Особенности развития историко-литературного процесса XIX века – романтизм

Новеллистическое творчество Проспера Мериме.
Одновременно со Стендалем вошёл в литературу Франции и Проспер Мериме. Этих двух писателей сближала личная дружба. Проспер Мериме, никогда не имел такой славы и авторитета, как Стендаль или Бальзак. Но это не ослабляет значения его творчества. Художественное развитие Мериме оказалось теснейшим образом, связанным с ходом общественной жизни его страны, хотя сам писатель не старался эту связь публично обосновать или публицистически задекларировать.
Проспер Мериме родился 28 сентября 1803 года в семье образованного химика и живописца Жана Франсуа Леонора Мериме. После окончания курса юридических наук в Париже, он был назначен секретарём графа Д’Арту, одного из министров июльской монархии, а затем главным инспектором исторических памятников Франции. На этом посту он много способствовал сохранению исторических памятников. Во время своего первого путешествия в Испанию в 1830 году он подружился с графом де Теба и его женой, дочь которых стала впоследствии французской императрицей.
Мериме в качестве старого друга семейства графини Монтихо был во время Второй империи близким человеком при Тюильрийском дворе; императрица Евгения питала к нему сердечную привязанность и относилась как к отцу. В 1853 году Мериме был возведён в звание сенатора и пользовался полным доверием и личной дружбой Наполеона III.
Служебная карьера и политика играли, впрочем, второстепенную роль в жизни и деятельности такого писателя-художника, каким по призванию был Мериме. Ещё изучая право в Париже, он подружился с Ампером и Альбером Штапфером. Последний ввёл его в дом своего отца, собиравшего у себя кружок людей, преданных наукам и искусствам. На его литературных вечерах бывали не одни французы, но также англичане, немцы и даже русские.
У Штапфера Мериме сошёлся и подружился со Стендалем и Делеклюзом, заведовавшим отделом критики в «Revue de Paris». Литературные вкусы и взгляды Мериме сложились под влиянием Штапферов и кружка Делеклюза. От них он заимствовал интерес к изучению литератур других народов. Универсальность литературного образования Мериме заметно выделяла его из среды других французских писателей того времени.
Мериме один из первых во Франции оценил достоинство русской литературы и овладел русским языком, чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя. Он был большим почитателем Пушкина, в 1849 году перевёл его «Пиковую даму». В 1851 году в «Revue des Deux Mondes» вышел его этюд о Гоголе, а в 1853-м – перевод «Ревизора».
На литературном поприще Мериме дебютировал очень рано, когда ему было всего 20 лет. Первым его опытом была историческая драма «Кромвель». Она заслужила горячие похвалы Стендаля как смелое отступление от классических правил единства времени и действия. Несмотря на одобрение кружка друзей, Мериме остался недоволен своим первым произведением, и оно не попало в печать.
Впоследствии он написал несколько драматических пьес и напечатал их под заглавием «Театр Клары Гасуль», заявив в предисловии, что автором пьес является неизвестная испанская актриса странствующего театра. Вторая публикация Мериме, его знаменитая «Гусли», сборник народных песен, также была весьма удачной мистификацией.
Мериме был мастером и исторической драмы, он пишет историческую драму из времён крестьянских восстаний XV века «Жакерия» (1828), а также ряд новелл: «Таманго», «Взятие редута», «Матео Фальконе» и другие. В 1829 году он издаёт свой исторический роман из эпохи религиозных войн XVI века, «Хроника времен Карла IX».
Мериме отличает от его современников-реалистов (Стендаля, Бальзака) отсутствие у него широких полотен социального романа: он выступает как крупный мастер новеллы; но в то же время его сближает с ними страстность обличений, острота и тонкость наблюдений, глубина и правдивость психологического анализа, умение показать внутренний мир человека обусловленным социально.
Интересен уже первый сборник пьес Мериме «Театр Клары Газюль» (1825). Туда вошёл целый ряд драм, наиболее значительные из которых – «Испанцы в Дании», «Женщина – это дьявол», две драмы, посвящённые Инее Мендо («Инее Мендо, или Побеждённый предрассудок» и «Инее Мендо, или Победа предрассудка»), «Ад и небо», «Карета святых даров» и другие.
