель, – но его охватило такое безудержное любопытство, что он 
буквально рывком распахнул дверь. Действительно, как он и предполагал, там была 
кладовка. За порогом громоздились старые, ненужные проспекты, опрокинутые глиняные 
бутыли из-под чернил. Но в самой комнатушке стояли трое мужчин, согнувшись под низким 
потолком. Свечка, прикрепленная к полочке, освещала их сверху. 
– Что вы тут делаете? – спросил К., запинаясь от волнения, но стараясь сдержать голос. 
На одном из мужчин – очевидно, начальнике над остальными – была какая-то странная 
кожаная безрукавка с глубоким вырезом, так что рука и грудь были обнажены. Он ничего не 
ответил. Но те двое закричали: 
– Ах, сударь! Нас сейчас высекут, потому что ты пожаловался на нас следователю! 
И только тут К. узнал обоих стражей – Франца и Виллема; третий держал наготове 
розгу, словно собирался их высечь. 
– Ну нет,– проговорил К., глядя на них в упор, – я на вас вовсе не жаловался, а просто 
рассказал, что произошло у меня на квартире. Кстати, ваше поведение было отнюдь не 
безукоризненным. 
– Сударь, – сказал Виллем, тогда как Франц явно старался спрятаться за ним от 
третьего, – если бы вы только знали, как мало нам платят, вы бы не судили нас так строго. 
Мне надо кормить семью, а Франц хотел жениться, вот и стараешься урвать, что только 
можно; одной работой не проживешь, хоть из кожи лезешь вон. У вас бельецо тонкое, вот я 
на него и польстился, хотя нам, страже, это и запрещено. Конечно, нехорошо вышло, но уж 
так повелось, что белье достается стражам, издавна так повелось, верьте мне; оно и понятно: 
разве для того, кто имел несчастье быть арестованным, это играет какую-нибудь роль? 
Однако, если он пожалуется, нас наказывают. 
– Ничего этого я не знал, а кроме того, я никоим образом не требовал для вас 
наказания, речь шла только о принципе. 
– Франц,– обратился Виллем ко второму стражу, – а что я тебе говорил? Господин 
вовсе и не требовал для нас наказания. Сам слышал: он и не знал, что нас ждет наказание. 
– И все они зря болтают, ты не расстраивайся, – сказал третий, обращаясь к К. – 
Наказание их ждет, и справедливое, и неизбежное. 
– Ты его не слушай… – сказал Виллем и осекся, торопливо поднося губам руку, по 
которой его хлестнула розга. – Нас наказывают только из-за твоего доноса. Иначе нам ничего 

---