Калыкова эрвена Анатольевна

Один из учеников спросил Будду:
— Если меня кто-нибудь ударит, что я должен делать?
Будда ответил:
— Если на тебя с дерева упадет сухая ветка и ударит тебя, что ты должен делать?
Ученик сказал:
— Ничего! Это же простая случайность, простое совпадение, что я оказался под деревом, когда с него упала ветка.
Будда сказал:
— Так делай то же самое. Кто-то был безумен, был в гневе и ударил тебя. Это все равно, что на тебя с дерева упала ветка. Пусть это не тревожит тебя, просто иди своим путем, будто ничего не случилось.
Буддизм предписывает относиться к людям, находящимся в гневе, как к безумцам, которые себя не контролируют. В условиях родового строя, для которого характерна скудность ресурсов, когда выживание всего племени и каждого отдельного индивида зависит от адекватной ответной реакции на любую угрозу, такое непротивление злу могло быть фатальным для сообщества. Буддийская мораль могла возникнуть на основе достаточно высокого уровня самоконтроля людей.
Символика калмыцкой культуры представляет собой сложную систему взаимосвязанных образов, выражающих высшие ценности.
У ойратов род, союз кровных родственников по отцу и племенная принадлежность обозначались единым термином «ясн». Этот термин выражает важный концепт в калмыцкой лингвокультуре. Калмыцко-русский словарь дает следующие дефиниции:
Ясн – 1. 1) анат. кости, кость; с››rн ясн кости таза (у животных, человека); ясн уга келн посл. язык без костей; хумха ясн высохшая кость; за¥сн ›кхлd – ясн ›лддг, залу ›кхлd – нернь ›лддг посл. когда погибает рыба, остаются её кости, когда умирает человек, остается его имя (слава); 2) косточка; темснd ясн косточка плода; 3) разг. качест­во; яс муута эд товар плохого качества; 4) этн. род, кость; ямаран яста билdт? Из какого вы рода? (букв. «какой кости вы будете»?) одан яста к›н человек другого рода; 5) семечки; нарн цецгин ясн семечки подсолнечника; 2. 1) костяной; ясн товч костяная пуговица; 2) костлявый; ясн ¥ар костлявые руки; 3. употр. как усилительное слово в знач. очень сильно; яснла dдл хату твердый как кость, очень твердый; яснла dдл ца¥ан совершенно белый (КРС).
Само слово «ясн», кроме значения «род, племя», буквально означает «кость, останки». Забытое выражение «ясинь »ргх» – «хоронить, погребать» буквально означает «поднимать кости». Связано оно, по-видимому, с некогда бытовавшими ритуалами воздушного захоронения или вознесения останков великих предков на родовую гору. Семантика обозначения рода как «кости» – древнейшая для людей той эпохи. Кости – это то, что остается от умершего предка, от члена рода. То, что сохраняет видимую сущностную связь между былой, настоящей и будущей жизнью. Очень показательно устойчивое эпическое выражение западно-монгольского эпического фольклора «прольюсь чашею крови, истлею восемью костями» («асхрхла аа¥ цусн, dгрхлd нddмн чимгн»).
С архаическими представлениями о теле животного как основе первичной организации общества связана неукоснительно традиция умерщвления особым способом, без пролития крови жертвенного животного, и разделка туши строго по определенным суставам. Четко регламентировано было и распределение частей жертвенного животного. Уважаемым людям запрещалось подавать шейные позвонки и нижние части четырех конечностей. Самому почетному гостю или старшему в роду (семье) полагалась голова. Приготовленная к употреблению голова овцы – непременный атрибут жертвенной пищи во время традиционных календарных празднеств монгольских народов. В современном свадебном обряде калмыков сохранилась традиция, которая требует, чтобы со стороны жениха в день приезда за невестой, наряду с живым бараном, обязательно доставлялась готовая к употреблению и разделанная особым способом (по суставам) туша барана. По-видимому, в древности мясо этого животного распределялось между членами рода в строго определенном порядке. Возможно, что в основе символики таких коллективных трапез лежала идея демонстрации тождества – рода как социального организма и тела жертвенного животного (Б.А. Бичеев).
Символы лингвокультуры выражены в ритуальных формулах. Таково, например, калмыцкое благопожелание тем, кто отправляется в путь: Хаалh цаhан болтха! – Белой дороги! Противопоставление белого и черного как света и тьмы, добра и зла свойственно многим народам, но калмыки вкладывают в это пожелание особый сакральный смысл (белый – чистый, мирный, благополучный). Такое пожелание произносится и перед любым важным начинанием.
Таким образом, символические характеристики родового сообщества в калмыцком языковом сознании зафиксированы в виде определенных образов, имеющих высокую ценностную значимость для всего социума. К таким образам относятся закрепленные в мифологии появление и героические поступки первопредков, сакральные объекты, подчеркивающие неразрывную связь предков и потомков (особенно значимым является образ «кость»), важнейшие объекты повседневности, в частности домашние животные, от которых зависело выживание рода. Символика архаического сознания закреплена в содержании имен собственных (магический смысл) и в нормах древнейших юридических кодексов (идея исходного равенства, необходимость взаимопомощи, отсутствие прав личности).
Эмблематика родового сообщества в шотландской лингвокультуре проявляется как опознавательные знаки кланов.
Этимологически слово «clan» (клан) восходит к кельтскому «clan» – «семья» (family, offspring or children). Соответственно, шотландские кланы представляли собой расширенные семьи, т.е. родоплеменные сообщества, у которых был общий предок. Каждый клан занимал определенную территорию, и во главе его был вождь (chieftain), семья которого обычно жила в их фамильном замке. К клану часто примыкали «септы» (septs) – семьи, у которых были более отдаленные связи с семьей вождя клана, но которые считались членами этого сообщества. Отмечается, что в этническом плане кланы могли достаточно сильно отличаться друг от друга, поскольку происходили от разных народов, населявших Шотландию. Так, кланы, обитавшие на северных островах Оркни и Шетланд, были тесно связаны с норвежцами, некоторые кланы – с норманнами, многие – с кельтами и даже пиктами. Вожди кланов обладали большой, фактически неограниченной властью и контролировали каждый шаг своих соплеменников. Клановая система была патрилинейной. Члены кланов сохраняли верность своему вождю и были готовы пожертвовать жизнью за клан. Из этого следует, что межклановые столкновения были очень частыми и жестокими.
В прошлом вождь клана был полноправным хозяином территории своего клана, и ему подчинялись все, кто там жил, – члены его семьи и все, жившие на этой земле. Соответственно, все они носили имя этого клана. Если же территория переходила к другому феодальному владыке, то имя клана менялось. Так, например, члены клана Маклин (the Macleans) приняли имя клана Хаттан (the Chattans). Вождь клана мог принять в состав своего сообщества новых членов, и они получали фамилию клана, либо, наоборот, мог исключить кого-либо из клана, даже кровных родственников. Тот или иной человек мог заявить о своей верности и преданности (allegiance) определенному клану и носить клановый тартан (клетчатая ткань определенной расцветки), и этот человек считался членом клана, если только вождь не был против. Бывали случаи, когда некоторые члены ослабевшего клана присягали на верность другому феодальному вождю и получали его фамилию.
Анализ наименований 265 кланов свидетельствует о том, что многие антропонимы имеют кельтскую морфему «mac» (сын) или восходят к кельтским корням (например, Campbell – from the Gaelic ‘cam beul’ meaning ‘crooked mouth’ – «кривой рот», по-видимому, так называли надменных людей; хотя, возможно, здесь зафиксирован дефект внешности в буквальном смысле, поскольку параллельно была распространенной фамилия Cameron – ‘cam sron’ – “crooked nose”, «кривой нос»; Stewart – from the Gaelic ‘stig-weard’ meaning ‘sty-warden’ or ‘animal steward’ «тот, кто смотрит за стадом, или домоправитель»), другие включают германскую морфему «son» (сын) или восходят к германским корням (обратим внимание на распространенные в англоязычном мире редуцированные имена Andrew + son = Anderson, Walter + son = Watson), в единичных случаях представлены имена романского корня (Agnew, название клана восходит к нормандским баронам d’Agneau). Такая дифференциация шотландских кланов радикально отличается от немногочисленных родоплеменных калмыцких объединений.
У каждого клана есть свой знак (badge) и девиз. На знаке Маккиннанов изображена сосна Giuthas (pinus sylvestris) pine. Слоган (боевой клич) клана – Cuimhnich bas Alvin. – Помни о смерти Альвина! Ирландский король Альвин (Альпин) попытался в 834 г. захватить территорию пиктов, но потерпел поражение и был обезглавлен, а его голова была выставлена на всеобщее обозрение. Его сыну Кеннету удалось одержать победу над пиктами и основать Шотландское королевство.
Имя Mackinnon восходит к кельтскому Maclonmhuinn, the Son of Love, «сын любви», а средневековые монахи транскрибировали это имя по-латински как Findanus. Кельтская фонетика отличалась от германской и латинской, и поэтому существуют варианты записи имени MacFhinnon и Mac’innon. Имя Finon носил один из пиктских королей. Но принято считать, что клан Маккиннан происходит от Фингона, правнука легендарного Альпина, короля скоттов. Дедом Фингона был сын Альпина Грегор. Отсюда и связь между кланами Маккиннан, Макальпин и Макгрегор. Высокий статус клана Маккиннанов подтверждается тем обстоятельством, что вожди клана были наследственными хранителями и смотрителями стандартов веса и меры (hereditary custodians of the standards of weights and measures). Постоянные войны между кланами были обычным делом. Так, во время охоты принцы клана Маклин (Maclean) убили вождя Маккиннанов, и за этим последовала долгая вражда между кланами, которая прекратилась, согласно легенде, после следующего события. Молодой вождь Маккиннанов собрал небольшую группу воинов и попытался разведать местоположение своих врагов. По пути воины зашли к одной старой женщине из своего клана, и та посоветовала им войти ночью в лес, чтобы каждый воин сделал себе заостренный шест, затем подойти с этими шестами к дому, где спали члены клана Маклин, и воткнуть вокруг дома эти шесты в землю, а вождь Маккиннанов воткнул свой шест против входной двери и повесил на него свой обнаженный меч. Проснувшись, Маклины поняли, что Маккиннаны могли их легко убить ночью, отправили к ним своих посланников и вернули им отнятые земли. Дом, окруженный вкопанными кольями, стал, таким образом, аллегорическим выражением идеи примирения с бывшим врагом. Такое повествование является прецедентным текстом для шотландцев.
Короли ревностно следили за тем, чтобы феодалы демонстрировали свое подчиненное положение по отношению к монарху. Эмблематически это выражалось, например, в том, что Маккиннан и другие вожди, равные ему по статусу, могли иметь в составе эскорта не более трех джентльменов. Им запрещалось носить огнестрельное оружие (гладкоствольные ружья – аркебузы или пистолеты), и только глава клана и члены его семьи могли носить меч и доспехи. Им разрешалось иметь не более одной гребной лодки или галеры с 18 веслами. Ограничения в вооружении можно понять, поскольку сильно вооруженный феодал мог поднять мятеж против своего короля. Но заслуживает внимания сугубо знаковый запрет, касающийся количества людей в свите феодала, а также запрет иметь бардов и сказителей в своих замках (bards and seannachies). Такие сказители передавали в устном виде историю клана, они пользовались большим уважением, их эпические повествования строились по определенным жанровым канонам и представляли собой искусство. Эти сказители не обязательно являлись членами клана, они могли странствовать, им обычно везде оказывали теплый прием. Запрет на сказителей в замках феодалов показывает, что короли были озабочены соображениями идеологического порядка: только монарх, по их мнению, мог быть героем эпического повествования.
У воинственных горцев существовал определенный кодекс чести, согласно которому угон скота был допустим, а убийство – нет. Достаточно точно суть различия между англичанами и шотландцами выражена в следующей сентенции: The English are a justice-loving people, according to charter and statute; the Scotch are a wrong-resenting race, according to right and feeling. – Англичане – это люди, любящие закон, в соответствии с хартией и уставом, шотландцы – это люди, ненавидящие зло, в соответствии со своим правом и чувством. Иначе говоря, для шотландцев закон – это не письменно зафиксированная норма, а естественный порядок вещей. Такое мировосприятие выражает архаичную мораль. Хранителем норм считается глава племени или тот, кто действует по его поручению, а не специально подготовленный знаток закона.
Клановая ментальность глубоко проникла в жизнь шотландцев, и этим объясняется тот факт, что, в отличие от многих стран, в Шотландии не было открытой неприязни рядовых членов клана по отношению к своему вождю, хотя разница между богатыми и бедными, простыми и знатными была существенной. Вождь воспринимался как глава семьи, и он был обязан заступиться за каждого своего соклана. Обычно он так и поступал. Соответственно, и рядовые члены клана относились к своему вождю как к отцу и по его призыву всегда были готовы выйти на войну с его врагами. Когда цыгане (Roma) появились на территории Шотландии, их приняли как своеобразный клан, глава которого получил титул “Chief of the Egyptians (Gypsies)”.
Эмблематика родового сообщества в шотландской лингвокультуре отражает сложную историю горцев, свидетельствует о том, что между кланами постоянно велись войны, а в коллективном сознании шотландцев отложились яркие отличительные признаки принадлежности к тому или иному клану по внешним легко узнаваемым приметам. Эти признаки акцентированно выражены в специальных эмблемах – расцветке тартана, характерном для определенного клана музыкальном рисунке, исполняемом на волынке, в изображении символа клана на щите и в девизе клана.
Аллегорические характеристики шотландского кланового сознания отражены в пословицах этого народа. Длительный опыт контактов между шотландцами и англичанами закономерно привел к тому, что в обеих лингвокультурах наличествуют одинаковые либо сходные речения. Регулятивы, выраженные в пословицах, относятся к прошлому, такие суждения неизбежно устаревают, но люди приводят их, апеллируя к коллективному опыту, сохраняющему для них свою ценность. Есть и социальные ограничения в использовании паремий – эти речения отражают ментальность людей, занятых преимущественно физическим трудом, и относятся к обиходной практике. Образованные люди реже пользуются пословицами как аргументами, предпочитая иные способы убеждения собеседников. Пословицы обычно концентрируют бытийное, философское содержание, выражаемое в бытовой, обыденной форме, отсюда и национально-культурная самобытность многих народных изречений.
Шотландские пословицы отражают трудные условия, в которых веками жили горцы, скудость ресурсов и вытекающую отсюда необходимость бережно и рачительно использовать свои средства: Three failures and a fire make a Scotsman’s fortune. – Достаток шотландца – три беды и пожар. Scotsmen aye tak their mark frae a mischief. – Шотландцы всегда ведут отсчет от беды. Шотландцам свойствен, как можно видеть, суровый и угрюмый взгляд на жизнь, в качестве точки отсчета они обычно выбирают какое-то печальное событие – смерть, несчастный случай, пожар.
В пословицах подчеркивается упорство как основная черта шотландского характера: The Englishman greets, the Irishman sleeps, but the Scotchman gangs till he gets it. – Англичанин плачет, ирландец спит, а шотландец идет, пока не получит то, что искал. Как обычно, те, кто взяты для сравнения, показаны упрощенно и карикатурно.
Показательна едкая ирония в шотландских пословицах: Nae equal to you but our dog Sorkie, and he’s dead, so ye’re marrowless. – Нет тебе равного, кроме нашего пса Сорки, а он сдох, и тебе оставаться без вкусной косточки. Подобные речения свидетельствуют о постоянной готовности горцев дать отпор тем, кто ведет себя заносчиво или агрессивно.
В паремиологическом списке нам не встретились речения, в которых констатируется необходимость оказывать уважение старшим. Вместе с тем подчеркивается действенная сила материнской любви: An ounce o’ mither-wit is worth a pound o’ clergy. – Капля материнского совета дороже моря учености.
В паремиях четко выражена идея, что воспитание не должно быть пущено на самотек: Gie a bairn his will, and a whelp its fill, and nane o’ them will e’er do weel. – Дай ребенку, что он хочет, и щенку его долю, и они оба попадут в беду. Предполагается, что ребенок, как и щенок, без помощи и контроля со стороны старших пропадет.
Шотландцы считали постыдным обращаться к своим взрослым детям за помощью: Better my bairns seek frae me than I beg frae them. – Пусть лучше мои дети зависят от меня, чем я от них. Эта установка, как известно, доминирует в англоязычном мире.
Представляют интерес зафиксированные в шотландских пословицах ценностные установки, касающиеся мальчиков и девочек. С одной стороны, говорится о том, что рождение мальчика доставляет радость всей большой семье: There’s mirth among the kin when the howdie cries «A son.» – Когда повивальная бабка кричит «Сын!», вся родня радуется. Такое речение свидетельствует о патриархальных традициях у народа. С другой стороны, коллективный опыт свидетельствует о том, что дочери более эмоциональны и теснее привязаны к своим родителям, чем сыновья: My son’s my son till he’s got him a wife; my dochter’s my dochter a’ the days o’ her life. – Мой сын будет моим сыном, пока не найдет себе жену, а моя дочь останется моей дочерью до конца своих дней.
Следующее речение является концентрированным кодексом поведения девушек: Maidens should be mild and meek, quick to hear, and slow to speak. – Девушки должны быть мягкими и кроткими, они должны сразу слышать и не торопиться отвечать.
Нормы семейно-родственных отношений, зафиксированные в шотландской паремиологии, свидетельствуют о том, что традиционная шотландская семья строится по строгому патрилинейному принципу, предполагающему власть отца над детьми и мужа над женой и неравенство мужчин и женщин. В шотландской паремиологии детально охарактеризованы диалектически противоречивые отношения между супругами и отношения родителей к детям. Нормы и обыкновения шотландской культуры требуют от девушек максимального самоконтроля поведения, позволяя им после замужества вести себя как хозяйкам дома. Наиболее осуждаемыми качествами в семье признаются у мужчин неумение материально поддержать семью, у женщин – лень и придирчивость.
Для выявления символических характеристик родового сообщества в шотландской лингвокультуре были проанализированы девизы шотландских кланов. Эти выражения сформулированы на латинском, шотландском диалекте английского языка, шотландском гаэльском и старофранцузском и сводятся к однословным и неоднословным призывам, например, Tace (Lat. – keep silence, clan Abercombie); Creag an fhitich (Gael. – the rock of the raven, clan MacDonnel), Si je puis (Fr. – if I can, clan Colquhoun), Tyde what may (Scot. – what will be, will be, clan Haig); Keep trust (Engl., clan Hepburn).
Принимая во внимание классификацию девизов, разработанную М.С. Барышниковым, мы вносим в нее некоторые модификации и устанавливаем следующие их разновидности: 1) политико-стратегические, 2) военно-тактические, 3) религиозно-идеологические, 4) историко-традиционные. Приведем примеры политико-стратегических девизов. К ним можно отнести девизы, в которых выражены важнейшие ценности поведения: стоять насмерть: aut agere aut mori – сделать или умереть (клан Барклай); victory or death – победа или смерть (клан Макдугалл); vincere vel mori – победить или умереть (клан Маклейн и клан Макнил); объединяться: aonaibh ri cheile – объединяться (клан Кэмерон); unite – объединяться (клан Броуди); хранить верность: pro rege et patria – за короля и родину (клан Купер и клан Маккуббинс); pro rege – за короля (клан Макфай); cuidich ‘n righ – помочь королю (клан Маккензи); fortis et fidus – смело и верно (клан Маклахлан); fide et fortitudine – верностью и смелостью (клан Шоу); fide et opera – верностью и трудом (клан Макартур); проявлять смелость: fortiter et recte – смело и правильно (клан Эллиотт); fortiter – смело (клан Макалистер); conjuncta virtuti fortuna – везенье связано с храбростью (клан Макбет); ardentes fortuna juvat – фортуна помогает дерзким (клан Маккиннан); virtutus gloria merces – слава – награда доблести (клан Робертсон); sans peur – без страха (клан Сазерленд); проявлять стойкость: stand fast – стойко стоять (клан Грант); per ardua – через трудности (клан Макинтайр); endure fort – иметь силу, чтобы выдержать (клан Линдсей); бороться за свободу: pro libertate – за свободу (клан Уоллес). В первой группе девизов, как можно видеть, доминируют призывы к смелости и верности.
Символами являются клановые гербы. На клановом гербе Макгрегоров изображена голова льва в короне, девиз клана – «Мы из королевского рода». Известно, что этот клан потерпел поражение в борьбе с кланом Кэмпбелл и был официально упразднен и восстановлен только в XVIII в. На личном гербе главы клана изображен наклоненный направо вырванный с корнем дуб с зелеными листьями, с правого нижнего угла к верхнему левому устремлен синий меч, на острие которого находится красная корона. Дуб символизирует благородство. На клановом гербе Кэмпбеллов можно увидеть голову оскаленного вепря, этот сильный и опасный зверь часто фигурирует в геральдике. Вокруг этой головы написан девиз «Да не забудешь».
История кланов включает и описания волшебных событий. Так, в истории клана Маклауд (MacLeod) говорится, что клан происходит от викингов королевской крови. Вначале члены клана обитали на северных островах Скай, а с XIV в. поселились на западном берегу Шотландии, уступив свою территорию на островах клану Макдональдов, с которыми велись неоднократные войны. Глава клана Маклаудов построил в своем замке Башню фей, поскольку над ней поднимался флаг фей, подаренный ему этими волшебными существами. Этот флаг имел магическую силу и мог призывать волшебное войско. Его дважды использовали в битве с Макдональдами и одерживали победу над ними (www.clan-macleod-scotland. org.uk/clan-history). Происхождение от волшебных существ или связь с ними являются типичными характеристиками архаической картины мира.
Таким образом, в шотландской лингвокультуре четко выражены ее важнейшие ценности – храбрость, верность, гордость, память о своих корнях. Эти ценностные доминанты поведения сложились в условиях напряженной многовековой конкурентной борьбы между кланами, оформились в виде символов, детально закрепленных в геральдических традициях. Эти ценности находят выражение в системе образов, восходящих к родоплеменным архетипам и канонам средневекового рыцарства. Ключевые символы шотландской лингвокультуры обозначены в клановых девизах, распадающихся на политико-стратегические, военно-тактические, религиозно-идеологические и историко-традиционные. Символы родового сообщества в сознании шотландцев проявляются в знаках идентификации с предками, волшебными существами, геральдическими животными. В качестве таких символов воспринимаются природа Шотландии, поступки и вы­сказывания знаменитых людей.
В заключении диссертации суммируются основные выводы, полученные при изучении лингвосемиотических характеристик родового сообщества в калмыцкой и шотландской лингвокультурах.
Наиболее яркие эмблематические отличия в осмыслении родовой идентичности применительно к калмыцкой и шотландской лингвокультурам сводятся к двум характеристикам: 1) степень дробности родоплеменных образований (три основных рода в калмыцком этнокультурном сообществе и более 200 горных и равнинных кланов в Шотландии, причем возможно появление новых кланов) и 2) степень демонстративности родовой специфики (эмблематика калмыцких родов не выставляется напоказ и служит ориентиром для понимания своей истории в рамках истории народа, в то время как эмблематика шотландских кланов предназначена для противопоставления своих и чужих и соотносима с эмблемами участников спортивных состязаний).
Основные различия в аллегорическом осмыслении родовых отношений применительно к калмыцкой и шотландской лингвокультурам сводятся к тональности предписаний, выраженных в пословицах. Калмыцкие предписания сориентированы на гармонизацию отношений (т.е. ценности матриархального уклада), шотландские прескриптивы поведения в семье фиксируют агональные отношения в семье и между родственниками. Шотландские пословицы часто содержат ироничный подтекст, что не свойственно калмыцким пословицам на тему семьи и родственных отношений.
Важнейшее отличие в символике родовых отношений, зафиксированной в калмыцком и шотландском сознании, заключается в понимании прототипной ситуации проявления своей принадлежности к тому или иному роду. Для калмыков это участие в ритуальном событии, произнесение ритуальных формульных текстов (например, благопожелания), для шотландцев – участие в вооруженном столкновении с противником в соответствии с нормами европейского рыцар­ского кодекса под звуки боевого марша, исполняемого на волынке.
Перспективы исследования мы видим в дальнейшем изучении эмблем, аллегорий и символов калмыцкой и шотландской лингвокультур применительно к другим концептосферам и в рассмотрении лингвосемиотических особенностей обозначения регулятивов поведения в различных типах дискурса.