Ritzer modern sociological theory fifth

172

Основной вклад

Субъективность
Великим вкладом критической школы стала попытка переориентировать марк- систскую теорию в субъективном направлении. Хотя в этом и состоит суть кри- тики марксистского материализма и его упорной сосредоточенности на эконо- мических структурах, данная попытка имела большое значение для нашего понима- нии субъективных элементов социальной жизни как индивидуума, так и культурных уровней.
Гегельянские корни марксистской теории послужили основными источника- ми интереса к субъективности. Многие мыслители — представители критической школы считают, что они возвращаются к этим корням, прослеживавшимся в ран- них произведениях Маркса. Действуя данным образом, их идея развивается в ра- ботах марксистов-революционеров начала XX в., таких как Георг Лукач, который пытался не делать акцент на субъективности, а просто интегрировать подобные интересы с традиционным марксистским вниманием к объективным структурам (Agger, 1978). Лукач не стремился фундаментально перестроить марксистскую теорию, хотя поздние теоретики-критики ставят перед собой эту более широкую и более претенциозную задачу.
Мы начинаем с интереса, проявляемого критической школой к культуре. Как указывалось выше, критическая школа сместила акцент с экономического «базиса» в сторону культурной «надстройки». Одним из факторов, обусловливающих дан- ную перемену, оказалось понимание критической школой, что марксисты слишком преувеличили роль экономических структур, и это преувеличение затмило их ин- тересы к другим аспектам социальной реальности, в особенности к культуре. Кро- ме того, на подобное смещение акцентов указывает серия внешних изменений в обществе (Agger, 1978). В частности, в Америке период процветания после Второй мировой войны, кажется, привел к исчезновению внутренних экономических про- тиворечий вообще и классовых конфликтов в частности. Ложное сознание кажется почти универсальным: все социальные классы, включая трудящихся, выступа- ют в роли «вассалов» и пылких приверженцев капиталистической системы. Помимо этого, бывший Советский Союз, несмотря на социалистическую экономи- ку, был, по меньшей мере, таким же деспотическим (угнетающим), как и капитали- стическое общество. Так как два общества имели разную экономику, мыслителям — представителям критической школы пришлось продолжить поиски основного ис- точника деспотизма. То, что они искали с самого начала, — это культура.
К проанализированным ранее аспектам проблем, рассматриваемых Франк- фуртской школы, а именно рациональности, культурной индустрии и индустрии знаний, можно добавить дополнительную группу интересов, самые примечатель- ные из которых — внимание к идеологии. Под идеологией теоретики-критики подразумевали системную идею, зачастую ложную и сбивающую с толку, рожда- емую социальной элитой. Все эти особые аспекты надстройки и ориентации на них критической школы можно отнести к категории, называемой «критикой господ- ства» (Agger, 1978; Schroyer, 1973). Интерес к господству первоначально стиму-
173

лировался фашизмом в 1930 -1940-х гг., но затем он переместился в сторону вни- мания к господству в капиталистическом обществе. Современный мир достиг ста- дии непревзойденного господства личностей. На самом деле, управление настолько совершенное, что больше не требует намеренных действий со стороны руководите- лей. Управление проникает во все аспекты культурного мира и, что более важно, перенимается исполнителем. В сущности, исполнители пришли к состоянию гос- подства над самими собой от лица более крупных социальных структур. Господство достигло такой ступени совершенства, что больше уже не кажется господством. Так как господство больше не воспринимается наносящим личный ущерб и отчуждаю- щим, зачастую кажется, что как будто мир таков, каким его предполагают видеть. Исполнителям больше не ясно, каким мир должен быть. Таким образом, поддер- живается пессимизм мыслителей — представителей критической школы, кото- рые больше не видят, как рациональный анализ может способствовать изменению ситуации.

Одним из интересов критической школы на культурном уровне является то,
что Хабермас (Habermas, 1975) называл легитимацией. Легитимацию можно оха- рактеризовать как систему идей, генерированных политической системой, а тео- ретически любой другой системой, с целью поддержания существования системы. Они предназначены для «мистификации» политической системы, чтобы нельзя было понять, что на самом деле происходит.
Помимо подобных культурных интересов, критическая школа также касается проблемы акторов и их сознания, а также того, что происходит с ними в современ- ном мире. Сознание масс попало под контроль внешних сил (таких как культур- ная индустрия). В результате, массам не удалось развить революционное созна- ние. К сожалению, теоретики-критики, как и большинство марксистов, а также социологов оказываются не в состоянии провести четкое различие между инди- видуальным сознанием и культурой, а также не отмечают многих связей между ними. В большинстве своих работ они мечутся взад-вперед между сознанием и культурой, мало понимая или не понимая вовсе, что они подменяют уровни.
Большое значение в данном отношении имеет попытка теоретиков — предста- вителей критической школы, особенно Маркузе (Marcuse, 1969), включить идеи Фрейда на уровне сознания (и бессознательного) в толкование культуры критиче- скими теоретиками. Теоретики-критики почерпнули три детали из творчества Фрей- да: 1) психологическую структуру, с которой им следует работать при построении своей теории; 2) знание психопатологии, которая позволяет им понимать как нега- тивное влияние современного общества, так и неудачу в развитии революционного сознания; и 3) возможности психического освобождения (Friedman, 1981). Одна из выгод их интереса к индивидуальному сознанию состоит в том, что данный интерес вносит полезные поправки, касающиеся пессимизма критической школы и ее со- средоточенности на культурную напряженность. Хотя люди, выражаясь термина- ми Фрейда, находятся под контролем, вдохновленные ложными нуждами и лишен- ные боли, они наделяются либидо (сексуальной энергией в широком понимании), которое обеспечивает основной источник энергии для формирования деятельности, направленной на свержение главных форм господства.
174