Hujjat tekshirish natijalari Tekshiruvchi: karimov Nodir Abduqodir o'g'li (ID: 5371) Tashkilot

 
Выводы по второй главе 
Таким образом, под знаком чеховской эстетики осуществляется 
развитие драматургической реальности на протяжении всего XX века. 
Причиной столь сильного влияния и постоянного «возвращения» к 
феномену чеховской драмы выступает ее объемный эстетический 
полифонизм. Оставаясь в границах реалистического мировосприятия и 
реалистической парадигмы художественности, Чехов преобразовывает 
классическую эстетику, участвуя в формировании модернистской новой 
драмы, обращая театр к эпическим началам творчества, а также используя 
приемы искусства импрессионизма.

---

54 
О. К. Страшкова доказывая, что неоспоримыми ориентирами «новой 
драмы», обозначившими основные ее тенденции, были Чехов и Метерлинк 
отмечает: «В драмах Чехова гармонически сосуществуют традиции и 
новаторство, что составляет феномен «чеховская драма». Уже в самой 
первой из них «Пьесе без названия» наметились ведущие мотивы: 
идеализация прошлого; неудовлетворенность настоящим; иллюзорная 
надежда на будущее, связанная с мечтой об отъезде; неприятие пошлости 
существования и «строительство» этой пошлости; фразерство и 
бездеятельность; «надевание маски»: здесь на людях одно лицо, там 
внутри другое» [12, с. 409]. 
Так, исходя из исследований О. К. Страшковой, В. Е. Головчинер, О. 
В. Журчевой, Г. Я. Вербицкой, Л. Г. Тютеловой, можно выделить 
следующие определяющие черты драматургии А. П. Чехова, в свою 
очередь, давшие типологические стимулы развития «новой драмы» начала 
XX века и, во многом, определившие облик современной драматургии: 
1) 
придание 
реалистическому 
постижению 
действительности 
символического звучания; 
2) воссоздание состояния внутреннего «Я», психологического настроения, 
на которое направлены все художественные средства драматургической 
реальности (неизменно, это предощущение катастрофы, внутренне 
сдерживаемое героем отчаяние, усиливающееся по ходу развития 
действия); 
3) ослабление внешней событийности и акцентировка внутренней 
динамики действия, сосредоточенного на обнажении психологического 
конфликта героев без ярко выраженной кульминации; 
4) особая природа конфликта, определенная стремлением показать 
«механику отношений» личности с действительностью» [12], это непрямой 
конфликт героев друг с другом, но сопротивление каждой отдельной 
личности самой рутине-инерции жизни; 

---

55 
5) выработка новой драматургической формы - драматического 
полифонизма (отмеченная Г. Я. Вербицкой вслед за М. Valency), который 
«отрицает общую единую фабулу и утверждает ее дискретность» [2]; 
6) отсутствие главного действующего лица, равнозначность персонажей 
драмы как особый тип анропоцентризама, моделирующий жизнь в 
соответствии с «ансамблевым эффектом» в качестве события или соприча-
стия всех и каждого; 
7) особая «персонажная субстанция» - неоднозначный герой, который не 
определим ни в качестве положительного, ни в качестве отрицательного, 
близкий к 
персонажу 
диони-сийского 
типа, становление его 
осуществляется в ходе развития действия [15, 16, 17]; 
8) активизация первостепенной роли подтекста, приобретающего 
символически-обобщающее значение. 
Следовательно, можно отметить ярко выраженную преемственность 
драматургии Чехова, модернистской и постмодернистской драмы, что 
находит отражение не только в активном обращении современных 
драматургов к текстам, биографии, титульным именам предшествующей 
литературной традиции с целью самоидентификации, но в типе героя и в 
самих принципах организации текста, как на содержательно-
семантическом уровне (концепты смерти, ускользающего бытия, 
иллюзорности существования, тривиализации жизни и смерти), так и на 
уровне формосо-держания (экзистенциальная природа конфликта, 
открытая драматургическая форма, монтажность, жанровый синтез).