Религия и политика

бания, бхатия, бхансали), из исламизированных бывших индийских купеческих каст 
(бохра, кходжа), а также из представителей парсийской общины. Шет достигли доми-
нирующего положения в обществе благодаря своему экономическому успеху и были 
признанными лидерами как внутри своей общины, так и за ее пределами. Приняв этот 
факт во внимание, британцы активно сотрудничали с ними. таким образом, первые 
уступки британцев относительно участия индийцев в региональной политике (миро-
вые судьи, члены правительственного законодательного совета) коснулись изначально 
исключительно представителей шет.
Члены бомбейской интеллектуальной элиты – продукт британской образователь-
ной политики – отделяли себя от шет с середины XiX в. и не признавали их лидерства 
в общине. Большая часть их находилась на государственной службе, были среди них 
адвокаты, журналисты и представители деловых кругов. ведущие интеллектуалы с 
1870 г. были преимущественно судьями и адвокатами, получившими образование в 
Англии.
До начала XX в. городская политика Бомбея определялась противостоянием шет и 
интеллектуалов, боровшихся каждые за свои интересы. Шет, в лучшем случае умерен-
но образованные, были в основном аполитичны. они поддерживали тесные контакты 
с британскими колониальными властями. Другое дело – интеллектуалы, получившие 
английское образование, в среде которых европейские либеральные идеи нашли благо-
датную почву. Эти идеи они претворили в социальное реформаторство, что уже выхо-
дило за рамки интересов шет.
Расхождение интересов этих двух групп наблюдалось со дня образования первой 
политической организации “Бомбейская ассоциация”, созданной в 1852 г. по инициа-
тиве бывших студентов Элфинстонского колледжа. в ее программном документе пред-
лагались меры по улучшению и повышению благосостояния страны и предоставлению 
индийцам доли в управлении страной. с целью придания организации весомости и 
авторитета, а также гарантированной финансовой поддержки со стороны шет (Джам-
шеджи Джиджибхой, Давид сассун и в. Мадхавдас) был сформирован Руководящий 
комитет (Managing Committee).
однако участие богатых парсов в ассоциации не спасло ее от последовавшего рас-
кола. Умеренная верхушка ассоциации подала в отставку, ссылаясь на опасную дея-
тельность секретарей Наороджи Фирунджи и Бхау Даджи. оставшиеся парсы сохра-
няли влияние в ассоциации, деятельность которой они рассматривали как инструмент 
для достижения своих интересов, например, экономических. в 1860 г. интеллектуалы 
практически были вытеснены из ассоциации. свое влияние они пытались установить 
через парсийскую прессу “rast Goftar” (1851), “indu Prakash” (1862) и “native opinion” 
(1864). Мишенью интеллектуалов стали богачи-шет, не имевшие европейского образо-
вания и нацеленные только на свои собственные экономические интересы, не способ-
ные к лидирующей роли в политике. в 1862 г. ассоциация прекратила свою деятель-
ность.
в 1885 г. была организована Ассоциация бомбейского президентства (Bombay 
Presidency Association) (далее – АБП), в которой интеллектуалы вновь пытались заиг-
рывать с шет и избрали Дж. Джиджибхоя в качестве президента. И вновь отставка под 
давлением “радикальных” политиков – секретарей Ф. Мехты, Д.И. вача (оба – парсы) 
и к.т. тиланга (читпаван-брахмана). однако следует отметить, что члены АБП были в 
тисках интеллектуалов, чрезвычайно активно работавших в течение десятилетий.
Расхождения, существовавшие с 1852 г. между шет и интеллектуальной элитой, 
вспыхнули во второй раз в 1872 г., во время обсуждения реформ в Городском сове-
те. Шет хотели исправить злоупотребления, совершенные из-за плохого финансового 
руководства, действуя через мировых судей – представителей среды шет, тогда как 
интеллектуалы отстаивали введение выборов. Начиная с введения системы классо-

---

ПАРсЫ в ПоЛИтИЧЕскоЙ ЖИЗНИ ИНДИИ 
47 
вого голосования, которую можно рассматривать как электорат, состоящий только из 
налогоплательщиков, и формирования Ассоциации налогоплательщиков (ratepayers 
association), интеллектуалы преуспели в выходе из-под влияния шет. общественные 
собрания и резолюции Ассоциации налогоплательщиков обеспечивали интеллектуалов 
необходимой поддержкой.
таким образом, шет, поддерживая тесные личные контакты с колониальными влас-
тями и доминирующим представительством в Бомбейском законодательном совете, 
несли ответственность за прохождение Бомбейского муниципального законопроекта, 
вошедшего в историю как Муниципальный акт 1872 г. Шет в совете выступали против 
любых выборов и представительных институтов.
Городской совет проводил выборы каждые два года, тем самым вызывая рост ин-
тереса к политическому участию в них как среди интеллектуалов, так и в широких 
кругах налогоплательщиков в Бомбее. После 1872 г. таким путем индийцы имели воз-
можность близко познакомиться с парламентской практикой, механизмом выборов и 
политической ответственностью и фактически имели преимущество перед Индийс-
ким национальным конгрессом (ИНк), сформированным 13 годами позже. Молодые 
интеллектуалы, такие как парсы Мехта и вача, индус тиланг, мусульманин тайбджи, 
смогли занять видные места в национальном движении благодаря деятельности в Го-
родских советах. Наиболее популярными после ИНк были Партия представителей 
(Commissioner’s Party) и Народная партия (Popular party). Членами Популярной партии 
были местные политики – представители различных общин, тесно сотрудничавших 
между собой. в их числе, например, парс Н. Фирдунджи, названный средствами мас-
совой информации того времени “народным трибуном”, Ф. Мехта – “некоронованный 
король Бомбея” (он был городским советником в течение 43 лет без перерыва и четы-
режды председателем Городского совета) и Д.И. вача.
До 20-х гг. XX в. ведущая роль парсов в региональной политике была основана 
на их высоком социальном статусе, уровне образования, доминирующей роли в эко-
номике. тесная связь бизнеса и политики заставляла парсов участвовать во всех ор-
ганизациях и ассоциациях, принимать важные решения или влиять на их принятие, 
особенно в области экономической политики. вопросы недвижимости, коммерции 
и промышленности поднимались, четко формулировались и решались такими орга-
низациями, как Бомбейская торговая палата (Bombay Chamber of Commerce)
7
, Ассо-
циация владельцев фабрик (Millowners Association), Ассоциация налогоплательщиков 
(ratepayers Association), Бомбейская местная брокерская ассоциация (Bombay native 
Brokers Association), Ассоциация землевладельцев (Landlords Association) и Индийская 
купеческая палата (indian Merchant Chamber).
Если до конца XiX в. парсы доминировали во многих политических организациях 
Бомбея благодаря своему социальному и экономическому положению в городе, то их 
представительство на всеиндийском уровне, как, например, ИНк, было сравнительно 
небольшим. Из 72 участников первой сессии конгресса 3 были из Бенгалии, 2 – из 
Панджаба и 9 – из Уттар-Прадеша и Айодхъи. Парсы были второй по численности 
группой – 9 после 59 индийцев, мусульмане и христиане представили по 2 участника. 
Численное представительство тех или иных общин в конгрессе было, как правило, 
связано с местом проведения сессий ИНк. так, в 1889 и 1904 гг. сессии конгресса про-
ходили в Бомбее, и представительство парсов было преобладающим. в 1889 г. конг-
ресс провел сессии в мусульманском Лакхнау, и большинство в нем составили мусуль-
мане. однако на всем протяжении существования ИНк индусы в нем представляли 
7
Бомбейская торговая палата была основана в 1837 г. британцами. Между 1836–1936 гг. все председа-
тели и секретари были англичане. Местные бизнесмены также допускались, однако парсы с самого начала 
были в большинстве. На момент образования палаты из 25 фирм, входящих в нее, 15 были британскими и 
10 парсийскими.

