Выпускная квалификационная работа обучающегося по направлению подготовки

 «...Передо мной двигалась чья-то серая спина с навьюченным на нее 
бурым телячьим ранцем, побрякивавшим железным котелком и ружьем на 
плече; с боков и сзади тоже шли такие же серые фигуры. Первые дни я не 
мог отличить их друг от друга...» [Гаршин 1934: 191]. 
В этот момент герой уже не является повествователем, он становится 
участником событий. Теперь он может перенестись назад во времени и 
вспомнить своё восприятие мира, ощущения, а также сторону той жизни – то 
есть дать описание окружающих его людей, детально передать предметный 
мир, однако при этом дать характеристику своего отношение к нему. Нужно 
сказать, что описание героем спины идущего впереди делается 
бессознательно, автоматически. Это указывает на то, что он действительно не 
умел различать людей, которые находились рядом с ним, а в память 
врезались особо крупные детали: ранец, котелок и ружьё. 

---

25 
Герой пытается восстановить ряд событий и передать не только общий 
взгляд на происходящее как можно более подробно, но понять свои 
собственные ощущения. Он мысленно отправляется в тот момент и 
переживает поход снова. Герой хочет донести до читателя истинную 
«жестокость войны, уничтожающей человеческое в человеке». 
«...Солнце <...> невыносимо пекло головы <...>; ноги чувствовали 
сквозь подошву раскаленный щебень шоссе. Люди задыхались <...>, колодцы 
были редки, и в большей части их было так мало воды, что голова нашей 
колонны <...> вычерпывала всю воду, и нам, после страшной давки 
итолкотни у колодцев, доставалась только глинистая жидкость, скорее 
грязь, чем вода. Когда не хватало и ее, люди падали» [Гаршин 1934: 200]. 
Герой даёт детальный анализ собственному восприятию военной 
жизни. Исходя из этого мы можем сказать о психологической эмпирике: 
осознание физиологического состояние сливается с попыткой погружения во 
внутренний мир героя. Это новый уровень мировосприятия, способ пояснить 
происходящее вокруг с минимальным анализом или самоанализом, которых 
сложно избежать при такой повествовательной форме, как воспоминание. 
Однако, чтобы восстановить внутренние переживания, герою нужно 
отключиться, абстрагироваться, передать чувства и эмоции. В этот момент и 
начинает работать категория сиюминутности. 
«Крупный план» может быть представлен и в портретных 
характеристиках персонажа. Такое случается редко, и не каждое описание 
можно назвать «крупным планом», однако подобный пример можно 
обнаружить в рассказе «Из воспоминаний рядового Иванова»: 
 «Венцель встал и весьма любезно поклонился. Это был сухощавый, 
небольшого роста молодой человек, бледный и нервный. 
«Какие у него беспокойные глаза и какие тонкие губы!» - пришло мне 
тогда в голову» [Гаршин 1934: 194]. 
С первого взгляда это может показаться обычной портретной 
характеристикой, но мы видим оценку Венцеля героем. Внимание читателя 

---

26 
переводится на лицо, ведь лицо сродни зеркалу, сквозь которое мы можем 
увидеть переживания и эмоции человека, отметить его отношение к 
сложившейся ситуации, именно лицо главным образом способно выдать 
внутреннее состояние человека. 
Нужно также взглянуть на те эпизоды, в которых «крупный план» 
выливается в пространные комментарии. Они связаны логическим рядом 
воспоминаний, плавно перетекают друг в друга, а потому разделять их никак 
нельзя: 
«...Лежишь на земле, положив ранец под голову <...>. Грезы 
мешаются с действительностью <...>, в полубессознательной дремоте все 
кажется, что вот-вот проснешься, очнешься дома <...>, и исчезнет эта