Самостоятельная работа по дисциплине Новейшая история Узбекистана по теме: «Общественно-политические процессы в Узбекистане накануне Независимости»

3 . Хло́пковое де́ло (узб. paxta ishi), или же Узбекское дело (узб. o'zbek ishi) — собирательное название серии уголовных дел об экономических и коррупционных злоупотреблениях, выявленных в Узбекской ССР (в период руководства ею Рашидовым), а также связанных с республикой других административных единицах, центрах принятия решений и промышленных отраслях бывшего СССР, расследование которых проводилось в конце 1970—1980-х годов.
Расследования были преданы широкой огласке с целью демонстрации борьбы с коррупцией населению СССР, ощущающему со всё большей силой нарастающие кризисные явления, обусловленные диспропорциями в социально-экономической жизни Союза. Всего было возбуждено 800 уголовных дел, по которым было осуждено на различные сроки лишения свободы свыше 4 тысяч человек.
В середине XX века республики Средней Азии, и в первую очередь Узбекистан, были превращены в «хлопковую житницу» Советского Союза, обеспечивающую сырьём предприятия лёгкой промышленности, расположенные преимущественно в европейской части РСФСР. К началу 1970-х гг. все пригодные для возделывания сельхозземли Узбекистана были отданы под хлопководство^[1].
Хотя реальной возможности для увеличения сборов у среднеазиатских республик не было, Госплан СССР (с тем, чтобы избежать импорта хлопкового сырья) от пятилетки к пятилетке увеличивал и без того нереалистичные планы для хлопковой промышленности Узбекистана и других средназиатских республик. Беспрецедентное использование токсичных удобрений и пестицидов в условиях монокультуры и отказа от севооборота обернулось экологическими катастрофами^[2] — такими, как исчезновение Аральского моря (превратившееся в гигантский накопитель химикатов со всей Средней Азии)^[3]. Для решения проблемы ирригации в Москве был разработан проекта поворота сибирских рек на юг, в Среднюю Азию, но он не был реализован.
Результатом нереалистичных планов стали многомиллионные приписки, двойная бухгалтерия, многоуровневая «пирамида лжи, воровства и взяточничества»^[2]. Ненадёжность официальной статистики была известна советским руководителям и мешала им принимать верные хозяйственные решения^[2]. Тем не менее приписки позволили Рашидову не только сохранять полный контроль над республикой, но и получить из Москвы приблизительно 4 млрд рублей за так и не поставленный хлопок^[
Первые попытки расследования дел о коррупции и взяточничестве среди высокопоставленных руководителей в Узбекской ССР относятся к середине 1970-х годов. Так, ещё в 1975 году МВД Узбекской ССР и Прокуратурой Узбекской ССР к ответственности был привлечён Председатель Верховного Суда УзССР Пулатходжаев. В поле зрения правоохранительных органов попала тогда и Я. С. Насриддинова, председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР в 1970—1974 годах; однако в силу её влияния на Л. И. Брежнева расследование было приостановлено^[4].
В апреле 1983 года начальник ОБХСС УВД Бухарского облисполкома А. Музафаров был задержан работниками КГБ по Бухарской области при получении взятки, по возбужденному уголовному делу также проходил начальник горпромторга г. Бухары Ш. Кудратов. В сентябре 1983 года расследование этого дела было поручено Т. Х. Гдляну^[5].
После смерти Л. И. Брежнева и избрания Ю. В. Андропова на пост Генерального секретаря ЦК КПСС (ноябрь 1982 г.) расследование коррупционных злоупотреблений в Узбекистане получило новый стимул, что объясняется, во-первых, длительным пребыванием Ю. В. Андропова на посту председателя КГБ СССР и, как следствие этого, наличием у него информации о действительном положении дел в республике, во-вторых, неприязненными отношениями, сложившимися ранее между Андроповым и Рашидовым, Первым секретарём ЦК Компартии Узбекистана^[5].
В МВД СССР при ГУБХСС в свое время была организована ЦНИЛ — Центральная Научно-исследовательская Лаборатория по выявлению и устранению причин и условий способствующих экономическим преступлениям. Именно исследования этой ЦНИЛ выявили и показали сами факты приписок, их масштабы и потери экономики при выращивании и заготовке хлопка-сырца во всех хлопкосеющих республиках СССР.
В начале января 1983 года Андропов сделал Рашидову устный выговор, фактически означавший предложение о добровольной отставке. Однако Рашидов в отставку не ушёл. В феврале того же года Политбюро ЦК КПСС приняло Постановление о расследовании злоупотреблений в хлопководстве Узбекистана и поручило Прокуратуре СССР создать следственную комиссию. В начале апреля 1983 года такая комиссия была создана, её работу возглавили упомянутый выше Гдлян и Н. В. Иванов. От Генеральной прокуратуры Союза ССР работу комиссии курировал начальник следственной части союзной Прокуратуры Г. П. Каракозов.
Ш. Р. Рашидов скоропостижно скончался^[6] 31 октября 1983 года. Его похоронили в самом центре Ташкента, недалеко от Дворца пионеров. Был разработан проект строительства мемориального комплекса, который должен был стать местом паломничества трудящихся.
В начале 1984 года было начато расследование собственно «хлопкового дела»: управление КГБ по Москве и Московской области арестовало на территории РСФСР нескольких руководителей хлопкоочистительных объединений Узбекистана и директоров хлопкозаводов. После серии арестов, произведённых в начале 1984 года, в июне расследование поручили В. И. Калиниченко. Т. Х. Гдлян формального отношения к расследованию «хлопкового дела» не имел.
Летом 1984 года в Ташкент прибыла группа сотрудников ЦК КПСС во главе с секретарем ЦК Е. К. Лигачёвым для проведения XVI Пленума ЦК КП УзССР по избранию нового Первого секретаря вместо Ш. Р. Рашидова^[7]. На Пленуме все выступавшие, которые ещё недавно клялись в верности памяти Рашидова, разоблачали его как деспота, коррупционера, взяточника, нанёсшего непоправимый ущерб узбекскому народу^]. Его обвиняли в преследовании честных людей, осмелившихся говорить ему правду, создании в республике обстановки раболепия и лизоблюдства, кумовства. По решению Пленума прах Рашидова эксгумировали и перезахоронили на Чагатайском кладбище, где покоятся видные деятели культуры и науки, общественно-политические деятели республики. Первым секретарём ЦК КП Узбекистана был избран И. Б. Усманходжаев.
Новое продолжение событий по расследованию Узбекского дела получило после XIX конференции КПСС, на которой главный редактор «Огонька» Виталий Коротич обратился в Президиум с запиской, что среди «уважаемых» людей находятся и такие, которым место за решёткой. Срочно была создана специальная бригада следователей, в которую в основном входили следователи по особо важным делам при прокурорах союзных и автономных республик или областей.
Т. Х. Гдлян резко воспринял так называемую Прибалтийскую группу, возглавляемую следователями по особо важным делам при Прокуроре Латвийской ССР — Янисом Ловниксом и Айварсом Боровковсом, которые стали возражать против методов работы группы Гдляна, в основу которых был положен «партийный заказ», а не соблюдение законности. Тем не менее, данная группа стала работать, тщательно соблюдая требования закона, что существенно понизило темпы следствия. Гдлян упрекал группу в саботаже, возник конфликт и по многим другим вопросам понимания уголовно-процессуального порядка и законности. Гдляну нужен был срочный результат, ему стало затруднительно рапортовать о вновь раскрытых преступлениях и новых «громких» фамилиях, которых можно привлечь к ответственности. От него этого ждали.
Руководство группы о своей позиции доложило начальнику Следственной части Александру Васильевичу Сбоеву (бывшему военному прокурору, бывшему государственному обвинителю по делу Чурбанова, очень опытному, по-военному строгому и принципиальному работнику прокуратуры), который одобрил метод работы группы. После того, как был свёрнут «зелёный свет» работе бригады и всё дело начало сыпаться, так как добытые доказательства не были закреплены и многие эпизоды по делу строились только на

