Я вернусь…

* * *
– Тебя послушаешь, так женщины самые самоотверженные
создания.
– Так и есть! Куда бы мы ни пошли, все дороги обратно опять-таки
будем искать мы…
– … А ты заметила, небо сегодня похоже на море?
– Действительно… И облака словно пена волн… Лето…
– Оно самое…
– Наконец проявило себя, прогнало дожди… Не люблю я, когда
небо плачет. Пусть лучше улыбается.
– Пусть…
* * *
– Я сегодня долго смотрел на полную луну и разглядел ее улыбку.
Так непривычно. Обычно луна хмурая, неприступная…
– Светусвет, а ты не думаешь, что мы видим то, что хотим видеть?
– Не исключено… Вообще, трудно выжать смех из серых дней…
– А смеяться необязательно. Просто улыбнись. Хотя бы про себя.
Тоже победа…

---

– Меня злит подобный подход к человеческим состояниям.
Неужели все дни должны быть расписаны победами? Поражения тоже
полезны…
– Я и не говорила, что всегда нужны победы. Понимаешь, жизнь
сама подкидывает нам поражения. Обстоятельствами. А вот с
победами гораздо сложнее. Здесь уже все зависит сугубо от нас…
Поэтому важно суметь улыбнуться даже после того, как умудрился
искупаться в собственных слезах…
– Права ты, Зейнеп…
28
…Наши мысли – действительно начало наших поступков. Вчера
назло грусти дал себе установку на счастье, уже сегодня есть
результаты. С утра взглянул в зеркало – глаза больше не цвета битого
хрусталя. Вернулся прежний живой блеск.
Понравилась собственная свежесть, проглядывающая сквозь
заросли минувшей неухоженности. Я снова тот самый парень,
которому хочется шептать на ухо: «Ты мой хороший». Не
самолюбование. Скорее, желание вытянуть себя из чертового здания-
опустошителя с пыльными окнами. Спасаюсь…
Подумалось, что не такой уж я плохой, к тому же хорошо трахаюсь.
Мужчины оправдывают сердечные поражения физическими победами
– один из неоспоримых fuckтов. Побрил лицо, подмышки, подстриг
волосы на лобке, хорошенько почистил зубы, рассмотрел язык, надел
рубашку цвета ранней весны и пошел туда, где меня заждались.
Работа встретила работой. Быстро влился в поток. Сначала шеф
хмурился, злился, но спустя час остыл, похлопал по плечу и между
словом отметил, что «прогулы будут вычтены из зарплаты».
Наплевать. Теперь я должен отвлечься…
В обеденный перерыв захотелось секса. Точнее, жесткого траха вне
постели. Мое желание совпало с желанием ассистентки финансового
директора. У нас когда-то был роман. Странный, чуть глупый, но
плодотворный на секс… Мы выпили кофе из мягкотелых пластиковых
стаканчиков, скрылись в женском туалете. Быстрое совокупление в

---

кабинке с незапертой дверью. Оторвавшиеся пуговицы на кафельном
полу, проникновенный минет, ритмичные хрипы. Правда жизни. Я
совсем не скотина…
Снова жизнь. Снова распускаю соцветия хлопка по серому
асфальту и покупаю в магазинах не очень нужные вещи. Сумка с
черно-белым принтом Джона Леннона, привезенная из анархистского
Камден-тауна
[71]
. Малиновые плавки с рисунком пухлых губок на
заднице. Десяток белых маек «wife beaters», которые, по словам
Мирумир, в России называют «майками-алкоголичками».
Прохожу мимо отдела женской обуви, замечаю стильные
резиновые сапоги с рыжим орнаментом из кленовых листьев. Ее
размер есть. Покупаю, не задумываясь…
Прибранная квартира и запоминающееся мгновение настоящего.
Тихо журчащий телевизор, перламутровый отсвет в темной комнате.
Диван полностью поглотил меня, холодный «Эфес», один вопрос в
голове: «Нужно ли мне это?»
…Мятный глоток нового дня, курю на бегу, церемонные танцы на
эскалаторах и сонные фонари, гаснущие при моем приближении.
Крест отчаяния в итоге послужил мостом через пропасть. Я снова
рисую веру, окуная пальцы в краски будней. Появился аппетит к
жизни, рассосалась боль ожидания.
По задворкам сознания мечутся шальным ветром слова русской
поэтессы, которые Миру-мир любила цитировать. «Я бы хотела жить с
Вами в маленьком городе, где вечные сумерки и вечные колокола…»
Она никогда не называла Стамбул большим. «Там, где встречаешь
любовь, пространство сжимается до сердца одного человека…»
Выхожу с работы, иду домой нашими путями. Под ногами больше
не шелестит грусть. Теперь я не вспоминаю Мирумир. Теперь о ней
просто думаю. Так, будто она где-то близко. Осталось пройти еще
чуть-чуть, добраться до квартиры, постучаться в дверь, которую
отопрет она. А если я ее не застану, значит, скоро будет, о чем сообщит
ее записка на холодильнике под султаном-магниткой. Мирумир редко
пишет прямым текстом. Разгадка в словах из любимых песен…

---

Хочется попасть к ней в Москву и оставить на ее холодильнике
такое послание: «Love reminds you that nothing else matters…»
[72]
Ни одно страдание не вечно. Человек способен пережить любую
боль, которая со временем усмиряется, становится хронической. А
хроники, как известно, уходят в прошлое, оставляя после себя пустоту
в настоящем. Но и она, по мере наступления будущего, непременно
заполнится…
Не так давно наша с Мирумир жизнь легко делилась на классики, в
которые мы всегда скакали в обнимку. Теперь каждый из нас играет
отдельно. Временно. Воссоединение не за горами…
Скоро будем снова гадать по слезам на ветру, целоваться в гуще
переулков, колоть надеждами сахар будущего, беситься под аббовскую
«Gimme! Gimme! Gimme!», прятать улыбки во французском коньяке,
натягивать струны страсти, чтобы потом безжалостно бить по ним,
извлекая жгучие напевы. