Код да Винчи

часть вещественных доказательств.
– Просто Фаш не хотел, чтобы вы знали об этой последней строке. По
крайней мере до тех пор, пока он не припрет вас к стенке.
Софи достала из кармана свитера компьютерную распечатку снимка,
начала медленно ее разворачивать.
– Чуть раньше этим же вечером Фаш отправил все снимки с места
преступления в наш отдел в надежде, что мы сумеем разобраться, что
именно хотел сказать Соньер перед смертью. Вот снимок всего послания,
без купюр. – И она протянула листок Лэнгдону.

---

Тот смотрел и глазам своим не верил. Крупный план, снимок той части
пола, где красовалась светящаяся надпись. Увидев последнюю строчку,
Лэнгдон вздрогнул.
13-3-2-21-1-1-8-5
На вид идола родич!
О мина зла!
P. S. Найти Роберта Лэнгдона

---

Глава 13
В течение нескольких секунд Лэнгдон смотрел на снимок с
постскриптумом Соньера. Найти Роберта Лэнгдона. Казалось, пол уходит
у него из-под ног. Соньер оставил постскриптум, где указал мое имя? Нет,
это просто в голове не укладывается!..
– Теперь понимаете, – спросила Софи, – почему Фаш вызвал вас сюда и
считает главным подозреваемым?
Пока Лэнгдон понял лишь одно: почему Фаш смотрел так
самодовольно, когда он, Лэнгдон, предположил, что Соньеру было бы куда
проще написать имя убийцы.
Найти Роберта Лэнгдона.
– Но почему Соньер это написал? – воскликнул он. На смену смятению
и растерянности пришел гнев. – Зачем мне было убивать Жака Соньера?
– Мотив Фашу еще неясен. Но он записал весь ваш разговор в надежде,
что это прояснится.
Лэнгдон разинул рот, но не произнес ни слова.
– У него при себе миниатюрный микрофон, – объяснила Софи, –
подключенный к передатчику в кармане. И все радиосигналы передавались
на командный пост в кабинет куратора.
– Нет, это просто невозможно, – пробормотал Лэнгдон. – И потом, у
меня есть алиби. Сразу после лекции я отправился в гостиницу. Можете
спросить внизу, у портье за стойкой.
– Фаш уже спрашивал. И в его отчете указано, что вы взяли ключ от
номера примерно в десять тридцать. Увы, время убийства определено
достаточно точно. И произошло оно около одиннадцати. Так что вы вполне
могли выйти из номера незамеченным.
– Нет, это просто безумие какое-то! У Фаша нет доказательств!
Глаза Софи удивленно округлились, точно она собиралась спросить:
Как это нет доказательств?
– Но, мистер Лэнгдон, ваше имя написано на полу, рядом с телом. К
тому же в дневнике Соньера найдена запись о том, что вы договаривались
встретиться. И время встречи совпадает со временем убийства. Да у Фаша
было более чем достаточно оснований взять вас под стражу. И привезти в
управление для допроса, – добавила она.
Тут Лэнгдон понял, что без адвоката ему не обойтись.

---

– Я этого не делал.
Софи вздохнула:
– Это вам не американский телесериал, мистер Лэнгдон. Во Франции
закон защищает полицейских, а не преступников. К сожалению, в данном
конкретном случае надо еще учитывать и реакцию средств массовой
информации. Жак Соньер был весьма известным и уважаемым в Париже
человеком, его многие любили. А потому новостью номер один завтра
станет его убийство. И на Фаша начнут давить, заставляя сделать заявление
для прессы, а потому в его же интересах уже иметь наготове хотя бы
одного задержанного подозреваемого.
Лэнгдон почувствовал, что загнан в угол.
– Но почему вы говорите мне все это?
– Потому, мистер Лэнгдон, что я верю в вашу невиновность. – Софи на
мгновение отвернулась, потом снова посмотрела ему прямо в глаза. – А
также потому, что это отчасти по моей вине вы попали в эту переделку.
– Простите, не понял… Выходит, это вы виноваты в том, что Соньер
подставил меня?
– Да не подставлял он вас. Просто произошла ошибка. Это послание на
полу… оно было предназначено мне.
Лэнгдону никак не удавалось осмыслить услышанное.
– Простите?..
– Послание было предназначено не для полиции. Он оставил его мне.
Думаю, в те минуты он так спешил, что не осознавал, как это будет
выглядеть в глазах полиции. – Она на миг умолкла. – Цифровой код не
имеет никакого смысла. Соньер написал его просто для того, чтобы быть
уверенным, что в расследовании будут задействованы криптографы. И
чтобы именно я поскорее узнала о том, что с ним случилось.
У Лэнгдона голова пошла кругом. Он еще не разобрался, в своем Софи
уме или нет, но по крайней мере теперь точно знал, что она хочет помочь
ему. Этот постскриптум, «найти Роберта Лэнгдона»… Она сочла его
приказом, последней предсмертной волей куратора, и разыскала Роберта
Лэнгдона.
– Но с чего вы взяли, что он оставил послание вам?
– «Витрувианский человек», – просто ответила она. – Этот рисунок
всегда был моим самым любимым из всех работ Леонардо да Винчи. Вот
он и использовал его, чтобы привлечь мое внимание.
– Погодите. Выходит, куратор знал ваши вкусы?
Она кивнула:
– Извините. Надо было рассказать все по порядку. Дело в том, что

---

Соньер и я…
Тут Софи умолкла, и Лэнгдон уловил в ее голосе печаль и сожаление о
прошлом. Очевидно, Софи и Жака Соньера связывали какие-то особые
отношения. Лэнгдон посмотрел на стоявшую перед ним красивую
женщину и напомнил себе, что во Франции пожилые мужчины часто
заводят молодых любовниц. Хотя слово «завести» как-то не слишком
гармонировало с характером Софи Невё.
– Мы поссорились лет десять назад, – шепотом произнесла Софи. – И с
тех пор почти не разговаривали. Но сегодня, когда в отдел позвонили и
сообщили, что Соньер убит, а потом прислали снимки, я сразу поняла: он
оставил это послание мне.
– Потому что изобразил собой «Витрувианского человека»?
– Да. И еще эти буквы – P. S.
– Постскриптум?
Она покачала головой:
– Нет. Это мои инициалы.
– Но ведь вы Софи Невё.
Она опустила глаза:
– П. С. – это прозвище. Так он меня называл, когда мы жили вместе. –
Она слегка покраснела. – Сокращенно от Принцесса Софи.
Лэнгдон не знал, что и сказать.
– Глупо, я понимаю, – добавила она. – Но так он называл меня давным-
давно. Когда я была совсем маленькой девочкой.
– Так вы давным-давно с ним знакомы?..
– Да, и очень даже хорошо знакомы. – На глазах ее выступили слезы. –
Дело в том, что Жак Соньер – мой дед.

---