---

48 
М.с. кАЛАНДАРовА
большинство – 90% делегатов. среди индусов брахманы составляли почти половину 
делегатов. На сессиях конгресса в Пуне (1895) и Мадрасе (1894, 1898, 1903, 1908) до-
минировали читпаван-брахманы и тамильские брахманы.
Идеологической базой индийского национального движения был индуизм, и, 
действуя на его основе, как считали некоторые авторы, например, Э. кулке, конгресс 
пренебрегал социально-религиозными традициями меньшинств, которые, с его точки 
зрения, могли играть разрушающую роль. По замыслу идеологов ИНк, всеиндийская 
национальная идентификация должна была выступить против тех, кто не разделял 
индийские традиции и боялся доминирования индусов в индийском парламенте. Это 
также относится к “антибрахманскому” движению в Южной Индии, организованному 
против конгресса в Мадрасе, где действительно преобладали тамильские брахманы. 
когда большинство парсов дистанцировалось от ИНк, их меньшая часть стала активно 
влиять на политику конгресса, особенно на начальной стадии национального движе-
ния, до 1915 г.
Известные парсы – политики Дадабхаи Наороджи (1825–1917), Ферозшах Мехта 
(1845–1915) и Диншоу Идулджи вача (1844–1936) – сыграли важную роль в конгрессе. 
После смерти и ухода этих политиков с индийской политической авансцены ни один 
из парсов не мог занять их места. Парсов-политиков можно поставить на один уровень 
с лидерами национального движения, такими как Г.к. Гокхале, Б.Г. тилак, Махатма 
Ганди, Мотилал и Джавахарлал Неру и др. Д. Наороджи, “великий индийский старец” 
(“Grand old man of india”), стал символической фигурой для всей Индии благодаря 
40-летней политической деятельности в Англии.
в течение многих лет парсы занимали высокие посты в правительстве. Например, 
Д.И. вача в течение 17 лет был генеральным секретарем конгресса. все трое знаме-
нитых парсов получили европейское образование: Наороджи и вача – выпускники 
Элфинстоноского колледжа; Мехта учился в Линкольн Инн. все трое вели активную 
политическую деятельность в АБП. каждый из них в разное время занимал важные 
посты в бомбейских политических законодательных и экономических организациях. 
Д. Наороджи – выходец из клерикальной семьи из Навсари, профессор Элфинстон-
ского колледжа, социальный реформатор и основатель печатного органа “rast Goftar” 
(“Правое слово”), временный представитель парсийской фирмы в Англии, главный 
министр княжества Барода, член Бомбейского законодательного совета и первый ин-
диец в Британском парламенте. он, как Мехта и вача, направил всю свою энергию 
не на борьбу против английской колониальной системы, а на улучшение британского 
правления. Наороджи так высоко ценил британское правление, что желал продолжения 
его правления до исполнения “священной миссии”, о чем он с благодарностью сказал в 
торжественной речи по случаю своего избрания Президентом конгресса в 1886 г.
Если Наороджи пел хвалебные оды в адрес британского правления прошлых лет, 
во всяком случае до последней четверти XiX в., то следующий за ним период он под-
вергал резкой критике в своей книге “Бедность и небританское правление в Индии” 
(“Poverty and un-British rule in india”), вышедшей в Лондоне в 1901 г. талантливый 
экономист, Наороджи проанализировал “теорию выкачивания” материальных ресурсов 
и капиталов, как это происходит с Индией, и доказал, что бедность страны – следствие 
продолжающейся эксплуатации Индии Британией.
Другая проблема, попавшая в сферу интересов Наороджи, – индианизация госу-
дарственных служащих. До начала XX в. индийцев не допускали к аппарату государ-
ственной службы (в 1915 г. в нем было всего 5% индийцев). Наороджи агитировал как 
в Индии, так и в Англии проводить экзамены для поступления на Индийскую граж-
данскую службу среди кандидатов и увеличить представительство коренного населе-
ния. книга широко пропагандировалась автором на слушаниях комиссии в британском 
парламенте, на бесчисленных общественных собраниях, она стала настольной для 
целого поколения индийских экономистов и политиков. книга была переиздана после 

