Традиция — текст — фольклор

Жены в этих сказках не совершают никаких действий, они — признак се-
мейного статуса старших братьев, которые, будучи женаты, не участвуют в 
брачных испытаниях, в отличие от других сюжетных типов, где соперниче-
ство в сватовстве неженатых старших и младшего братьев становится ос-
новной пружиной повествования. 
Аналогичным образом и животные могут фигурировать в сказке то в ка-
честве своего рода «вещей», то выступать в определенной роли: Коро-
вушка-буренушка — это ключевой персонаж сказок типа AT 511, «коровы 
— золотые рога и хвосты» — одна из разновидностей сказочных дикови-
нок и, наконец, «стадо коров», пасти которых заставляет Ивана-царевича 
неверная жена («Слепой и безногий» — Аф. 198), — это атрибут фона, 
подчеркивающий низкое положение героя. 
Все эти соображения заставляют считать сам факт исполнения персо-
нажем какой-либо роли в сюжете основным его признаком. Поэтому, ставя 
перед собой задачу описания системы персонажей исходя из их семанти-
ческих характеристик, мы будем учитывать лишь те из них, которые имеют 
значение для развития сюжета, т. е. признаки, образующие коллизию. 
Временно отвлекаясь от классификации персонажей по ролям, от деле-
ния их на героев, антагонистов, ложных героев, дарителей и пр., мы долж-
ны избрать какие-то характеристики, которые были бы наиболее постоян-
ными, не зависящими от внутрисюжетных метаморфоз, претерпеваемых 
персонажем. Такой постоянной характеристикой могут служить наимено-
вания персонажей, которые на протяжении повествования остаются в ос-
новном неизменными. 
Имя персонажа, как правило, небезразлично к тому, какие акции он со-
вершает. Оно либо содержит те признаки, которые обыгрываются в сю-
жетном действии
7
, либо номинация происходит вслед за описанием како-
го-либо эпизода, смысл которого фиксируется в имени и затем как бы в 
свернутом виде продолжает свое существование в сюжете. 
128 

---

Так, например, описание чудесного рождения героя или героев обяза-
тельно фиксируется в его имени (Покатигорошек, Медведко, Сученко, 
Лутоня и др.). Аналогичным образом отдельные сегменты повествования 
служат развернутым объяснением особенностей наименования персона-
жа: поиски смерти Кощея Бессмертного или тактика борьбы со Змеем о 
девяти головах приобретают характер развернутых сюжетных ходов. 
В повествовании происходит последовательное (в рамках общей сю-
жетной формулы волшебных сказок) «обыгрывание» отдельных призна-
ков, фиксируемых наименованием персонажа, а происходившие с ним со-
бытия как бы консервируются в имени. 
Иногда сами эти события не фигурируют не только в данной сказке, но и 
в целом корпусе сказок. Русская волшебная сказка не содержит, например, 
развернутых описаний брака с небесными светилами или каких-либо об-
рядовых действий, связанных с очагом. Тем не менее они оказываются 
экстраполированы в текст в силу того, что были зафиксированы в именах 
таких персонажей, как Звезда, Солнцева сестра, Попялов, Запечник и др. 
Нас, однако, интересуют не эти, сами по себе чрезвычайно интересные 
моменты, а фундаментальные для персонажей волшебной сказки семан-
тические признаки, материалом для выявления которых могут послужить 
имена, отражающие естественную, самой сказкой осуществляемую клас-
сификацию персонажей. 
Обычно в наименовании фиксируется семейное положение персонажа 
(Иван девкин сын, Надзей попов внук, Мартын вдовий сын и т. д.), его со-
словный, имущественный и профессиональный статус (Царенко, Поварен-
ка, Иван Голый и пр.), его духовные (Незнайка, Иван-дурак, Василиса 
Премудрая и т. д.) и телесные качества (Красота Ненаглядная, Елена 
Прекрасная, Крошечка-Хаврошечка, Ванюша Недоросточек, Одноглазка 
и т. д.), а также признаки локальной принадлежности (Затрубник, Леший, 
Горыныч, Лесыня) и отнесенность к определенной стихии или цвету (Мо-
розка, Водяной, Студенец, Вихрь, Чернушка и пр.). 
Часто, однако, само имя персонажа содержит в себе сразу несколько 
признаков: Царевна Белая Лебедь (Аф. 174), Буря-богатырь, Иван коро-
вий сын (Аф. 136), Василиса Золо- 
129 

---

тая коса, непокрытая краса (Аф. 560), Змей Горыныч (Аф. 204, 209), Чу-
до-юдо, морская губа (Аф. 313) и т. д., или же родственные отношения 
фиксируются в нем одновременно с сословным статусом: Царенко, т. е. 
сын царя, локальная характеристика одновременно с сословным статусом: 
Водяной = Морской Царь; сословная характеристика может служить сино-
нимом определенной локальной приуроченности: король, в отличие от ца-
ря, обозначает иноземного правителя. Что же касается трансформирую-
щихся в процессе сюжетного развития действующих лиц, то они тем более 
могут быть описаны только как комбинации нескольких семантических 
признаков. 
Стабильность наименований не позволяет включить в них все разнооб-
разие атрибутов, которыми обладает персонаж и которые изменяются в 
процессе его сюжетного функционирования. Однако сами эти атрибуты 
реализуют те же области значений, которые выделены на основе анализа 
наименований dramatis personae
8
. 
Действительно, главенствующую роль в наборе семантических призна-
ков, которыми наделяются персонажи волшебной сказки, играют признаки 
пола (оппозиция мужской/женский), возраста (старый/молодой, взрос-
лый/ребенок); признаки, относящиеся к индивидуальным качествам персо-
нажа (естественный/чудесный, антропоморф-ный/неантропоморфный); 
признаки, характеризующие семейный статус персонажа (родители/дети, 
старший/младший, родной/неродной, состоящий в браке/вне(до)брачный 
партнер); признаки, определяющие его сословное и имущественное по-
ложение (царский/крестьянский, главный/подручный, хозяин/слуга, бога-
тый/бедный), признаки локальной приуроченности (домашний/лесной, от-
носящийся к своему или иному царству, близкому или далекому миру). 
Все эти семантические признаки наличествуют как в именах собственных, 
так и в именах нарицательных, описывая внутренние и внешние характе-
ристики персонажа с точки зрения его индивидуального, семейного, со-
словного и локального состояний. 
130 

---