«чистосердечных признаниях», расследованные Прибалтийской группой эпизоды были надёжно процессуально закреплены. Насколько известно, проверяющая бригада надзирающих прокуроров ставила в пример работу этой группы В данную группу Следственной бригады Прокуратуры СССР, которая была самой многочисленной в 1989 году, также входили следователи высшей квалификации из различных регионов России, Украины, Молдавии, Белоруссии, Узбекистана, а также прикомандированный следователь КГБ СССР Сергей Цепоухов.

Расследования по Узбекскому делу продолжались до 1989 года. Было произведено несколько «громких» арестов. Были арестованы, а затем осуждены:
к высшей мере наказания — бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, начальник ОБХСС УВД Бухарского облисполкома А. Музафаров;
к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев, бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов, Е. Айтмуратов и Р. Абдуллаева, первые секретари обкомов: Ташкентского — Мусаханов, Ферганского — Умаров, Наманганского — Н. Раджабов, Каракалпакского — К. Камалов, Бухарского — Абдувахид Каримов и сменивший его И. Джаббаров, Сурхандарьинского — Абдухалик Каримов, бывший председатель Совета Министров республики Н. Д. Худайбердыев, глава Папского агропромышленного объединения имени В. И. Ленина Наманганской области А. Адылов, генералы МВД республики Яхъяев, Норов, Норбутаев, Джамалов, Сатаров, Сабиров, полковник Бегельман и так далее. Некоторые фигуранты расследования покончили с собой (К. Эргашев, Г. Давыдов, Р. Гаипов; ходили слухи о самоубийстве и самого Рашидова).

4.