В небольшом предисловии Мериме пишет о том, что автором этих пьес была испанская актриса Клара Газюль. Правда, молодой писатель не особенно старался сохранить идкогнито. В первом издании сборника на одной из первых страниц был помещён портрет испанской актрисы в пышном наряде, но там, где должно быть лицо, оставлено пустое место, на следующей же странице помещён портрет Мериме. Таким образом, когда одна страница накладывалась на другую, получался портрет Мериме в платье испанской актрисы.
Пьесы эти сразу обратили на себя внимание большим мастерством. Драмы сборника ярко обнаруживают своеобразие дарования Проспера Мериме. Они ведутся в основном в шуточной интонации, но здесь же налицо та особая художественная манера Мериме, которую потом можно найти во всех его произведениях. Сквозь шуточную интонацию легко обнаруживается очень серьёзная идея.
Каждая из драм заканчивается так: актриса Клара Газюль по окончании представления раскланивается перед публикой и говорит: «Пьеса закончена, прошу не судить строго автора». Этой концовкой сознательно придаётся всей пьесе несколько шуточный характер. Но в действительности драмы сборника вовсе не имеют такого шуточного смысла. Первое произведение Мериме по замыслу очень сложно и серьёзно. В нём уже обнаруживается явный интерес автора к вопросам социальным, обличительная тема здесь звучит очень отчётливо.
В драмах простые люди из народа оказываются всегда лучше, благороднее, патриотичнее дворян и их приспешников («Инес Мендо», «Женщина — это дьявол» и другие). Большое место в «Театре Клары Газюль» занимает тема разоблачения католической церкви и её служителей.
Феодально-католическая реакция вызывает у Мериме резкий и непримиримый протест, который отчётливо звучит уже в драмах «Театра Клары Газюль». Против аскетизма и религиозного фанатизма он выдвигает гуманистические и ренессансные идеалы. Инквизитор Антонио («Женщина – это дьявол») должен судить Марикиту за колдовство. Но он побеждён её красотой, молодостью и весельем. Аскет-монах и любовник борются в нём. Первый полон предрассудков, он напуган адом и дьяволом; второй хочет быть человеком и сбросить с себя путы религиозных предрассудков. «Не все ли мы несчастны в этом мире, а бич да власяница ещё умножают страдания, – говорит Антонио... Хочу жениться, иметь детей, быть добрым отцом семейства. Нет, сатана, за это тебе не унести меня! Я воспитаю семью в благочестии; сие будет так же приятно богу, как и дым костров».
В основе ряда драм «Театра» лежит мысль о высокой ценности человеческого чувства. Чем больше испытаний проходит оно, тем более растёт и крепнет. Настоящая любовь может быть завоёвана человеком только в результате серьёзной искупительной жертвы, утверждает Мериме в драмах, где главной героиней является Инее Мендо.
В 1828 году Мериме выпускает драму «Жакерия». Она интересна постановкой народной темы, которая в этот период (в 20-х годах) не случайно зазвучала так мощно в творчестве Мериме. Это следует поставить в связь с общими событиями, предшествовавшими революции 1830 года. Разоблачая феодальную реакцию эпохи Реставрации, Мериме закономерно выдвигает в своём творчестве тему народного восстания, которой и посвящена драма «Жакерия». Крестьяне в XIV веке восстали против произвола, против гнёта феодалов, которых Мериме изображает крайне отрицательно, как людей жестоких, с явными признаками вырождения.
К крестьянам же он относится с большим сочувствием. Но Мериме понимал, что само это крестьянское восстание не имеет в себе единства, что крестьянство расслоено. Так как феодальная тирания, жестокость, произвол не дают крестьянам возможности заниматься мирным трудом, они восстают (Рено, Симон, Моран). Мериме целиком на их стороне. Но внутри крестьян есть и другая прослойка, имеющая иные цели. Эти люди хотят использовать восстание для грабежа и насилия (Оборотень и его шайка), и к этим крестьянам Мериме относится отрицательно.
Показывая раздвоенность и отсутствие единой целеустремлённости в Жакерии, Мериме исторически правильно оценил это движение, но его выводы имеют прямое отношение к современным для Мериме событиям; вопрос о народной революции противоречиво решался Мериме: сочувствие народу, восставшему против порабощения, и страх перед ним всегда неразрывно сочетались у писателя.
