Великобрита- в едва ли не единственное поле компромиссов и единства нии в начале

§ 3. Народный фронт во Франции

Франция в период мирово­го экономичес-. кого кризиса

В 1929 г. капиталистический мир вступил в пери­од самого глубокого экономического кризиса за всю свою историю. Однако Франция, в отличие от США, Великобритании, Германии, втягивалась в кризис постепенно, фактически лишь с 1930 г. Пик же падения производства (на 44 %) пришелся только на 1932*Т. ПрйчиЩми такой необычной динамики было использование немец­ких репарационных выплат для стимулирования производства, со­хранение больщдго количества рабочих мест в северо-восточных департаментах, восстанавливаемых после мировой войны, повыше­ние экспорта после девальвации франка и, наконец, развертывание широщй дрогращгы милитаризации экономики. Эта мера была выз­вана сугубо политическим причинами — провалом попыток форси­ровать пан-европейский интеграционный процесс и создать на его основе систему коллективной безопасности в Европе. В итоге имен­но накануне мирового экономического кризиса французское госу­дарство начало осуществление крупной инвестиционной програм­мы по создацию оборонительной линщ «Ма^щно» на гранищ^Гщ>-манией, увеличению и перевооружению армии. Этот проект на несколько лет щеспечил устоичивд§ положение французской метал­лургической, машиностроительной, военной прамышледаости.

