Вестник новых медицинских технологий – 2015 – Т. 22, №1 – С. 116 Раздел VII история и философия науки, история медицины

ВЕСТНИК НОВЫХ МЕДИЦИНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ – 2015 – Т. 22, № 1 – С.118
вают, разрывают, изучают; в конце концов узор забыва‐
ется и восстановить его невозможно». Лишь на уровне 
целого мы воспринимаем пространственно‐временное 
готовое творение. Однако тут возникает проблема: по‐
скольку живой организм в отличие от завода или храма 
строить некому, то мы должны, следовательно, припи‐
сать самим «кирпичам‐молекулам» свойства, отвечаю‐
щие одновременно и за план строительства и за сам 
процесс строительства, т.е. за самоорганизующийся 
процесс. В основе любой самоорганизации лежит не‐
обратимость (умение различать прошлое и будущее) и 
случайность. Ни генетика, ни молекулярная биология, 
а тем более биохимия, пока не могут ответить на во‐
прос – как на основе случайности возникает детерми‐
нированность – готовое здание?». 
Во‐вторых, истории медицины не удалось избе‐
жать и того, о чём пишет С.Э. Шноль (доктор биоло‐
гических наук, профессор кафедры биофизики фи‐
зического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, 
главный научный сотрудник Института теоретиче‐
ской и экспериментальной биофизики РАН (Пущи‐
но)) как историк советской и российской науки в 
своей три раза переиздававшейся книге ‐ «Герои, 
злодеи, конформисты отечественной науки»: «Ин‐
теллектуальная основа общества сохраняется лишь 
при условии связи поколений, при непосредствен‐
ном общении «отцов» и «детей». Поколение после‐
военной интеллигенции, поколение студентов и ас‐
пирантов 1945‐1947 гг. составило основу регенерации 
нервной системы общества после террора прошед‐
ших десятилетий и партийно‐государственного «ру‐
ководства» наукой. Представители этого (моего) по‐
коления завершают свою жизнь. Наши ученики и 
последователи связывают своими жизнями почти 
разорванную цепь времён от дореволюционной
России до нашего «послеперестроечного» времени. 
Они представляют собой островки и скопления 
нервной и нравственной ткани общества, которые 
необходимы для обеспечения положительного ре‐
зультата драматического метаморфоза нашей стра‐
ны, для возрождения нашей науки в условиях пере‐
живаемого нами сейчас «положительного метамор‐
фоза» от тоталитаризма к демократии. Это их зада‐
ча. Смогут ли они её выполнить?». 
В общем, в периодизации развития истории 
медицины в нашей стране этот период можно было 
бы назвать периодом застоя, характеризующегося 
верностью научным традициям, скромностью и трез‐
востью, о которых Волков Г. [1] говорит следующее: 
«Ряд ценностных и «правильных» с общечеловече‐
ской точки зрения понятий (верность, скромность, 
трезвость), по отношению к науке приобретают зна‐
чения, противоречащие самой её сути: «верность 
науке» (верность научным традициям) – привержен‐
ность догмам, «научная скромность» – бесплодность, 
а «научная трезвость» – склонность идти на компро‐
миссы и трусость мысли. Вот что говорит Гегель о 
«трезвости» в научном познании: когда мы трезвы, то 
мы жаждем. Но не так ведёт себя «трезвая мысль». У 
неё, оказывается, особый талант и ловкость. Она 
трезва, и она не жаждет истины, её сытность непре‐
ходяща, она самодовольна и самоуспокоенна. Тем 
самым «трезвая мысль» выдаёт себя с головой и по‐
казывает, «что она является мёртвым рассудком, ибо 
лишь мёртвое воздерживается от еды и питья и вме‐
сте с тем сыто и таковым остаётся». 
Наиболее полно и детально непростая ситуация, 
сложившаяся к настоящему времени с историей меди‐
цины, охарактеризована профессором Балалыкиным 
Д. А. на научно‐методическом совещании по истории 
медицины в рамках IV Общероссийской конференции 
«Медицинское образование и наука – 2013», по вопро‐
сам актуализации методики преподавания истории 
медицины, обновление программ и улучшение качест‐
ва подготовки научно‐педагогических кадров. 
Несмотря на то, что: «История медицины ‐ важ‐
ная фундаментальная учебная дисциплина, изуче‐
нию которой уделяется значительное место в про‐
грамме высшей медицинской школы, вместе с тем 
эта специальность, во‐первых, не может похвастаться 
обилием 
русскоязычной 
учебной 
литературы. 
…Перечень учебной литературы по истории меди‐
цины, к сожалению, умещается в нескольких стро‐
ках». 
Во‐вторых, «огромный временной проме‐
жуток – развитие медицины до XVII века остается 
мало разработанным в дополнительной учебной ли‐
тературе. Существует немалое число интересных 
очерков и популярных описаний тех или иных эпи‐
зодов античной и средневековой медицины, не но‐
сящих системного характера. С нашей точки зрения, 
причина состоит в сохраняющейся зависимости со‐
временной российской историко‐медицинской мыс‐
ли от некоторых устаревших методических и исто‐
риографических тенденций, берущих начало в совет‐
ской исторической науке». 
И наконец, безусловным является тот факт, что 
история медицины является частью более общей 
фундаментальной специальности, именуемой «Ис‐
тория и философия науки». «…К сожалению, очеви‐
ден дефицит учебной литературы, рассматриваю‐
щий медицину именно под таким методологиче‐
ским углом зрения. Практика преподавания показы‐
вает, что курсы истории медицины и философии в 
учебной программе медицинских ВУЗов существуют 
параллельно, вне содержательной и смысловой связи 
друг с другом. 
Медицина – наука и фундаментальная, и при‐
кладная одновременно. …Изучение обстоятельств 
зарождения, становления и развития медицинской 
науки (как частной области общей истории науки) и 
практических знаний (как «искусства врачевания») и 
есть предмет деятельности историков медицины.
Однако, история медицинской науки и история 
искусства врачевания совсем не одно и то же. …В 
современной истории науки есть четкая периодиза‐
ция, четкие критерии научного знания, которыми 

---