---

ПАРсЫ в ПоЛИтИЧЕскоЙ ЖИЗНИ ИНДИИ 
49 
достижения Индией независимости и продолжала вызывать бурную полемику среди 
экономистов.
Наороджи, будучи членом Британского парламента, постоянно контактировал с 
британскими политиками и был ярым защитником индийских интересов. Его успех 
на этом поприще в Англии принес ему такую популярность в Индии, что его споради-
ческие визиты на родину сопровождались триумфальными процессиями, сравнимыми 
только с приездами Махатмы Ганди. Наороджи не участвовал во внутренней полити-
ческой борьбе конгресса, он был одним из немногих политиков, не имевших сильно-
го оппонента на внутрииндийской политической арене. Иногда звучала критика в его 
адрес со стороны консервативной парсийской прессы (“Jam-e-Jamshed”, “rast Goftar”) 
или индусских радикальных кругов, видевших в Наороджи сторонника восстановле-
ния брахманского правления.
Наороджи, которого называли самым важным политиком в Индии в период умерен-
ной фазы ИНк, вновь доказал чрезвычайную роль национального движения на сессии 
конгресса в калькутте, где фактически произошел раскол на два крыла: либерально-
умеренных и националистов-патриотов. “Признанный лидер конгресса, Наороджи был 
специально привезен в калькутту из Англии, чтобы предотвратить открытый раскол 
в конгрессе, и был избран президентом этой сессии. Умеренные в конгрессе были 
вынуждены уступить националистам и принять вместе с ними резолюции о сварадже, 
расширении национального образования, бойкоте иностранных товаров и свадеши. 
Именно в калькутте президент конгресса впервые официально выдвинул лозунг сва-
раджа” [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 58–59].
Если Наороджи был признанным политиком благодаря своей деятельности в Анг-
лии, то сила Мехты и его влияние на индийскую политику базировались, бесспорно, на 
бомбейской политике. Его цитаделями были Городской совет и АБП – организации, по 
важности и значимости не уступавшие ИНк. ораторский талант (по профессии Мехта 
был адвокатом) сделал его в глазах миллионов соотечественников “лучшим участником 
дебатов в Индии”, “ведущим государственным деятелем и политиком Индии”. Мех-
ту высоко ценил лидер национального движения Махатма Ганди, проложивший ему 
дорогу из Бомбея и Пуны для агитационной работы в индийской диаспоре в Южной 
Африке [Kulke, 1978, p. 179]. “Madras standard” писал о нем в 1903 г.: “Даже если бы 
Мехта был деспотом, мы бы очень хотели, чтобы конгрессом управлял он, а не самые 
популярные наши демократы. Если бы конгресс находился под деспотизмом одного 
человека, для него (конгресса. – М.К.) это было бы преимуществом – быть под деспо-
тизмом такого человека, как господин Мехта, вероятно, самый лучший и самый яркий 
лидер конгресса” [Kulke, 1978, p. 180]. один из выдающихся деятелей национального 
движения, Г.к. Гокхале, публично в Мадрасе признал: “Это правда, у нас немного це-
леустремленных лидеров в стране, чтобы вести нас, но мы не можем сказать, что их 
вообще нет. У нас есть один такой человек сэр Ферозшах Мехта – честнейший и пат-
риотичный, обладающий высокими способностями и компетентный во всех областях, 
чтобы руководить страной” [Kulke, 1978, p. 180].
самым сильным оппонентом Мехты в конгрессе, пытавшимся его оттуда выжить, 
был тилак. После сессии конгресса, проходившего в сурате в 1907 г., Мехта потерял 
свои позиции в качестве лидирующего индийского политика. Ему вновь предложили 
кресло председателя конгресса в 1909 г.; приняв предложение вначале, позже он отка-
зался от поста, предвидя фракционное соперничество. в течение длительного времени 
экстремисты в конгрессе не смогли добиться прочного положения в Бомбее. Мехта 
отказывался от любого сотрудничества.
Д.И. вача, третий в триумвирате парсов-политиков, был выходцем из среднего 
класса, после окончания Элфинстонского колледжа работал в банковском бизнесе, поз-
же трудился в текстильной индустрии (на фабрике тата), где и приобрел организатор-
ские навыки. Фундаментальные знания в области финансов определили его место в 

