Ritzer modern sociological theory fifth

572

Парадигма социального определения

1. 
   Образец: для сторонников социального определения объединяющей моде лью стала посвященные социальному действию работы Макса Вебера.
   
2. 
   Представление предметной области: творчество Вебера способствовало воз никновению у социальных дефиниционистов интереса к вопросу о том, как акторы определяют социальные ситуации и как это определение влияет на последующее действие и взаимодействие.
   
3. 
   Методы: сторонники парадигмы социального определения, хотя в большей степени применяют опросный метод, чаще, чем приверженцы остальных парадигм, используют метод наблюдения (Prus, 1996). Иначе говоря, на блюдение рассматривается как методология, характерная для социальных дефиционистов.
   
4. 
   Теории: в рамки парадигмы социального определения можно включить зна чительное количество теорий: теорию действия, символический интеракци- онизм, феноменологию, этнометодологию и экзистенциализм.
   

Парадигма социального поведения

1. 
   Образец: для социальных бихевиористов моделью служит творчество пси холога Б. Ф. Скиннера.
   
2. 
   Образ предметной области: с точки зрения социальных бихевиористов, пред метной областью социологии является неосознанное поведение индивидов. Особый интерес для них представляют награды, вызывающие желательные виды поведения, и наказания, сдерживающие нежелательное поведение.
   
3. 
   Методы: характерным для социального бихевиоризма является экспери мент.
   
4. 
   Теории: в понятие «социальный бихевиоризм» можно включить два теоре тических социологических подхода. Первый — поведенческая социология, очень близкая к чистому психологическому бихевиоризму. Второй, гораз до более значительный подход, — теория обмена^.
   

К более целостной социологической парадигме

Помимо подробного рассмотрения характера множественных социологических парадигм я попытался привести доводы в пользу большей парадигматической ин- теграции в социологии. Хотя имеются основания для того, чтобы имеющиеся па- радигмы продолжали существовать, вместе'С тем присутствует потребность в бо- лее интегрированной парадигме². В противоположность заявлению Нэша и У орделла (Nach and Wardell, 1993), я не утверждаю нового доминирующего положения в социологии; я не утверждаю, что «сегодняшнее многообразие представляет со-


¹ Анализ этой парадигмальной схемы содержится п Eckbergand Hill (1979); Friedheim (1979); Harper, Sylvester, and Walczak (1980); Snizek (1976); и Staats (1976).
² Существуют и другие возможности, в том числе постмодернистская парадигма (Milovanovic, 1995)
И более межнарадигмальпый диалог (Chriss, 1996).
573


бой нежелательное состояние, которое требуется устранить» (Nash and Wardell, 1993, p. 278). Напротив, я выступаю за большее разнообразие через разработку ин- тегрированной парадигмы для дополнения существующих парадигм. Как и Нэш и Уорделл, я за теоретическое многообразие.
Существующие парадигмы, как правило, страдают односторонностью, посколь- ку концентрируются на конкретных уровнях социального анализа, при этом уде- ляют другим уровням мало или вовсе никакого внимания. Данная характеристика отражается в интересе сторонников парадигмы социальных фактов к макрострук- турам; внимании приверженцев парадигмы социального определения к действию и социальному конструированию реальности; интересе социальных бихевиори- стов к поведению. Именно эта односторонность способствовала росту среди мно- жества социологов интереса к более целостному подходу (Ritzer, 1991d). (Это состав- ляет лишь часть растущего интереса к интеграции, которая наблюдается в рамках многих социальных наук и даже между этими науками; в особенности см. Mitroff and Kilmann, 1978.) Например, Роберт Мертон, сторонник парадигмы социальных фактов, считал эту парадигму и социальный дефиниционизм взаимообогащающи- ми, «противостоящими друг другу примерно в том же смысле, в каком ветчина противостоит яйцам: они различны по вкусу, но взаимно обогащают друг друга» (Merton, 1975, р. 30).
Ключом к интегрированной парадигме служит понятие уровней социального анализа (Ritzer, 1979, 1981а). Как прекрасно понимает читатель, в реальности со- циальный мир неразделен на уровни. Социальную реальность, в сущности, лучше всего рассматривать как огромное множество социальных явлений, вовлеченных в непрерывное взаимодействие и изменение. Индивиды, группы, семьи, бюрокра- тии, государство и другие многочисленные чрезвычайно разнообразные социальные явления представляют собой ошеломляющее разнообразие, составляющее соци- альный мир. Крайне сложно охватить столь значительное число многообразных и взаимопроникающих социальных явлений. Несомненно, требуется некоторая кон- цептуальная схема, и социологи разработали несколько таких схем, пытаясь иссле- довать социальный мир. Используемое здесь понятие социальных уровней соци- ального анализа следует рассматривать только как одну из многих подобных схем, которые могут применяться и применялись для рассмотрения всей сложности со- циального мира.
Уровни социального анализа: обзор
Хотя понятие уровней подразумевается в значительной части социологии, явно- го внимания ему уделялось сравнительно мало (однако явный интерес к этому вопросу, по-видимому, действительно присутствует, как это проявляется, напри- мер, в работе Хейджа [Hage, 1994a], Уитмейера [Whitmeyer, 1994] и особенно Джефи [Jaffu, 1998] и Смелзера [Smelser, 1997]). Сосредоточиваясь здесь на во- просе уровней социального анализа, мы делаем явным то, что в основном только подразумевалось в социологии.
В конце данного приложения мы представим концепцию основных уровней социального анализа. Адекватное понимание этой концепции требует некоторых предварительных уточнений. Как вы увидите, в построении основных уровней
574