К произведениям Мериме 20-х годов относится и единственный его исторический роман «Хроника времён Карла IX». В нём получают дальнейшее развитие гуманистические и ренессансные мотивы, свойственные писателю, и в частности его антиклерикальные идеи. Стремление защитить человеческую личность, освободить её из-под спуда всевозможных предрассудков тесно связано у Мериме с его протестом против разгула католической реакции конца 20-х годов. Сюжет романа взят из эпохи религиозных войн, борьбы католиков с гугенотами в XVI веке. В центре романа – события 24 августа 1572 года.
Католическая клика, которая подчиняет своему влиянию короля Карла IX, подготовляет предательское избиение гугенотов. Подлинно человеческое чувство, утверждает Мериме, не может не возмутиться насилием и предательством, творимыми во имя религиозных предрассудков.
В романе изображены два брата – Жорж и Бернар. Жорж – католик, Бернар – гугенот. Так как между католиками и гугенотами идёт борьба, эти два брата также должны быть врагами. Но братья любят друг друга, и эта любовь для них важнее происходящих событий. У Бернара есть любовница Диана, ярая католичка, которая, когда начались кровавые события, уговаривает своего возлюбленного перейти к католикам. Бернар возмущён, он не хочет встать на сторону палачей и убийц. Он выхватывает оружие и порывается бежать на улицу сражаться против католиков. Тогда Диана, преграждая ему путь, заявляет: «Бернар! Я люблю тебя такого больше, чем если бы ты сделался католиком».
Бернар и Диана принадлежат к разным партиям, должны были бы быть врагами, но они любят друг друга, и их личные отношения опять-таки находятся в резком противоречии с тем, что совершается в ночь на 24 августа. Личные, простые, естественные человеческие связи и взаимоотношения показаны как бесконечно враждебные религиозному фанатизму.
Мериме раскрывает это противоречие на ряде ярких драматических примеров. Жорж выходит на улицу в самый разгар побоища. Он видит, как солдат-католик убивает ни в чём не повинную женщину с ребёнком на руках. Он, не задумываясь ни на одну минуту, выхватывает оружие и убивает этого солдата, хотя он должен был бы сочувствовать его поступку, потому что этот солдат, так же как и Жорж, – католик. На каждом шагу Мериме наблюдает противоречие между истинно человеческими чувствами, симпатиями, привязанностями и теми кровавыми событиями, которые вызваны и подготовлены всем ходом истории.
Весь ужас и антигуманность религиозной вражды и религиозных предрассудков вскрыты финалом романа. Во время осады протестантской крепости Ла Рошель братья Жорж и Бернар оказываются по разным сторонам фронта, и Бернар становится убийцей Жоржа. Они помимо воли втянуты в борьбу; брат убивает брата – таков трагический исход религиозного изуверства.
Хотя события в романе относятся к XVI веку, но совершенно ясно, что, подчёркивая враждебность человеку религиозного фанатизма, Мериме имеет в виду прежде всего свою современность. Именно в ней он видит вопиющее противоречие между стремлениями человека к счастью и теми препятствиями, которые на его пути ставит буржуазное общество. Этот роман, как и все лучшие вещи Мериме, является произведением обличительным, направленным против косности, мракобесия и реакции периода Реставрации, против антигуманистической сущности католичества.
Вот почему сам Мериме на стороне гугенотов – тех, кто боролся с католичеством, кто является более прогрессивной исторической силой. Он показывает их мужественными. и стойкими; им ненавистны коварные приёмы врагов.
Из новелл этих лет особое внимание привлекает новелла «Таманго» (1829), направленная против рабства, на основе которого строится, утверждает Мериме, цивилизация белого человека. Белые торговцы рабами устраивают настоящую охоту за дикарями, ловят их и привозят в Европу. Один из дикарей, Таманго, помогает белым ловить и увозить своих собратьев.
Изображая это ужасное дело, торговлю живыми людьми, Мериме отмечает такой маленький, но очень яркий штришок: когда пойманных дикарей приводили к белым при помощи деревянных рогаток, белые тотчас меняли деревянные рогатки на железные ошейники. Мериме иронически заключает: в этом, несомненно, выражается явное преимущество цивилизации.
