Издательская программа

Рис. 4.14. Возрастное снижение показателей по отдельным тестам, обнаруживаемое с помощью поперечных и продольных срезов




4.10. Различия в интеллекте, обусловленные возрастом 2 27


ние здоровья, бездеятельность, ослабленная мотивация, отсутствие непрерывно­го упражнения конкретных способностей.
Здесь сделаем небольшое отступление, касающееся упражнения способностей. Речь идет о теории нереализуемых и оптимально реализуемых познавательных способностей, разработанной Денни.
Денни (Denney, 1982) постулирует два различных типа способностей: нереа­лизуемые, или нетренируемые (например, когда у человека не было возможности практиковаться в выполнении теста), и тренируемые, проявляющиеся при опти­мальной тренировке по выполнению тестовых задач. Характер возрастных изме­нений тех и других способностей полагается одинаковым, они имеют тенденцию к развитию до позднего юношеского возраста, затем начинают ослабевать. Автор этой концепции считает, что тренировка интеллектуальных функций имеет мень­шее значение в детском и пожилом возрасте, нежели в другие периоды. Это осно­вано на том, что наименьшая дифференциация между нереализуемыми и опти­мально реализуемыми способностями наблюдается именно в этих возрастных группах. Однако мнение о том, что тренировка интеллектуальных функций в по­жилом возрасте не приводит к заметным изменениям, оспаривается, причем весь­ма убедительно. В исследованиях Балтеса (о его концепции см. ниже) установле­но, что активирующие интеллект программы тренировок оказывают относитель­но быстрое и продолжительное благотворное влияние даже у лиц в возрасте от 70 до 90 лет. Как было установлено в лонгитюдных исследованиях, польза трениров­ки превышала среднюю потерю производительности в возрасте 60-80 лет. После­дующее развитие, причем до глубокой старости, интеллектуальных достижений объясняется феноменом «селективной оптимизации», суть которого в том, что возрастает концентрация внимания на фактах и событиях, ограниченных интере­сами и деятельностью (путем освобождения от других обязанностей). Таким об­разом, происходит компенсация биологически снижающейся общей энергии у лиц преклонного возраста.
В этой теории результаты, полученные с помощью тестов, измеряющих теку­чие способности, принято считать отражающими нереализованные способности — они понимаются как таковые потому, что взрослым людям нет необходимости их часто использовать в своей жизнедеятельности. Результаты тестов, измеряющих кристаллизованные способности, характеризуют реализуемые, постоянно исполь­зуемые способности. Автор находит подтверждение своей теории в том, что она предсказывает результаты многочисленных исследований, свидетельствующие о возрастных изменениях в психометрическом интеллекте, а также разный эффект тренировки интеллекта в различные периоды жизни человека. Тем не менее в этой теории нет ответа на фундаментальный вопрос о значении, важности каждого типа способностей в интеллекте взрослого человека. Можно ли считать, что оптималь­но реализуемые и нереализуемые способности в равной мере значимы для оцени­вания интеллекта в разные периоды жизни человека?
Таким образом, можно вслед за Анастази прийти к выводу, что снижение ин­теллекта, «формально связываемое с возрастом, в действительности есть резуль­тат различий между поколениями или сообществами людей» (Анастази, 1982, с. 302). Она считает, что реальное снижение способностей, по-видимому, проис­