---

50 
М.с. кАЛАНДАРовА
бомбейской политике и в экономических ассоциациях как на региональном, так и на 
всеиндийском национальном уровне, которое он занимал между 1885 и 1920 гг. в на-
циональной политике он не достиг того же ранга, что Наороджи или Мехта. Его вклад 
в национальное движение заключается, главным образом, в успешной работе органи-
зационного центра АБП и ИНк. Из всех конгрессистских политиков вача, после су-
рендранатха Банерджи, был самым активным в период умеренной фазы деятельности 
конгресса. Его подробные еженедельные письма к Наороджи в Англию и его постоян-
ная помощь Мехте сыграли важную роль в интеграции этих политиков в национальное 
движение. Под его политическим влиянием газета “Kaiser-i-Hind”, основанная в 1882 г. 
Мехтой (гуджаратская газета, выходившая после 1890 г., изредка печатавшая английс-
кие статьи) стала лидирующим органом Бомбейского конгресса и оппонентом антикон-
грессистской газеты “rast Goftar”. После ухода Наороджи и Мехты из национального 
движения вача ушел в Индийскую либеральную партию, в которой в течение многих 
лет играл ведущую роль.
так, небольшая группа парсов влияла на политические решения конгресса в те-
чение десятилетий. однако большая часть самой общины стояла особняком от наци-
онального движения и в оппозиции к нему. Причем парсийская оппозиция была на-
столько сильной, что, к примеру, проведение сессии конгресса, запланированной в 
Бомбее в 1889 г., было перенесено в Пуну из-за сопротивления влиятельных парсов 
и их ярых защитников. Центром антиконгрессистской агитации в Бомбее была пар-
сийская газета “rast Goftar”, заметившая пренебрежительное отношение конгресса к 
небольшой группе парсов. она была основана Наороджи в 1852 г. как орган распро-
странения реформаторских идей. Позже газета отвернулась от своего создателя и попа-
ла под влияние издателя к.Н. кабраджи, защищавшего имперские интересы и подвер-
гавшего сомнению лояльность Наороджи. в переписке между кабраджи и Наороджи 
в 1902 г. по случаю 50-летней годовщины газеты кабраджи пытался доказать, что не 
он, а Наороджи отклонился от генеральной линии. Мотивы для оппозиции, так же как 
и отчужденность большинства общины, лежат на разных уровнях. Начнем с идентифи-
кации, о которой мы уже упоминали выше.
Для оппозиции идея принятия парсами индийской идентификации невозможна – 
они видели себя в первую очередь парсами и только потом индийцами. Индийская 
нация существует лишь в представлении индусов, и они позиционируют себя как ее 
единственных представителей, считали парсы. Национальное движение было пред-
ставлено ими как чисто индусское, в котором парсы рано или поздно вынуждены были 
бы ассимилироваться. По мнению оппозиции, “индуизированные” конгрессистские 
парсы могли принудить своих единоверцев к ассимиляции: “игнорировать их инди-
видуальный определяющий характер как расу, играющую самую главную роль в За-
падной Индии, и объединить парсов с другими в новую общину, обозначив ее благо-
видным именем – индийская нация”. “Но мы не считаем, что наши парсийские братья 
примут воображаемый вид и забудут свою индивидуальность”, – писала “rast Goftar” в 
1891 г. [Цит. по: Kulke, 1978, p. 183]. общее неприятие движения ИНк было основано 
на страхе перед численным превосходством индусов. как только правительство и стра-
на окажутся в руках индусов, “…права меньшинств перестанут уважаться”, считали 
парсы. введение системы “представитель в правительстве” также отвергалось парсий-
ской оппозицией. Парсы, по ее мнению, должны были оставаться сами по себе, следуя 
своему политическому кредо “преданы британцам, дружелюбны к индийцам”.
Неприятие парсами движения за конгресс базировалось на бытовавшем мнении, 
что индийское общество еще не готово принять западные политические институты. 
Принятие политических структур Запада предполагало преобразование и модерниза-
цию традиционной индийской социальной структуры. в противном случае независи-
мая Индия вновь впала бы в состояние восточного деспотизма.