социального мира используются два континуума социальной реальности. Первый из них — микро-макрокотинууы. Представлять себе как социальный мир состоя- щий из различных сущностей, которые варьируются от крупно- до маломасштаб- ных, относительно несложно, поскольку это нам хорошо знакомо. Большинство людей в повседневной жизни воспринимают социальный мир с этой точки зре- ния. Как мы видели в главе 10, ряд мыслителей также использовал в своих рабо- тах микро-макроконтинуум. Как для непрофессионалов, так и для академических ученых континуум основан на простом представлении о том, что социальные яв- ления значительно различаются по масштабу. На макроотрезке континуума по- мещаются такие крупные социальные явления, как группы обществ (например, капиталистическая мировая система), общества и культуры. На микрооотрезке
575


располагаются индивидуальные акторы, их мысли и действия. Промежуточное положение занимают разнообразные явления мезоуровня: группы, коллективные образования, социальные классы и организации. Нам несложно понять эти раз- граничения и рассматривать мир с точки зрения микро-макроконтинуума. Меж- ду микросоциальными и макросоциальными элементами не существует резкой границы: есть континуум, который простирается от микро- до макрооконечности. Второй континуум — это объективно-субъективное измерение социального анализа. На каждой оконечности микро-макроконтинуума (и в любой промежу- точной точке) мы можем выделить объективные и субъективные компоненты. На микро, или индивидуальном, уровне находятся субъективные мыслительные про- цессы и объективные модели действия и взаимодействия актора. Субъективное
576

здесь обозначает что-либо, происходящее исключительно в области представле- ний; объективное относится к реальным, материальным событиям. Такое же раз- деление обнаруживается на макрооконечности континуума. Общество состоит из объективных структур, например правительств, бюрократий и законов, и субъек- тивных явлений, таких как нормы и ценности.