22 8 Глава 4. Измерение интеллекта

ходит уже после того, как возраст человека значительно превысил 60 лет, и гораз­до сильнее связано с состоянием здоровья конкретного человека, нежели с его хронологическим возрастом. Очевидно, что на выраженность возрастных измене­ний в интеллекте будут влиять особенности изучаемой выборки (характер дея­тельности этих лиц, их образование, состояние здоровья, возможности стимуля­ции интеллектуальной активности и т. д.).
Г. Рудингер (Rudinger, 1972) на основе своих исследований показывает, что интеллектуальный потенциал пожилых и старых людей в большой степени зави­сит от факторов социальных (по его данным, эта зависимость от образования со­ставляет 20-30%, от профессии — 20%, от пола — 7-15%, от состояния здоро­вья — 8 %). В поздние периоды жизни заметным становится влияние на IQ состо­яния здоровья. Так, обнаружено ослабление интеллекта в возрастной группе от 60 до 69 лет у лиц с высоким артериальным давлением. Установлены связи и с дру­гими физиологическими индикаторами. Представляют интерес работы, демон­стрирующие, что на Основе резкого снижения IQ в 5-10-летний период, предше­ствующий повторному исследованию, можно прогнозировать близость смерти в пожилом и старческом возрасте. Впрочем, как отмечает И. В. Давыдовский (1966), «болезнь безотносительна к возрасту».
Определяющее значение социальных факторов в наличии или отсутствии воз­растного снижения IQ показывает нам ограниченность этого показателя для ана­лиза собственно возрастных изменений в интеллекте. Конечно, интеллект моло­дых не может быть тождествен интеллекту старых. Если у первых это скорее го­товность к решению новых задач, накоплению знаний, то у вторых — способность решать знакомые задачи на основе прошлого опыта. Происходящая с возрастом перестройка структуры интеллекта, естественно, не находит своего отражения в его количественном показателе.
Вильяме с соавторами (Williams et al., 1983) провели исследование, в котором людей пожилого возраста просили оценить свои способности к решению проблем, задач. Обследованные отмечали улучшение способностей с возрастом, что проти­воречило результатам тестирования. Расхождение это участники эксперимента объясняли тем, что в жизни им приходится решать не абстрактные задачи, а те, ко­торые реально существуют. При сравнении результатов обследования лиц моло­дого и пожилого возраста с помощью тестов, задания которых были приближены к интеллектуальным повседневным проблемам, возрастное снижение не наблюда­лось. Исходя из этого вполне правомерен вопрос: равноценны ли задания теста для отдельных лиц, интеллект которых определяем, в равной ли степени они новы?
Помимо этого, есть основания считать, что известное снижение способности к накоплению информации и оперированию ею у человека в пожилом и старческом возрасте «может компенсироваться и даже сверхкомпенсироваться продолжаю­щимся обогащением идеальных содержаний его мировоззрения, направленности характера и "Я" системы <...> часто продолжают расти возможности личности к рассмотрению действительности со всех новых и новых оригинальных точек зре­ния, определяемых все обогащающимися отношениями человека к миру» (Додо­нов, 1985, с. 44). С возрастом особенно ярко проявляется взаимосвязь интеллекта и личностных особенностей.

4.10. Различия в интеллекте, обусловленные возрастом 2 2 9

Наконец, некоторые замечания, касающиеся гетерохронности в развитии и старении разных сторон интеллекта. Б. Г. Ананьев (1968), основываясь на иссле­дованиях Бромлей, полагает, что «уже в 30-35 лет отмечается постепенная ста­билизация, а затем снижение невербальных функций, которое становится резко выраженным к 40 годам жизни. Между тем вербальные функции именно с этого момента прогрессируют наиболее интенсивно, достигая самого высокого уровня после 40-45 лет» (с. 152).
Это не представляется нам бесспорным. Резко выраженное снижение невер­бального интеллекта к 40-летнему возрасту не подтверждается исследованиями. Следует с большой осторожностью относиться к признакам возрастного снижения интеллекта, формально регистрируемым тестом. Как верно замечает Э. Я. Штерн­берг (1968), в этих случаях «должен быть поставлен вопрос о том, не изменились ли с возрастом значение и смысл этой способности в рамках психической деятельно­сти в целом настолько, что мы "измеряем" по существу несопоставимые процессы».
В так называемых операциональных моделях интеллектуального развития взрослых (Kramer, 1983; Pascual-Leone, 1983; Richards, Commons, 1984; Sinnott, 1984) изучают качественные изменения, происходящие с возрастом. Обращается внимание на новые когнитивные структуры, которые могут возникать в период взрослости. Единого мнения о том, в чем же новизна природы познания у взрос­лых людей, не существует. Тем не менее сторонники операционных моделей ин­теллекта сходятся в том, что когнитивное развитие у взрослых связано с необхо­димостью жить и действовать в мире релятивистском по своей природе. Эта реля­тивистская природа мира порождает противоречия в системе познания, которые необходимо синтезировать для создания целостной картины окружающей дей­ствительности. Социальная среда усложняется на протяжении зрелости, требует изменения взглядов и ролей. Хотя в этих моделях нет ответа на вопрос о том, в чем собственно новизна природы мышления взрослых людей, из них следует, что традиционные тесты могут оказаться неадекватными при измерении интеллекта в разном возрасте.
В большинстве современных концепций следующие особенности интеллек­туального поведения в зрелом возрасте считаются наиболее существенными: адап- тированность к повседневной жизни, социальная компетентность (понимание людей и их поступков), развитые вербальные способности, умение решать новые задачи. По данным С. Берга и Р. Стернберга (Berg, Sternberg, 1985), изучавшим субъективное мнение людей о том, что характеризует развитый интеллект (его поведенческие проявления) в возрасте 30, 50 и 70 лет, оказывается, что по мере старения все большее значение в поведении приобретают факторы, связанные с адаптацией к повседневной жизни.
Балтес и его коллеги (Baltes et al., 1984) предлагают собственную модель раз­вития интеллекта в зрелом возрасте. Они признают, что, хотя и возможно некото­рое ослабление интеллекта с возрастом, в целом интеллекту взрослых присущи устойчивость и рост. При этом подчеркивается роль адаптации человека в интел­лектуальном поведении. Предложенная Балтесом с коллегами модель оперирует четырьмя конструктами: пластичность, многомерность, разнонаправленность и интериндивидуальная вариабельность. Пластичность интеллекта — это возмож­

