"Причины разрушение социалистического режима"

Глава 2 ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ ГОРБАЧЕВСКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ
2.1. Политика «ускорения» без существенного изменения экономического механизма
Придя к руководству страной, М.С. Горбачев «открыл» советским гражданам глаза на недостатки в экономике, которые действительно имели место, и призвал к их устранению. Мы уже отметили ранее, что об этих недостатках Л.И. Брежнев говорил еще в 1973 году на одном из пленумов ЦК КПСС. Так что ничего нового М.С. Горбачев не сказал. Но его эмоциональные без бумажки выступления произвели на советских людей впечатление впервые рассказанной им истинно правдивой оценки состояния дел. Поскольку кроме правильной констатации дел брежневское руководство ничего существенно не сделало для устранения выявленных недостатков, а новый лидер заявил, что они будут немедленно устранены, то он завоевал симпатии и получил поддержку большинства.
Ни о каком демонтаже социалистической системы хозяйствования в то время не было и речи. Выступая на XXVII съезде КПСС в 1986 г. с политическим докладом, он заявил: «Прогресс нашего времени отождествлялся с социализмом…Социализм – реальная возможность, открытая человечеству, пример, устремленный в будущее». При этом на основе социалистической экономики он обещал: «К концу столетия предстоит увеличить национальный доход почти в два раза при удвоении производительного потенциала и его качественном преобразовании. Производительность труда вырастет в 2,3-2,5 раза, энергоемкость национального дохода снизится в 1,4 раза и металлоемкость почти в два раза». Его соратник, Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков обещал увеличить темпы прироста национального дохода в 1986-1990 годах по сравнению с предшествующими периодами в 1,6 раза. «В результате объем национального дохода достигнет в 1990 году 614 млрд руб., а промышленного производства 1 трлн руб.». Так обрисовывались результаты «ускорения». Очень привлекательно. И называемые обоими лидерами цифры нельзя назвать фантастическими. Все это могло бы стать реальностью, если бы было знание как делать и умение кропотливо повседневно руководить. А этого как раз не хватало руководителям нашей страны того периода. Они умели только произносить правильные слова, так же как и их предшественник Л.И. Брежнев, которого они критиковали. А поскольку призывы не дали результатов, они на следующем этапе, не догадываясь, что разрушают социализм, решительными, но непродуманными действиями начали разрушать саму основу социалистической экономики.
Это уже потом, оказавшись банкротом и желая выглядеть привлекательным в глазах западного мира, Горбачев объявит себя сознательным борцом с коммунизмом, который он якобы мечтал разрушить с молодых лет. Это ложь. Он
всегда был карьеристом и боролся только за свой престиж. Вот его слова на пленуме ЦК КПСС в феврале 1988 года, когда он был в зените славы и мог уже не бояться говорить то, что он думал: «Мы говорим, что поддерживаем и будем поддерживать то, что идет на пользу социализму, отвергаем и будем отвергать все, что во вред интересам народа. Мы видим – кое у кого возникла сумятица в умах: не отступаем ли мы с позиций социализма, особенно когда вводим новые, непривычные формы хозяйствования, общественной жизни, не подвергаем ревизии само марксистко-ленинское учение: не мудрено, что уже появились и «защитники» марксизма-ленинизма, плакальщики по социализму, считающие что и то и другое под угрозой». Появились горбачевские лозунги: «Больше социализма», «социализм с человеческим лицом». Правда никто не мог объяснить, что это значит. Но до конца 1989 года он не отрекался от социализма и обрушивался на тех, кто требовал «демонтировать до основания саму систему социализма». Вначале сутью горбачевских тезисов было ускорение экономического роста. На чем было основано утверждение о необходимости ускорения. На том, что в 80-е годы (одиннадцатая пятилетка) темпы роста валового национального продукта снизились и составили в этой пятилетке 3.2 %, по сравнению с 4 % в предыдущей (десятой) и 6.5-7 % ранее. Это хорошо видно на рис. 1.6 первой главы. Причины этого торможения были изложены в предыдущей главе, и его действительно следовало преодолеть. Но не было оснований говорить о провале социалистической экономики по сравнению с капиталистической. Для этого достаточно посмотреть цифры из табл. 3.1, опубликованной в журнале МЭМО за 1985 г. № 3 по данным секретариата ОЭСО
Таблица 3.1