---

ПАРсЫ в ПоЛИтИЧЕскоЙ ЖИЗНИ ИНДИИ 
51 
Парсы требовали от власти социальных реформ, так как считали, что они доста-
точно ясно продемонстрировали на примере своей собственной общины возможности 
и успех таких реформ. в чем нуждалась Индия помимо фундаментальных социальных 
реформ, так это в экономическом развитии и индустриализации, в которые парсы, со 
своей стороны, уже внесли существенный вклад и инициативу.
Равнодушие значительной части парсов к конгрессу объясняется их убеждени-
ем, что община парсов и без того получает достаточно преимуществ от споров между 
британскими правителями и индийскими субъектами. Их малочисленность и слабость 
требуют нейтралитета: “когда слоны дерутся, лес страдает, и вас (парсов) это не ка-
сается, вам не место в этой битве”, – призывала газета “rast Goftar” в 1889 г. [цит. по: 
Kulke,1978, p. 188]. Защитники этой точки зрения считали, что традиционная поли-
тическая умеренность парсов – необходимое условие для выживания в течение всей 
1200-летней истории их пребывания в Индии.
однако следует отметить, что, несмотря на разногласия между оппозиционерами 
и конгрессистами, раскола внутри общины не произошло. оппозиция отмечала дости-
жения трех парсов в национальном движении и с гордостью отмечала, что парсы были 
первыми во всех отраслях, где бы они ни трудились. она приветствовала выбор Наород-
жи в качестве президента конгресса и заявила на страницах своей газеты: “…Индия 
нуждается в дюжине дадабхаев. они могут сделать больше, обеспечив стабильность 
британского правления в Индии, чем армия администраторов” [Kulke, 1978, p. 189]. 
община канонизировала Наороджи, установив его портреты в четырех главных храмах 
Бомбея в 1898 г. и признав за ним роль социального реформатора.
После ухода троих знаменитых парсийских деятелей из конгресса парсы стали 
исчезать с всеиндийской политической сцены. Часть парсов присоединилась к экстре-
мистским кругам, большинство же оставалось в раздумьях перед выбором между свет-
ской Либеральной партией и коммуналистскими группами.
в 1916 г. было организовано движение за самоуправление. возглавляемая Энни 
Безант всеиндийская лига самоуправления (All-india Home rule League) ставила перед 
собой цель добиться предоставления автономии, “расширения участия индийцев в за-
конодательных советах провинций, реформы или упразднения британского совета при 
министре по делам Индии, наделения органов местного самоуправления более широ-
кими полномочиями” [Юрлов, Юрлова, 2010, с. 79].
оппозиционно настроенная группа парсов считала, что, прежде чем требовать са-
моуправления, необходимо уничтожить бедность и повысить уровень культуры. Парсы 
не только освещали проблему самоуправления на страницах “Jam-e-Jamshed”, но и об-
ращались с письмами в английские газеты (например, “London times”), предупреждая 
об “ужасной катастрофе” в будущем, если Лейбористская партия допустит самоуправ-
ление в Индии. Парсы опасались восстановления власти брахманов, так как на юге 
страны движение опиралось в основном на представителей этой касты.
опасение и недоверие к политике конгресса вылилось в полное равнодушие к обра-
щению Генерального секретаря комитета всеиндийского конгресса (All india Congress 
Committee) Дж. Неру в 1928 г. к лидерам парсийских ассоциаций и организаций в 
Бомбее (Zoroastrian Association, Parsi Central Association, Parsi Panchayat, Parsi rajkeya 
sabha) – принять участие в конференции всех партий (All Parties Conference), на ко-
торой различные политические группировки могли бы придти к единому соглашению. 
однако на призыв комитета откликнулась только Парсийская центральная ассоциация, 
делегировавшая трех своих представителей без права голосования.
три года спустя парсы публично обсуждали создание Большой лиги меньшинств 
Индии (Grand League of the smaller minorities in india), куда бы вошли отсталые племена 
и касты, а также сикхи. Большая лига принимала на себя функцию посредника между 
индусами и мусульманами, выступала как третья сила внутри ожидаемой поляризации 
индийской политики. Предполагалось, что миллионы неприкасаемых будут включены 

