Highly Unusual

Да, может, думает Стайлз.
***
Они не одни, не совсем. Отец Стайлза в дальнем углу, в кресле, исполняет роль сопровождающего. 
Дерек не уверен, как он к этому относится. Семья, стая, должны быть вместе.
— Ты сможешь провести время со своим отцом сегодня вечером? — спрашивает Дерек Стайлза.
— Немного, — говорит Стайлз
— Сколько еды ты приготовил? — спрашивает Дерек. — На троих хватит?
— Хм, больше похоже что на армию, — говорит Стайлз. — Я никогда раньше не кормил оборотней, 
поэтому не был уверен в размерах порций.
Дерек наклоняется. — Пригласи своего отца поесть с нами.
Стайлз моргает, и на его лице появляется широкая улыбка. Он поворачивается к отцу. — Папа! — он 
зовет и предлагает ему подойти. — Ты можешь поесть с нами!
Шериф поднимает брови, когда подходит к столу. — Тебя это устраивает, Хейл?
Стайлз тычет в него. — Это была его идея, папа.
— Вот как, — говорит он. Он садится и долго смотрит на Дерека. — Тогда благодарю вас.
Дерек кивает. — Не стоит благодарности, — неловко, он ищет, что сказать. — Можете звать меня Дерек.
Шериф вздыхает. — Полагаю, вы можете называть меня Джоном.
— Папа!
— Что? — Джон невинно спрашивает. — Итак, что у нас на ужин?
— Спагетти болоньезе, — говорит Стайлз. — Это любимая еда Дерека.
— Хм, — говорит Джон. Дереку интересно, что это значит. — Тогда давайте поедим.
Первый укус заставляет Дерека застонать. Соус практически тает на языке. Конечно, это не тот рецепт, 
что у его отца, но он почти такой же хороший.
— Это потрясающе, — говорит Дерек.
Стайлз удовлетворенно улыбается ему. — Спасибо.
— Он прав, малыш, — говорит Джон. — Хорошая работа.
Стайлз подмигивает ему и показывает пальцем пистолеты, и это так смешно и мило, что Дерек 
беспомощно улыбается.
После этого Джон бросает на него знающий взгляд и расслабляется, как будто ждет именно этого. 
Может, он поймет, что Дерек думает о Стайлзе. Может, он просто хотел, чтобы Дерек выставил себя 
дураком.
— Ты научился готовить у своего отца? — Дерек спрашивает Стайлза.
Джон фыркает. — Его мать была поваром в семье.
— Да, мама многому меня научила, — говорит Стайлз. — Но в школе я узнал еще больше о кулинарном 
искусстве, — он облизывает свои губы. — Мама умерла, когда мне было десять.
— Прости, — говорит Дерек. Он не знает, каково это — потерять родителя. Это должно быть 
56/136

---

болезненно. — Она была омегой?
— Нет, она была бетой, — говорит Джон, как вызов. — Я альфа, но одна бета мне нравилась больше 
всего на свете. Чушь собачья, что Альфы могут быть счастливы только с омегами.
— Да, сэр, — говорит Дерек, не совсем понимая, что пытается сказать Джон. Он запутался.
-Папа, — говорит Стайлз, смущение волнами поднимается от его кожи.
Джон машет вилкой. — Я просто говорю правду.
— Верно, — говорит Стайлз. — И омеги тоже должны любить кого хотят, но закон говорит, что мне 
нужно спариваться с альфой. Это тоже чушь собачья. Но мне нужны эти альфы, так что это спорный 
вопрос, не так ли?
Дерек склоняет голову над фразировкой Стайлза, пытаясь извлечь из нее более глубокий смысл, но он 
застревает на том, насколько несправедливым Стайлз считает закон. — Если бы у тебя был выбор, ты 
бы предпочел быть с другой омегой? Или бетой?
Джон поднимает бровь на Дерека. — Тебя это действительно волнует?
Дерек хочет зарычать, но проглатывает. — Конечно.
Джон сидит, задумчиво нахмурившись.
Стайлз вздыхает.
— Я думал об этом, долго, потому что я слишком все анализирую, и я хотел быть уверен, ты понимаешь? 
И я пришел к выводу, что я могу влюбиться в кого угодно, независимо от их ориентации или гендерной 
презентации или… Что-нибудь еще. Но меня больше всего привлекают альфы. Он улыбается. — Двое 
альф в частности.
Дерек кивает.
— А как насчет тебя? — Спрашивает Стайлз, бросая вызов взгляду.
Джон смеется. — Сын.
— Это справедливый вопрос, — говорит Дерек. Он пожимает плечами, думая об этом. Он всегда 
предполагал, что будет связан с омегой, если вообще будет связан, но в последнее время у него были… 
Мысли. Чувства. И он уверен, что может любить альфу так же сильно, как омегу. — Я просто думаю, что 
это зависит от человека, для меня.
Стайлз наклоняется вперед, его локти на столе. — Ты думаешь, что сможешь полюбить альфу?
— Определенно, — говорит Дерек.
— У тебя когда-нибудь были отношения с альфой?
— Сынок, я не хочу об этом слышать, — говорит Джон.
Дерек фыркает от удовольствия.
— Что? Папа, мы узнаем друг друга получше, — говорит Стайлз, чуть не опрокидывая стакан. Он 
успокаивает его и продолжает говорить. — Это разговор во время свидания!
Джон смотрит на него ровным взглядом. 
— Ты хочешь, чтобы я вернулся в угол, чтобы вы могли провести свидание?
— Нет! — говорит быстро Стайлз.
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом, — предлагает Дерек.
— Что у нас на десерт? — Джон спрашивает.
— Лаймовый пирог, — говорит Стайлз. — Можешь взять маленький кусочек.
— Это любимый пирог Питера, — говорит Дерек Стайлзу. — Мне он тоже нравится.
57/136

---

— Какой твой любимый? — Джон спрашивает. — Просто чтобы мы знали.
— Ты, наверное, никогда не слышал о таком, — бормочет Дерек.
— Теперь мне стало еще интереснее, — говорит Стайлз, наклоняясь.
Дерек пожимает плечами. — Штоллен. Это немецкий кекс или что-то вроде хлеба? В нем марципан. Моя 
бабушка делала его, а я его не ел уже много лет.
— Я запомню это, — говорит Стайлз с улыбкой. — Может быть, когда-нибудь я тебя удивлю.
— Рождество. Обычно его едят на зимних каникулах.
— Я думал, рожденные волки празднуют солнцестояние? — Джон спрашивает.
— Моя бабушка была человеком, — говорит Дерек. — Мы празднуем Рождество и языческие праздники.
— Она приняла укус? — Стайлз спрашивает.
— Она не хотела, — говорит Дерек. — Мой дедушка уважал это.
— Мне нравится быть человеком, — тихо говорит Стайлз. — Это нормально?
— Лучше бы так и было, — говорит Джон, почти рыча.
Дерек улыбается. — Ты совершенен, такой, какой есть.
— Ты чертовски прав, — говорит Джон, и теперь он звучит удовлетворенным.
Стайлз сияет для них двоих.
58/136

---