для всех стран. Мы не будем сейчас вдаваться в причины этой стагнаций. Это предмет специальных рассуждений. Отметим только как факт, что снижение темпов роста было не только в нашей стране. Но никто в Европе не связывал это снижение с неэффективностью экономической модели и не торопился отказываться от нее, а у нас этот факт торможения развития интерпретировался как признак несостоятельности самой социалистической системы. Правда, на официальном уровне об этом сначала не говорили, как мы видим из выступления Горбачева. Но в общественном сознании мысль о несостоятельности социалистической экономики как таковой начали внедрять, именно опираясь на всеми признаваемый факт торможения, который окрестили «застоем», хотя по законам экономики рост в 3.2 % никак не означает застой (стагнацию). Обычно о стагнации говорят при колебаниях темпа роста в диапазоне от (– 0.5) до + 1–1.5 %.

При этом те, кто на основании факта снижения темпов роста до 3.2 % в год заговорил о проигрыше социализма в соревновании с капитализмом, не вспоминали, что в течение многих десятилетий вплоть до начала 80-х годов именно по этому критерию социалистическая система всегда выигрывала.
И даже во время пресловутого застоя темпы роста многих капиталистических стран были значительно ниже наших. Это хорошо видно из табл. 3.1.
Объявив о необходимости ускорения, но не выявив причины торможения, те самые о которых мы писали в предыдущей главе, и не продумав программу последующих действий, М.С. Горбачев с командой решили, что теперь «процесс пойдет». Потом, спустя три года, он с удивительным простодушием и невинностью признавался, что они не понимали глубины и серьезности проблем.
Выступая на XIX Всесоюзной конференции КПСС с оценкой результатов первых двух лет перестройки, М.С. Горбачев говорил: «Но мы, товарищи, обязаны быть самокритичными и ясно видеть, что при всех позитивных моментах положение дел в экономике меняется медленно, особенно если судить по конечному результату – уровню жизни народа. Надо, товарищи, откровенно сказать: мы недооценили глубины и тяжести деформаций застоя. Многого просто не знали и только сейчас видим: запущенность дел в различных сферах экономики оказалась более серьезней, чем предполагалось вначале». Ничего себе признание. Ударить в колокола на всю страну и весь мир, не разобравшись в ситуации, не разработав проекта по ее изменению.
Но это было в традициях партийных функционеров, плоть от плоти которых был М.С. Горбачев. Произнести правильный лозунг и считать, что его миссия на этом исчерпана. Ведь указано, что надо делать, а как делать – это уже детали, которыми должны заниматься исполнители – таким было кредо партийной номенклатуры, рекрутировавшейся, зачастую, не из хозяйственных руководителей, умевших работать, а из представителей гуманитарных специальностей. Они должны были заниматься идеологической работой, чрезвычайно важной в советской системе, которую Кара-Мурза справедливо назвал идеакратической, то есть объединяющей людей. Ее роль продемонстрировали успехи в период предвоенных пятилеток, войны и после военного восстановления. Потом идеологическая работа выродилась в
формальное повторение неких догм. Партаппарат занялся хозяйственной работой, пренебрегая предсказаниями И.В. Сталина об ужесточении идеологической борьбы по мере успешного продвижения вперед. Именно на этом фронте потерпели поражение, а не в экономике. Первые два года перестройки не дали ощутимых сдвигов, но и развала экономики еще не было, потому что действия, предпринятые руководством страны, не затрагивали основ экономики.