Код да Винчи

знаком Розы. В архитектуре не было недостатка в розах. Окно-роза.
Рельефы в виде розеток. Ну и, разумеется, настоящее изобилие cinquefoils
– цветков с пятью лепестками, украшавших арочные своды, прямо под
краеугольным камнем. Чертовски подходящее место для тайника. Карта,
указующая путь к чаше Грааля, спрятана в сводчатом потолке какой-
нибудь заброшенной церквушки, прямо над головами ничего не
подозревающих прихожан.
– Нет, этот криптекс не может быть краеугольным камнем, – сказала
Софи. – Во-первых, он совсем не старый. И потом, я просто уверена: его

---

сделал мой дед. И никакие легенды о Граале тут ни при чем.
– Бытует мнение, – заметил Лэнгдон и почувствовал, как его
охватывает радостное возбуждение, – что краеугольный камень был создан
несколько десятилетий назад одним из членов Приората.
Глаза Софи недоверчиво блеснули.
– Но если в этом криптексе указано, где хранится чаша Грааля, с какой
стати дед посвятил меня в эту тайну? Я понятия не имею, как открыть
цилиндр и что делать с его содержимым. Я даже толком не знаю, что это
такое – чаша Грааля!
И Лэнгдон, к своему удивлению, понял, что она права. Он еще не успел
объяснить Софи истинную природу чаши Грааля. Впрочем, с этим
рассказом можно и подождать. Сейчас главное – краеугольный камень.
Если это действительно он…
И вот под гул пуленепробиваемых шин фургона Лэнгдон торопливо
пересказал Софи все, что ему было известно о краеугольном камне. Если
верить слухам, самая главная тайна Приората – местонахождение чаши
Грааля – ни разу на протяжении веков не была зафиксирована письменно.
В целях безопасности она передавалась из уст в уста каждому новому
sénéchal на специальной церемонии. Но относительно недавно пошли
слухи, что политика Приората изменилась. Возможно, произошло это с
учетом появления новых электронных средств прослушивания. Как бы там
ни было, но отныне члены Приората поклялись никогда не упоминать
вслух о том, где спрятано сокровище.
– Но как же тогда они передавали эту тайну? – спросила Софи.
– Вот тут-то и оказался нужен краеугольный камень, – ответил
Лэнгдон. – Когда один из четырех членов высшего ранга умирал,
оставшиеся трое выбирали ему замену из более низкого эшелона.
Следующего кандидата в sénéchal. Но вместо того чтобы сразу сказать ему,
где находится Грааль, они подвергали его испытанию. Он должен был
доказать свою пригодность.
Софи отчего-то занервничала, и тут Лэнгдон вспомнил ее рассказ о том,
как дед устраивал ей preuves de mérite – испытания, заставлял разыскивать
спрятанные в доме подарки. Очевидно, и в отношении краеугольного
камня члены братства придерживались той же тактики. И вообще
испытания были широко распространены в тайных обществах. Наиболее
показателен в этом смысле пример масонов: их члены могли подняться на
следующую ступень, доказав, что умеют хранить тайну, – пройдя целый
ряд ритуалов и различных испытаний на протяжении многих лет. Причем с
каждым разом задание становилось все труднее.

---

– Тогда наш краеугольный камень – это своего рода preuve de mérite! –
воскликнула Софи. – Если кандидат в sénéchal мог открыть его, то
доказывал тем самым, что достоин той информации, которую он содержит.
Лэнгдон кивнул:
– Совсем забыл, что у вас имеется опыт в этой области.
– Дело не только в деде. В криптологии это называется
«разрешительным» языком. Если ты достаточно умен, чтобы прочитать
это, значит, тебе разрешено знать, что там написано.
Лэнгдон колебался, не зная, с чего начать.
– Вы должны понять одну вещь, Софи. Если этот предмет
действительно краеугольный камень, если ваш дед имел к нему доступ, это
означает, что он занимал высокое положение в Приорате Сиона. Возможно
даже, являлся одним из четверки избранных.
Софи вздохнула:
– Уверена в этом. Он действительно состоял в тайном обществе. Судя
по всему, в Приорате.
Лэнгдон усомнился:
– Вы точно знаете, что он был членом тайного общества?
– Я кое-что видела. То, что не должна была видеть. Десять лет назад. С
тех пор мы с ним ни разу не разговаривали. – Она на секунду умолкла. –
Мой дед состоял не только в высшем эшелоне… Он был там самым
главным.
Лэнгдон ушам своим не поверил.
– Великим мастером? Но… как вы могли узнать об этом?
– Не хотелось бы говорить… – Софи отвернулась, лицо ее исказила
болезненная гримаса.
Лэнгдон был потрясен. Чтобы Жак Соньер был Великим мастером?
Нет, это просто невероятно. И все же слишком многое указывало на то, что
это именно так. Ведь и прежние главы Приората всегда являлись видными
общественными деятелями, все до одного были наделены талантом и
артистизмом. Доказательство этому удалось отыскать несколько лет назад
в Парижской национальной библиотеке, в бумагах, известных под
названием «Les Dossiers Secrets».
Эти досье были известны каждому ученому, занимающемуся тайными
обществами, каждому охотнику за Граалем. Каталог под номером 4° Im1
249 был официально признан многими специалистами «Тайными досье»,
где нашел подтверждение давно уже муссировавшийся слух: Великими
мастерами Приората побывали в свое время Леонардо да Винчи, сэр Исаак
Ньютон, Виктор Гюго и уже относительно недавно – Жан Кокто,

---

знаменитейший парижский писатель, художник и театральный деятель.
Так почему не Жак Соньер?
При мысли о том, что именно сегодня вечером он должен был
встретиться с Жаком Соньером, Лэнгдон похолодел. Сам Великий мастер
Приората настаивал на встрече со мной! Но зачем? Не для того же,
чтобы провести вечер за пустопорожней светской болтовней. Интуиция
подсказывала Лэнгдону, что глава Приората не зря передал своей внучке
легендарный краеугольный камень братства, не зря велел ей найти его,
Роберта Лэнгдона.
В это просто невозможно поверить!
При всем своем богатом воображении Лэнгдон просто не представлял,
что за обстоятельства вынудили Соньера поступить именно так. Возможно,
Соньер боялся умереть. Но ведь существовали же еще трое sénéchaux,
владевших той же тайной и гарантировавших тем самым безопасность
Приората. К чему Соньеру было идти на такой риск, доверять внучке
краеугольный камень, особенно с учетом того, что они рассорились? И к
чему вовлекать в это его, Лэнгдона… уж совсем постороннего человека?
В этой головоломке недостает какой-то одной детали, подумал
Лэнгдон.
Но придется, видно, повременить с ответами. Машина замедлила ход,
под шинами слышался шорох гравия. Софи с Лэнгдоном насторожились.
Почему он тормозит, неужели уже приехали? Ведь Берне говорил, что
хочет отвезти их как можно дальше от города, туда, где безопаснее.
Фургон двигался теперь совсем медленно и, судя по тряске, по плохой
дороге. Софи с Лэнгдоном обменялись настороженными взглядами,
торопливо захлопнули крышку шкатулки. Лэнгдон прикрыл ее пиджаком.
Фургон остановился, но мотор продолжал работать. Ручка задней двери
повернулась. И когда она открылась, Лэнгдон увидел, что они находятся в
лесу. К двери подошел Берне. Смотрел он как-то странно, а в руке сжимал
пистолет.
– Простите, – сказал он, – но у меня не было другого выхода.

---