Но вопрос о культуре белого человека разрешается у Мериме весьма противоречиво. Он не склонен его решать руссоистски – отрицать цивилизацию вообще, видеть в ней только упадок. Мериме разоблачает буржуазную цивилизацию, строящуюся на работорговле, но, с другой стороны, приходит к выводу о невозможности от неё отказаться вовсе.
Однажды Таманго, продававший своих братьев, был обманом приведён к белым и взят в рабство. На корабле дикари подняли бунт и перебили всех белых. Но последствия этого были очень печальны: дикари не умели управлять кораблём и потому большинство из них погибло. Дикарь привлекает Мериме своей непосредственностью и силой чувства, которые часто ставят его много выше так называемого «культурного человека»; но он же и пугает Мериме необузданностью, стихийностью проявления своих чувств.
Творчество Мериме 20-х годов, так же как и творчество других прогрессивных писателей, отразило в себе предреволюционные надежды и чаяния. Оно направлено в основном против феодально-католической реакции периода Реставрации. Рабство, тирания и произвол, в какой бы форме они ни проявлялись, ненавистны писателю. В связи с этим совершенно особое место в его творчестве занимает проблема народа. Она закономерно выдвигается как одна из центральных проблем этого периода.
Отвечая на разгул феодальной реакции, Мериме в раннем творчестве борется с аскетизмом и фанатизмом, со всем, что мешает человеческой личности свободно развиваться, утверждает ренессансное отношение к миру и человеку.
30-е и первая половина 40-х годов – это расцвет реалистической новеллы Мериме. Июльская монархия находит в лице Мериме не менее резкого обличителя, чем Реставрация. Критикуя Июльскую монархию, писатель отправляется от того же исходного гуманистического положения. Он судит фальшь и жестокость буржуазных отношений как отношений антигуманных. Он обличает лживую и лицемерную мораль буржуазного общества. Нелепы, бессмысленны, утверждает Мериме, враждебны разуму, лучшим запросам людей установления, которые заставляют человека насиловать свою личность, приносить свои стремления в жертву корысти, деньгам, золоту, карьере и т.д.
Проблема человека становится одной из центральных в новеллах Мериме 30-40-х годов. И примечательны в этом новеллы – «Коломба» и «Кармен». Героиня рассказа «Коломба» – корсиканка. По обычаям Корсики за убийство члена какой-либо семьи данная семья совершает «вендетту» – кровную месть. У Коломбы убит отец; подозрение падает на соседей. По настоянию Коломбы её брат убивает двух сыновей подозреваемого соседа.
После вендетты Коломба покидает Корсику и вместе со своим братом уезжает в Европу. Мериме очень тонко высмеял свою героиню, когда в конце рассказа одел эту дикую красавицу в европейское платье и перчатки. Но Мериме разоблачил свою героиню не только через это переодевание. В конце рассказа есть такая сцена: Коломба встречает старика отца тех двух сыновей, которые были убиты по её инициативе. Старик этот с горя потерял рассудок; он доживает свой век слабый, несчастный, безумный. При встрече с ним в Коломбе снова пробуждается жажда мести, и она бросает в лицо несчастному жестокие слова.
Это торжество над безумным, слабым стариком – бессмысленная, ненужная жестокость, – и её категорически осудил Мериме. Не случайно эту сцену он заключил замечанием хозяйки гостиницы: «Посмотри на эту хорошенькую синьору, – говорит она дочери. – Я уверена, что у неё дурной глаз». И всё же свободолюбие, независимость, отвага, решительность Кармен и Коломбы восхищают Мериме.
Кармен не дрогнула перед своим убийцей, и в концовке рассказа он явно подчёркивает превосходство дикой цыганки над «культурным» доном Хозе, не нашедшим другого аргумента для доказательства своей «правоты», кроме убийства.