Теперь давайте обратимся к творчеству нескольких социологов, рассматривавших объективно-субъективный континуум. Как мы видели в главе 1, на Карла Маркса большое влияние оказал немецкий идеализм, в особенности творчество Г. В. Ф. Геге- ля. Гегелевская диалектика была субъективным процессом, происходящим в области идей. Хотя этот подход и сказался на воззрениях Маркса, его (а еще до него и младогегельянцев) не удовлетворяла диалектика, поскольку она не была укоренена в объективном, материальном мире. Опираясь на творчество Людвига Фейербаха и других мыслителей, Маркс стремился распространить диалектику на материаль- ный мир. С одной стороны, реальные, чувствующие акторы его занимали боль- ше, чем системы представлений. С другой стороны, он стал рассматривать объек- тивные структуры капиталистического общества, прежде всего экономическую структуру. Все больше интереса Маркс стал проявлять к реальным материальным структурам капитализма и противоречиям, которые существуют между ними и внут- ри их. Нельзя сказать, что Маркс забыл о субъективных представлениях: понятия ложного и классового сознания, в сущности, играют в его творчестве ключевую роль. Именно раскол между материализмом и идеализмом, как явствует из творчества Маркса и других мыслителей, — один из важнейших философских истоков объек- тивно-субъективного континуума в современной социологии.
Этот континуум, хотя и в другом виде, мы можем обнаружить и в творчестве Эми- ля Дюркгейма (см. главу 1). В своей классической работе по вопросам методологии Дюркгейм выделил материальные (объективные) и нематериальные (субъективные) социальные факты. В «Самоубийстве» Дюркгейм пишет: «Социальный факт иногда материализуется и становится элементом внешнего мира» (Durkheim, 1897/1951, р. 313). В качестве примеров материальных (объективных) социальных фактов он рассматривал архитектуру и закон. Тем не менее, как правило, в творчестве Дюркгей- ма делается акцент на нематериальных (субъективных) социальных фактах:
Разумеется, верно, что не все социальное сознание достигает такой экстернализации и материализации. Не весь эстетический дух нации воплощается во вдохновляемых ею ра- ботах; не вся мораль формулируется в виде четких правил. Большая часть находится в рассеянном состоянии. Значительная часть коллективной жизни находится на свободе; всевозможные течения сменяют друг друга, обращаются повсюду, пересекаются и сме- шиваются тысячью различных способов, и именно потому что они постоянно подвиж- ны, никогда не застывают в объективной состоянии. Сегодня на общество опускается дыхание уныния и упадка духа — завтра счастливая уверенность воодушевит все сердца (Durkheim, 1897/1951, р. 315)
Эти социальные течения не обладают материальным воплощением; они могут существовать только в сознании индивидов и между индивидами. В «Самоубий- стве» Дюркгейм рассматривал примеры такого рода социальных фактов. Он связал различия в уровнях самоубийств с различиями в социальных течениях. Например, там, где присутствуют сильные течения аномии (безнормности), мы обнаружива-
577

ем высокий уровень аномических самоубийств. Такие социальные течения, как аномия, эгоизм и альтруизм, безусловно, не имеют материального воплощения, хотя могут оказывать материальное воздействие, вызывать различия в уровнях самоубийств. Это межсубъективные явления, которые могут существовать толь- ко в сознании людей.

Питер Блау (Blau, 1960) различал институты (субъективные сущности) и соци- альные структуры (объективные сущности). Он определял субъективные институ- ты как «коллективные ценности и нормы, воплощенные в культуре или субкуль- туре» (Blau, 1960, р. 178) С другой стороны, существуют социальные структуры, представляющие собой «сети социальных отношений, в которых организуются про- цессы социального взаимодействия и через которые дифференцируются социальные положения индивидов и подгрупп» (Blau, 1960, р. 178).
Можно утверждать, что объективно-субъективный континуум играет важней- шую роль в творчестве таких мыслителей, как Маркс, Дюркгейм, Блау и многих других. С применением настоящего континуума связана довольно интересная про- блема: эти мыслители используют его почти исключительно на макроуровне, тогда как его можно применять и к микроуровню. Прежде чем привести пример, необхо- димо подчеркнуть, что мы должны рассматривать не только микро-макро и объек- тивно-субъективный континуумы, но также и взаимодействие между ними.
Одним из примеров использования объективно-субъективного континуума на микроуровне можно назвать проведенное Мэри и Робертом Джекман (Jackman, 1973) эмпирическое исследование «объективного и субъективного социального статуса». С точки зрения микросубъективного их занимало «восприятие индиви- дом своего собственного положения в статусной иерархии» (Jackman and Jackman, 1973, p. 569). В данном исследовании микросубъективность предполагала чувства, восприятие и ментальные аспекты положения акторов в системе стратификации. Это связано с различными элементами микрообъективной сферы, включающей в себя социально-экономический статус актора, его социальные контакты, количе- ство капитала, которым он владеет, принадлежность к этнической группе или ста- тус кормильца или члена профсоюза. Эти измерения не относятся к ощущениям акторов; они подразумевают более объективные характеристики индивидов — модели действия и взаимодействия, в которых они фактически участвуют.
Интерес к микроаспекту объективно-субъективного континуума проявляется как в парадигме социального определения, так и в социальном бихевиоризме. Обе парадигмы склонны фокусироваться на микрообъективных моделях действия и взаимодействия, однако по-разному относятся к микросубъективному измере- нию. Все теоретические компоненты парадигмы социального определения (на- пример, символический интеракционизм, этнометодология и феноменология) разделяют интерес к микросубъективности — чувствам и мыслям акторов. Одна- ко социальные бихевиористы отвергают идею о том, что необходимо исследовать микросубъективные элементы социальной жизни. Примером этого отрицания является критика Б. Ф. Скиннером (1971) того, что он называет идеей «автоном- ного человека». По мнению Скиннера, мы предполагаем, что люди автономны, когда приписываем им чувства, мышление, свободу, достоинство и т. п. Скиннер считает представление о том, что люди обладают такой внутренней автономной сущностью, одним из тех мистических, метафизических положений, которые долж-
578