Медленное вхождение французской экономики в полосу кризи­са продолжалось несколько лет. Существенное снижение производ­ства в Д932 г. сменилось недолгим оживлением экономической конъ­юнктуры в последующие полтора года. С 1934 г. французская эконо­мика окончательно оказалась с состоянии устойчивой депрессии. Структурный кризис был осложнен рядом дополнительных факто­ров — зависимостью французской индустрии от импорта сырья, ус­таревшей энергетической базой экономики, сильньгм влиянием фи­нансово-банковских кругов, не заинтересованными производствен­ных инвестициях, устойчивым отставанием в темпах развития и низким уровнем механизации франщзского сельского ^хозяйства. СквзЮ!ШЖявпш'перекос в отраслевой структуре, образовавшейся во время экономического рывка конца 20-х гг. — преобладание тя­желой индустрии, нуждавшейся в мощной инвестиционной базе, и отставание производства средств потребления, опиравшегося на бо­лее гибкий, естественный рынок. «Бегство капиталов», спровоциро­ванное в середине 30-х гг. перипетиями внутриполитической борь-бы^рркратило золотой запас страны1ПЖ7 дёч36,8чмКрд франков. Недостаток инвестиций практически остановил модернизацию про­изводства. В конце 30-х гг. средний возраст оборудования на фран­цузских предприятиях составлял 25 лет, тогда как в Германии — 3—4 года, в США — 5—7 лет, в Великобритании — 7—8 лет. Фран­ция стремительно теряла свои позиции на мировом рынке — за де­сять лет ее доля в мировой торговле сократилась с 7,7 % до 5 %. При­чем по суммарным показателям объем французской внешней тор­говли в конце 30-х гг. оказался на 20—30 % меньше, чем в 1912 г. Все эти проблемы предопределили особую важность централизованной государственной политики, направленной не только на преодоление кризиса, но и на глубокую, структурную перестройку всего эконо­мического механизма. Дискуссия офюрмах и целях государственно­горегулирования дирижиящ^-стала ключевой темой обществен­но-политической жизни Франции 30-х гг.
После ухода Пуанкаре с поста председателя прави-
Правоконсерва- _{тельства} безуспешную попытку воссоздать право-
тивныи дири- ^{J J J} а ^
центристкую коалицию предпринял А. Бриан. Од-нако возглавляемый им кабинет просуществовал лишь три месяца. Впоследствии Бриан сохранил пост министра иностранных дел, но и в этой сфере его деятельность утратила бы­лую эффективность. Несмотря на активные попытки придать вто­рое дыхание пан-европейскому процессу, французской дипломатии так и не удалось сформировать на этой основе достаточно стабиль­ную систему взаимоотношений европейских держав. Все большее недовольство в стране вызывала пацифистская политика в отно­шении Германии, в том числе присоединение Франции к плану Юнга, досрочная эвакуация оккупационных войск из Рейнской зоны. Ситуация в Европе становилась все более напряженной, и это давало дополнительные преимущества тем политическим си­лам, которые ратовали за наращивание военной мощи, возращение к традициям «сильной политики».
В 1929—1932 гг. у власти чередовались «внепартийные» прави­тельственные кабинеты, возглавлявшиеся, за исключением двух ко-ротййхтув;^АЩреТ^дье и Пьером Лавалем. Появление их на по­литической арене Щ^^&^^^Ш ^^?РШ?1И| Оппоненты из левого лагеря указывали на негативный личный имидж Тардье и Лаваля, отмечая их циничность, высокомерие, аморальность. Меж­ду тем именно «продажность» обоих политиков — готовность идти на соглашение с любыми группами влияния в истеблишменте и выс­шей государственной бюрократии, предпочтение таких закулисных контактов обычным идеологизированным соглашениям с ведущи­ми партиями, отказ от соотнесения себя с каким-либо традицион­ным политическим полюсом — обеспечили стабильность исполни­тельной власти, ее выход из кризиса, порожденного распадом «На­ционального единения». Причем Тардье и Лаваль ратовали и за дальнейшую трансформацию гос^^рственного строя, ограничение конституционных свобод, создание режима «сильной власти». За этими идеями легко просматривались контуры той правоконсерва-тивной политической субкультуры, которая, казалось бы, исчезла из общественной жизни Франции вместе с традиционным бонапар­тизмом и легитимизмом. Катализатором ее возрождения стал струк­турный экономический кризис 30-х гг., быс^ШЙ^рост социального недовольства в стране.
Не менее показательна была и та поддержка, которую оказали правительствам Тардье и Лаваля правоцентристские фракции На­ционального Собрания. Скептически относясь к высказываниям по поводу «сильного государства», они поддержали антикризисную программу, основанную па принципах косвенного государственного регулирования экономики с предоставлением больших льгот^руп-ному капиталу. Правительство сформировало так называемый «за-щищенный сектор», куда вошли крупнейшие банки, железнодорож­ные, химические, металлургические кампании. «Защищенный сек­тор» получил налоговые преимущества, государственные заказы, права на льготные транспортные тарифы. На весьма радикальные меры правительство пошло для смягчения кризиса перепроизвод­ства в сельском хозяйстве. Был введен административный запрет на расширение посевов пшеницы и строительство новых перераба­тывающих заводов, уничтожена 1/10 площадей виноградников, га­рантированы премии за экспорт сельскохозяйственной продукции и огранцчен импорт. Для инвестирования всех этих программ зна­чительно сокращались социальные программы бюджета.
Экономическая целесообразность принимаемых правительством мер была очевидной. Однако политический курс правительства был чрезвычайно уязвим. Получив поддержку правореспуоликанских партий при проведении антикризисной программы, Тардье и Ла-валь не могли рассчитывать на нее, начни они сколько-нибудь су­щественные изменения конституционного строя. Между тем имен­но в глубокой трансформации государственного устройства они видели залог эффективности проводимых преобразований. В 1932 г. Тардье опубликовал книгу «Час решений», в которой наиболее по­следовательно излагалась программа праворадикального дирижиз­ма как особого пути развития французского общества, основанно­го не только на экономических, но и глубоких конституционных преобразованиях. Идея перехода к авторитарным методам государ­ственного управления не имела широкого резонанса среди полити­ческой элиты страны. Само же республиканское движение оказа­лось в этот период в не менее сложной ситуации. Жесткая финан­совая политика правительства Пуанкаре, а затем и переход к косвенному государственному регулированию в период правления Тардье и Лаваля мало согласовывались с той идеологической эво­люцией, которую претерпевал правый центр в первые послевоен­ные годы. Экономический кризис фактически остановил дрейф республиканцев в сторону нового либерального синтеза, способ­ствовал расколу их электората. Политическая инициатива вновь начала переходить к левым партиям.

Накануне очередных парламентских выборов