Одним из самых интересных обличительных рассказов Мериме 40-х годов является рассказ «Арсена Гийо» (1844). Арсена Гийо – проститутка, которая решает покончить жизнь самоубийством и выбрасывается из окна. Искалеченная, она лежит, ожидая смерти. К ней приходит светская дама, мадам де Пьен. На протяжении всего рассказа отчётливо звучит очень тонкая ирония автора по отношению ко всем словам и действиям мадам де Пьен. Руководимая филантропическими побуждениями, она должна перед смертью Арсены спасти её душу от когтей дьявола. Узнав о том, что у Арсены есть любовь, которую она пронесла через всю свою жизнь, – самое дорогое, самое радостное, что есть у этой несчастной, отверженной девушки, мадам де Пьен считает своим долгом заставить Арсену вырвать это чувство из сердца и перед смертью искупить свой «грех». Религиозный фанатизм светской дамы не что иное, как жестокость и лицемерие.
С первых же строк рассказа, очевидно, насколько всеми презираемая Арсена выше и чище своей «спасительницы». Способность к большому чувству – вот что ставит её неизмеримо выше людей так называемого «порядочного» общества. Автор смело ставит лицом к лицу мораль бедной, отверженной Арсены и лживую мораль богатой, знатной мадам де Пьен. Арсена в беседе с мадам де Пьен говорит ей: «Когда богат, легко быть честным. Я тоже была бы честной, если бы у меня к тому были возможности». Мадам де Пьен считает себя представительницей более высокого нравственного уровня, чем Арсена.
Однако, в конечном счетё, побеждает не «порядочное» общество в лице мадам де Пьен, а Арсена. Мадам де Пьен, которая старалась до сих пор скрыть свою любовь к Максу, ибо считала её преступной, уступает своему чувству, отвергая тем самым ту мораль, которую она пыталась привить Арсене. Здесь посрамлена не только мадам де Пьен; в её лице посрамляется всё то «порядочное» общество, которое она собой представляет.
Вот почему академики пожалели, что рассказ «Арсена Гийо» вышел через несколько дней после избрания Мериме в Академию, ибо, если он бы вышел раньше, Мериме не быть бы академиком: его рассказ слишком бесцеремонно ополчался против всей морали буржуазного общества. Сам Мериме остроумно высмеял шум, поднятый «Арсеной Гийо»:
«Арсена Гийо», – писал он, – вызвала оглушительный взрыв и возмущение против меня всех так называемых порядочных людей... Говорят, что я поступил подобно обезьяне, которая взобралась на верхушку дерева и строит всем гримасы с самой высокой ветки» («Письма к одной незнакомке»).
После революции 1830 года Мериме меньше сил отдаёт художественному творчеству. В это время он пишет труды по истории, археологии, искусствознанию, много времени уделяет исполнению обязанностей инспектора исторических памятников Франции. После революции 1848 года писатель и вовсе ничего не пишет. За год до смерти им была опубликована новелла «Локис».
Сам факт опубликования новеллы автором говорит о том, что он рассматривал её как итог своей литературной деятельности. В этом произведении писатель выступает против модного в те годы мистицизма, идеалистической философии, против такого романтического сознания, которое, материализуясь, обретает форму преступления.
Помимо оригинальных произведений Мериме важное место в его наследии занимают переводы Пушкина, Гоголя, Тургенева на французский язык. О творчестве этих писателей Мериме написал восторженные статьи, дав высокую оценку русской литературе. Проспер Мериме скончался 23 сентября 1870 года в Каннах, гдеи был похоронен на кладбище Гран-Жас.
Творчество Мериме было высоко оценено русскими писателями. Его переводили и о нём писали: Пушкин, Жуковский, Гоголь, Григорович, Аполлон Григорьев, Гаршин, Тургенев. Чем дальше уходит в прошлое 19 век, чем неумолимей проверяет время его художественные ценности, тем очевидней становится, что творчество Мериме выдержало этот строгий экзамен, оставалось одним из замечательнейших достижений французского реализма.
Лучшие произведения Мериме-новеллиста сыграли важную роль в развитии французской реалистической литературы нового времени. Восприняв передовые традиции французской повествовательной прозы XVIII века, следуя заветам Лесажа и Прево, Вольтера – автора философских повестей, и Дидро-беллетриста, Мериме-новеллист выступил вместе с тем смелым новатором, расчищавшим путь дальнейшим завоеваниям Флобера, Мопассана и Анатоля Франса. Творчество Мериме принадлежит к числу самых блестящих страниц в истории французской литературы XIX столетия.