ны быть исключены из социальных наук: «Автономный человек служит для объяс- нения только того, что мы еще не способны объяснить иначе. Его существование вызвано нашим незнанием, и он, конечно, утратит свое положение, когда мы уз- наем о поведении больше» (1971, р. 12). Хотя с такого рода резкой обличительной речью мы не можем согласиться, ключевой момент заключается в следующем: микроуровень имеет как субъективное, так и объективное измерение.
Уровни социального анализа: модель
Наиболее значительным мыслителем, рассмотревшим вопрос уровней социальной реальности, был французский социолог Жорж Гурвич. Хотя Гурвич и не использо- вал конкретно эти термины, он (Gurvitch, 1964) понимал значение как микро-мак- ро, так и объективно-субъективного континуумов. Кроме того, что еще более важ- но, он проявлял глубокое понимание взаимосвязи этих двух континуумов. К его чести будет сказано, он твердо отказывался рассматривать эти два континуума и их взаимосвязи как статистические инструменты, а обычно использовал их, чтобы под- черкнуть динамичность социальной жизни. Но аналитическая схема Гурвича об- ладает одним существенным недостатком: она крайне сложна и громоздка.
Социальный мир чрезвычайно сложен, и, чтобы сделать его доступным для изу- чения, нам требуются сравнительно простые модели. Простая модель, которую мы ищем, формируется из пересечения двух континуумов уровней социальной реально- сти, которые рассматривались выше. Первый, микро-макроконтинуум можно изоб- разить так, как это показано на рис. П1.

Объективно-субъективный континуум представляет большую сложность, при этом он не менее важен, чем микро-макроконтинуум. В целом, объективное социаль- ное явление обладает реальным материальным существованием. Можно представить себе, в частности, такие объективные социальные явления: акторы, действие, взаи- модействие, бюрократические структуры, закон и государственный аппарат. Все эти объективные явления можно увидеть, потрогать или изобразить на схеме. Однако есть социальные явления, существующие исключительно в сфере идей; они не имеют ма- териального воплощения. Это такие явления, как мыслительные процессы, социаль- ное конструирование реальности (Berger and Luckmann, 1967), нормы, ценности и многие элементы культуры. Связанная с объективно-субъективным континуумом сложность заключается в том, что существует множество явлений, занимающих про- межуточное положение, обладающих и объективными, и субъективными элемента-

579


ми. Так, например, семья обладает реальным материальным воплощением, а также рядом субъективных элементов: взаимопонимание, нормы и ценности. Подобным же образом, государство состоит из объективных законов и бюрократических структур, а также субъективных политических норм и ценностей. В сущности, вероятно, огром- ное количество социальных явлений носит смешанный характер, представляя собой определенное сочетание объективных и субъективных элементов. Таким образом, лучше всего рассматривать объективно-субъективный континуум как два полярных типа и ряд разнообразных смешанных промежуточных типов. На рис. П2 изображен объективно-субъективный континуум.