---

52 
М.с. кАЛАНДАРовА
в лигу с явным намерением численно усилить организацию, не нанося ущерба лиди-
рующей роли парсов. Идея была настолько ясна конгрессу, а также правительству и 
лидерам отсталых племен и каст, что они лишили парсов шансов ее реализации. в 
1945 г. лидер англо-индийского меньшинства Фрэнк Энтони подготовил идентичный 
план, однако было слишком поздно для подобного рода организации. конгресс к этому 
времени полностью контролировал индийское общественное мнение и законодатель-
ную власть. с 1920 г. и до дня независимости парсийские круги активно обсуждали 
вопрос о “раздельном электорате”.
“Раздельный электорат” предлагал гарантию существования общины. После того 
как британцы сделали уступки мусульманам как сильному в численном отношении 
меньшинству в реформах Морли–Минто (1909) и в Монтегю–Челмсфорда (1918), дру-
гие меньшинства почувствовали необходимость определить и отстаивать свои требо-
вания. Дискуссии по поводу “раздельного электората” доминировали в последующие 
годы и достигли своей наивысшей точки на конференции “круглого стола” (round 
table conferences) в Лондоне в 1930–1932 гг. Защитники “раздельного электората” дей-
ствовали с одобрительного согласия британцев, видевших в них некий политический 
противовес унитарному конгрессу. Акт об управлении Индией от 1937 г. сформулиро-
вал основы конференции “круглого стола” и выделил отдельные курии для мусульман, 
сикхов, европейцев, англо-индийцев, индийцев-христиан и, благодаря усилиям Амбед-
кара, “неприкасаемых”.
Парсы задолго до лондонской конференции, в 1908 г., выступали перед британс-
ким правительством с аналогичными требованиями. когда дискуссия о “раздельном 
электорате” вновь была поднята новым государственным секретарем по делам Индии 
Э. Монтегю в 1917 г., Дж. Джиджибхой и другие лидеры бомбейских парсов обрати-
лись к нему с меморандумом, в котором требовали рассмотрения вопроса об отде-
льном электорате парсам. Эта же просьба была озвучена Джиджибхоем как неофици-
альным лидером общины перед комиссией по правам участия на выборах (Franchise 
commission). однако Х.П. Моди считал, что парсы смогли бы обойтись без “раздельно-
го электората”, если бы им гарантировали 11 мест в местном Законодательном совете. 
Моди начал с предположения, что социально-экономическое положение парсов в Бом-
бее будет всегда гарантировать достаточное представительство общины и не потребует 
“раздельного электората”. в реформах Монтегю–Челмсфорда 1921 г. требование пар-
сов о “раздельном электорате” не было принято во внимание, так как Бомбей получал 
6 мест, из которых два отводились маратхам, вследствие чего росла тревога среди пар-
сов-оппозиционеров, чувствовавших себя отрезанными от участия в политике.
Новая возможность предъявить требование о “раздельном электорате” парсам 
представилась в связи с созданием комиссии Дж. саймона (simon Commission) в 
1928 г. Пока комиссию, состоящую исключительно из англичан, бойкотировали почти 
все партии и политические группы, известные парсы – к тому времени титулованные 
аристократы – публично заявили о своем желании сотрудничать с комиссией, а не на-
блюдать за заявленной общей забастовкой. Две парсийские газеты “Jam-e-Jamshed” и 
“Kaiser-i-Hind” поддерживали обращение к забастовке. когда пробритански настро-
енные парсы запланировали организовать общественный митинг в знак поддержки 
комиссии саймона, им открыто угрожали парсы-конгрессисты. Никогда так сильно 
не сталкивались различные фракции внутри общины парсов. каждая из этих групп 
заявляла свою концепцию “верности” – одна сторона ссылалась на британскую корону, 
другая – на индийскую нацию. Парсы впервые столкнулись с опасностью разрушения 
традиционной общинной солидарности.
вопрос о “раздельном электорате” вновь был поднят на заседаниях комитета 
меньшинств и комитета по правам участия на выборах во время работы конферен-
ции “круглого стола”. Парсы-делегаты, участвовавшие в дискуссиях, представили две 
точки зрения на данный вопрос: один представитель выступил против “раздельного 