2 3 0 Глава 4. Измерение интеллекта

ность гибких изменений интеллекта у индивида. Проведенные исследования по интеллектуальному тренингу пожилых людей показывают наличие пластично­сти в их интеллектуальном функционировании. Многомерность базируется на предположении, что интеллект состоит из множества способностей со специфи­ческими структурными свойствами, изменяющимися по мере развития. Экспери­ментально подтверждено, что с возрастом разные психометрические способности становятся более тесно взаимосвязанными и количество факторов интеллекта, обнаруживаемых с помощью факторного анализа, уменьшается. Разнонаправлен­ность — предполагается появление отличающихся структурных изменений, кото­рые происходят с разными способностями в течение жизни. Последний конст­рукт — интериндивидуальная изменчивость — предполагает значительные разли­чия между людьми в их интеллектуальном развитии во взрослом возрасте. Из существующих исследований следует, что в определенной возрастной группе у от­дельных индивидов может наблюдаться ослабление, у других — устойчивость, а у третьих — повышение интеллектуального функционирования. Совместно эти че­тыре конструкта образуют динамическую основу для организации информации по развитию интеллекта взрослых.
Неофункционалистская концепция Балтеса предстает как двухпроцессная мо­дель. Постулируются два взаимосвязанных типа процессов развития. Первый про­цесс — «познание для познания» (механизм интеллекта). С его помощью описы­ваются возрастные изменения в основных формах мышления, связанных с инфор­мационными процессами и решением задач, изменения, происходящие в первой трети жизни человека. Второй процесс — прагматический интеллект, связанный с основными когнитивными навыками и другими интеллектуальными ресурсами, приобретенными благодаря реализации первого процесса в решении повседнев­ных когнитивных проблем и приспособлении к среде. Предполагается, что второй процесс — наиболее существенный для последних двух третей жизни. Связывая интеллект взрослого человека с успешным функционированием в окружающей среде, авторы этой теории полагают (и с этим трудно не согласиться), что задания тестов, предназначенных для оценки интеллекта, отнюдь не в равной мере эффек­тивны для его измерения в разные периоды человеческой жизни. Если при оцен­ке интеллекта детей обычно соглашаются с тем, что тесты должны быть разными для разных периодов детства, то возможность разных тестов для периода взрос­лости фактически не обсуждается. Балтес и его коллеги полагают, что прагма­тический интеллект в большей степени характеризует интеллектуальную жизнь взрослых, чем традиционные когнитивные способности. Специфические прояв­ления прагматического интеллекта варьируют от человека к человеку в зависи­мости от особенностей индивидуальной адаптации. В общем, согласно этой тео­рии, с возрастом большее значение приобретают повседневные интеллектуальные способности и кристаллизованный интеллект, меньшее значение имеет текучий интеллект. К сожалению, Балтес и его коллеги не разработали эмпирических ме­тодов для определения повседневного интеллекта.
Возвращаясь к якобы происходящему после 40 лет снижению невербального интеллекта, нужно подчеркнуть, что его развитие и изменения в нем (как и в вер­




4.11. Различия в интеллекте, обусловленные числом детей в семье.


231


бальном) связаны прежде всего с особенностями деятельности (следует помнить, что вербальная и невербальная шкалы в наиболее используемом тесте WAIS взаи­мокоррелируют, а это означает известную произвольность в отнесении тестов к той или иной шкале). Подтверждением этого служат и имеющиеся данные о том, что для лиц в возрасте 60 лет и более значительные различия в показателях вер­бальных и невербальных тестов определяются принадлежностью испытуемых к разным регионам, например сельскохозяйственному или промышленному.
Отмечаемое Б. Г. Ананьевым и многими другими исследователями снижение количественных показателей невербального интеллекта с возрастом обусловлено специфичными для измеряющих его тестов требованиями к визуально-моторной координации и скорости исполнения. Однако заметное и хорошо известное па­дение по мере старения скорости, точности и координации действий возможно при сохранении качества интеллектуальной деятельности, т. е. без снижения ее уровня. Обратим внимание на то, что и хрестоматийное снижение скорости реше­ния ряда невербальных задач у лиц старческого возраста может не происходить. Н. В. Иванова (1984) изучала особенности решения невербальных образных за­дач (так называемые задачи М. Бонгарда) жителями Абхазии в возрасте от 83 до 103 лет. Контрольная группа состояла из проживающих в той же местности лю­дей в возрасте от 31 года до 55 лет. Оказалось, что правильность решения задач в обеих группах была одинаково высокой, а скорость их решения людьми старче­ского возраста в среднем превосходила показатели контрольной группы. Тем не менее ясно, что наиболее чувствительной к возрасту чаще всего оказывается ис­полнительская (performance) сторона интеллекта, но ее не следует отождествлять с невербальным (практическим) интеллектом.