Хотя указанные континуумы представляют интерес сами по себе, в данном случае нас занимает взаимосвязь этих двух континуумов. На рис. П4 представле- но схематическое изображение пересечения этих двух континуумов и четырех основных уровней социального анализа, вытекающих из этого пересечения.

Здесь утверждается, что интегрированная социологическая парадигма должна принимать во внимание четыре основных уровня социального анализа, указанные на рисунке, а также их взаимосвязи (сходные модели см. в Alexander, 1985a; Wiley, 1988). Она должна рассматривать такие макрообъективные явления, как бюрокра- тия; макросубъективную реальность, например ценности; такие микрообъективные явления, как модели взаимодействия, и микросубъективные факты, например про- цесс конструирования реальности. Мы должны помнить, что в реальном мире все указанные явления отчасти перемешаны, они образуют более общий социальный континуум, а мы провели некоторые искусственные и довольно-таки произвольные различия, для того чтобы иметь возможность изучать социальную реальность. Дан- ные четыре уровня социального анализа предназначены для исследовательских целей и не считаются точными изображениями социального мира.
Хотя разработка интегрированной социологической парадигмы очень полез- на, можно ожидать сопротивления такому подходу с многих сторон. Льюис утвер- ждал, что противодействие интегрированной социологической парадигме исходит от тех теоретиков, «воителей парадигм» (Aldrich, 1988), которые стремятся любы- ми способами защитить свою теоретическую территорию.
580


Значительная часть возражений против интегрированной парадигмы имеет не теоретиче- ские, а политические основания; интегрированная парадигма угрожает чистоте и незави- симости и, возможно, даже самому существованию, теоретических подходов, которые на- ходят вдохновение в оппозиции существующей теории... Интегрированная парадигма в том виде, в каком она предлагается Ритцером, позволяет и даже поощряет существование бо- лее широкого, чем некоторые находят удобным, подхода. Перенять интегрированную па- радигму — значит отбросить убеждение в конечной истинности чьей-то излюбленной теории Принятие интегрированной парадигмы требует понимания, и по сути дела,
признания ценности, широкого диапазона подходов, а это интеллектуально непростая задача Хотя Ритцер и не обсуждает данный вопрос, он утверждает, что преодоление массо-
вой боязни обширного интеллектуального пространства представляет величайшую слож- ность для принятия интегрированной парадигмы (Lewis, 1991, р. 228-229).
Возникает очевидный вопрос о том, как четыре уровня интегрированной пара- дигмы связаны с тремя ранее рассмотренными парадигмами, а также с самой инте- грированной парадигмой. На рис. ПЗ изображены четыре уровня трех парадигм.


Парадигма социальных фактов фокусируется главным образом на макрообъектив- ном и макросубъективном уровнях. Парадигма социального определения в основном рассматривает микросубъективный мир и ту часть микрообъективного мира, которая зависит от мыслительных процессов (действие). Парадигма социального поведения рассматривает ту часть микрообъективного мира, которая не включает в себя мысли- тельный процесс (поведение). Тогда как три существующие парадигмы подразделя- ют уровни социальной реальности горизонтально, интегрированная парадигма пе- ресекает их вертикально. Из данного изображения становится понятно, почему интегрированная парадигма не вытесняет другие. Хотя каждая их трех существу- ющих парадигм рассматривает все уровни, не каждый уровень она исследует столь тщательно, как другие парадигмы. Таким образом, выбор парадигмы зависит от ин- тересующего нас вопроса. Не все социологические вопросы требуют интегрирован- ного подхода, но некоторые проблемы в этом нуждаются.
Выше мы обрисовали модель предметной области интегрированной социоло- гической парадигмы. Этот беглый очерк следовало бы детализировать более точ- но, но это другая задача (см. Ritzer, 1981'а). Целью данного рассмотрения являет- ся не разработка новой социологической парадигмы, а описание обобщающей метатеоретической схемы (М₀), которая позволяет нам анализировать социоло- гическую теорию согласованным образом. Модель, изображенная на рис. Ш, об- разует основу, на которой строилась настоящая книга.
Социологическая теория анализируется с помощью использования четырех уровней социального анализа, которые изображены на рис. Ш. Данная схема дает нам метатеоретический инструмент, который может применяться в сравнитель-
581