---

ПАРсЫ в ПоЛИтИЧЕскоЙ ЖИЗНИ ИНДИИ 
53 
электората” и был уверен, что парсы смогут защитить себя сами политически и без 
гарантии; другой отстаивал право участвовать на выборах согласно уровню образо-
вания каждой общины (такой подход принес бы бомбейским парсам большее пред-
ставительство, чем раздельные выборы). однако в противовес другим меньшинствам 
Правительственным актом 1937 г. парсам не был представлен “раздельный электорат”. 
Единственный шанс получить определенные гарантии своего политического существо-
вания они видели в прямом обращении к Британскому правительству, рассматривая его
как защитную силу.
* * *
к XiX в. экономическое, политическое и социальное положение парсов кардиналь-
но изменилось. Политическая зрелость индийцев была естественным результатом соци-
альных и образовательных перемен, имевших место в колониальном обществе. Первые 
индийские националисты из среды парсов, такие как Д. Наороджи, Ф. Мехта и Д. вача, 
стали ярким примером для последующих поколений индийцев, получивших англий-
ское образование. Их кругозор, идентификация и материальный успех – результат по-
лученного ими образования. в середине XiX в. они придерживались реформаторских 
взглядов, боролись за нововведения внутри общины в пользу социального прогресса. 
восхождение некоторых парсов внутри индийского национального движения связано с 
интеграцией в индийскую нацию. Другая же часть общины, ее большинство, не видели 
шанса выживания в независимой Индии, которая оставалась для них индусской.
Парсы принимали активное участие в политике как Англии и колониальных бри-
танских властей в Индии, так и самой Индии по достижении ею независимости. в 
начальной фазе национального освободительного движения произошел раскол поли-
тической верности внутри общины между парсами-конгрессистами, с одной стороны, 
и либерально-консервативными парсами, ведомыми парсийской элитой, с другой. 
страх окончания британского правления в Индии существовал среди оппозиции со 
дня основания конгресса и до достижения страной независимости. однако, несмотря 
на это, политическая активность парсов в XiX – начале XX в. была весьма высока, о 
чем красноречиво говорят цифры. Численность парсов – делегатов на четырех сессиях 
конгресса с 1885 по 1915 г. составляла: в 1885 г. – из 8 из 72 делегатов; в 1889 г. – 44 
из 1889; в 1904 г. – 70 из 1010; в 1915 г. – 96 из 1259 делегатов [The Encyclopaedia…, 
vol. 1, 1976, p. 324; vol. 4, 1978, p. 641–646; vol. 6, 1979, p. 717–732; Majumdar, 1965, 
p. 203].
Заметная роль парсийской общины в политическом пространстве Британии и Ин-
дии и активная жизненная позиция политических деятелей из среды парсов имеют под 
собой в качестве основы традиционные зороастрийские принципы примата справедли-
вой власти от Бога и личного участия каждого из живущих в улучшении мира.
с П И с о к Л И т Е РАт У Р Ы
Юрлов Ф.Н., Юрлова Е.с. История Индии: XX век. М.: Ив РАН, 2010.