Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
виду вовсе не из тех, кого можно завоевать одним махом. 
– Не в том дело, – сказала Лени и, положив руку на спинку ларя, посмотрела на К. – 
Просто я вам не понравилась, да и сейчас не нравлюсь. 
– Нравитесь – не то слово, – сказал К. уклончиво. 
– О-о! – с улыбкой сказала Лени. 
Этим восклицанием в ответ на слова К. она словно утверждала за собой какое-то 
превосходство. Поэтому К. промолчал. Привыкнув к темноте, он уже различал некоторые 
детали обстановки. Особенно бросилась в глаза большая картина, висевшая справа от двери, 
и он подался вперед, чтобы лучшее ее рассмотреть. На картине был изображен человек в 
судейской мантии, он сидел на высоком, как трон, кресле; там и сям на резьбе выступала 
позолота. Но самым необычным было то, что поза судьи не выражала ни покоя, ни 
достоинства, напротив, левой рукой он схватился за подлокотник у самой спинки кресла, а 
правую вытянул вперед, вцепившись пальцами в поручень, будто в следующую секунду он с 
силой, может быть даже с гневом, вскочит с места, чтобы сказать решительные слова, а 
возможно, и объявить приговор. Обвиняемый, очевидно, стоял внизу на лестнице – на 
картине были видны только верхние ступени, покрытые желтым ковром. 
– Может быть, это и есть мой судья, – сказал К., указывая пальцем на картину. 
– Да я его знаю, – сказала Лени, – он сюда часто приходит. Эту картину с него писали в 
молодости, но он и тогда был ничуть не похож, ведь он совсем крошечного роста. А на 
картине он велел изобразить себя таким вот высоченным – и все от тщеславия. Впрочем, все 
они тут такие. Я ведь тоже тщеславная и ужасно недовольна, что я вам не нравлюсь. 
В ответ на эти слова К. только обнял Лени и притянул к себе, а она молча положила 
голову ему на плечо. А про картину он спросил: 
– А в каком же он чине? 
– Он следователь, – сказала Лени и, взяв К. за руку, обнимавшую ее, стала перебирать 
его пальцы. 
– Всего только следователь, – разочарованно сказал К. – А высшие чины прячутся. Но 
ведь он же сидит на троне! 
– Это все выдумки, – сказала Лени и прильнула щекой к руке К. – На самом деле он 
сидит в кухонном кресле, на которое накинута старая попона. Неужели вы постоянно 
думаете о своем процессе? – медленно добавила она. 
– Нет, вовсе нет, – сказал К., – наоборот, я, наверно, слишком мало о нем думаю. 
– Ваша ошибка не в том, – сказала Лени. – Я слыхала, что вы чересчур упрямы. 
– Кто это вам сказал? – спросил К., он чувствовал, как она прижимается к его груди, 
видел ее пышные, темные, скрученные тугим узлом волосы. 
– Я слишком много выдам, если скажу кто, – сказала Лени. – Пожалуйста, не 
спрашивайте меня, лучше исправьте свою ошибку, не будьте таким упрямым, все равно 
сопротивляться этому суду бесполезно, надо сознаться во всем. При первой же возможности 
сознайтесь. Только тогда есть надежда ускользнуть, только тогда. Впрочем, и это 
невозможно без посторонней помощи, но тут вам беспокоиться нечего, я сама вам помогу. 
– Однако вы много знаете об этом суде и обо всех плутнях, которые там нужны, – 
сказал К., но тут она прижалась к нему так крепко, что пришлось посадить ее к себе на 
колени. 
– Вот и чудесно! – сказала она и, угнездившись поудобнее, одернула юбку и поправила 
блузку. Потом обхватила его шею руками, откинулась назад и долго смотрела на него. 
– А если я не сознаюсь, вы мне не можете помочь? – испытующе спросил К. 
Однако, я вербую себе помощниц, – подумал он удивленно: сначала фройляйн 
Бюрстнер, потом жена служителя суда, а теперь эта маленькая сиделка, – непонятно, почему 
ее ко мне так тянет? Ишь как расселась у меня на коленях, будто только тут ей и место! 
– Нет, сказала Лени и медленно покачала головой, тогда я вам помочь не смогу. Но 
ведь вы и не хотите от меня никакой помощи, она вам не нужна, вы упрямец, вас не 
переубедишь. А у вас есть возлюбленная? – спросила она, помолчав. 

---