ном анализе социологических теорий. Она позволяет анализировать основные вопросы определенной теории и их взаимосвязь с предметами, интересующими все остальные социологические теории.
Во что бы то ни стало следует избегать простого отождествления теории или теоретика с конкретными уровнями социального анализа. Разумеется, верно, учи- тывая вышеприведенное описание современного парадигматического статуса социо- логии, что социологические теоретики, которые придерживаются определенной парадигмы, склонны концентрировать свое внимание на определенном уровне или уровнях социального анализа. Однако зачастую это вызывает несправедливые оцен- ки, поскольку весь диапазон их творчества приравнивается к рассмотрению одного или нескольких уровней. Например, нередко считается, что Карл Маркс концент- рировал свое внимание на макрообъективных структурах, в особенности на эконо- мических структурах капитализма. Но если мы применим схему, где присутствуют многочисленные уровни социального анализа, то увидим, что Маркс глубоко про- ник во все уровни социальной реальности и их взаимосвязи. Аналогичным образом, символический интеракционизм обычно считают подходом, который рассматривает микросубъективность и микрообъективность, однако в реальности он не лишен проникновения в макроуровни социального анализа (Maines, 1977).
Важно также помнить, что использование уровней социального анализа для анализа определенной теории, как правило, нарушает целостность, единство и внутреннюю согласованность этой теории. Хотя уровни и полезны для понима- ния определенной теории и сравнения ее с другими, следует стремиться к рассмот- рению взаимосвязи уровней и целостности теории.
В целом обрисованная на рис. П4 метатеоретическая схема, развитие которой мы проследили в настоящем приложении, обеспечивает основу для анализа рас- смотренных в данной книге социологических теорий.


¹ Обратите внимание, что это не «фотоснимок» в определенный момент времени. Он встроен в не- прерывный исторический процесс.
Список литературы


Abbott, Carroll, Brown, Charles R., and Crosbie, Paul V.
1973 «Exchange as Symbolic Interaction: For What?» American Sociological Review
38:504-506.
Abel, Emily
1991 Who Cares for the Elderly? Public Policy and the Experience of Adult Daughters.
Philadelphia: Temple University Press.
Aboulafia, Mitchell
1986 The Mediating Self: Mead, Sartre, and Self-Determination. New Haven: Yale Uni-
versity Press.
Abrahamsen, Rita
1997 «The Victory of Popular Forces or Passive Revolution? A Neo-Gramscian Per spective on Democratisation». Joumalof Modem African Studies 35:129-152.
Abrahamson, Mark
1978 Factionalism. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall. Abrahamsson, Bengt
1970 «Homans on Exchange». American Journal of Sociology 76:273-285. Abrams, Philip
1968 The Origins of British Sociology: 1834-1914. Chicago: University of Chicago Press.
1982 Historical Sociology. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press. Abrams, Philip, Deem, Rosemary, Pinch, Janet, and Rock, Paul
1981 Practice and Progress: British Sociology 1950-1980. London: Allen and Unwin.
Acker, Joan
1989 Doing Comparable Worth. Philadelphia: Temple University Press. 1990 «Hierarchies, Jobs, Bodies». Gender & Society 4:139-158.
1992 «Gendered Institutions: From Sex Roles to Gendered Institutions». Contempo rary Sociology 21:565-568.
Adkins, Lisa
1995 Gendered Work: Sexuality, Family, and the Labour Market. Bristol, Penn.: Open
University Press.
Adler, Freda, and Laufer, William S. (eds.)
1995 The Legacy ofAnomie Theory. New Brunswick, N.J.: Transaction Publishers. Agger, Ben
1998 Critical Social Theories: An Introduction. Boulder, Colo.: Westview. Agger, Ben (ed.)
1978 Western Marxism: An Introduction. Santa Monica, Calif.: Goodyear. Alcala-Campos, Raul
1997 «Thomas S. Kuhn: Between Modernity and Postmodernity». Acta Sociologica 19:59-77.
Alcoff, Linda Martin
1998 «What Should White People Do?» Hypatia 13:6-26.
Aldrich, Howard
1988 «Paradigm Warriors: Donaldson versus the Critics of Organization Theory». Or-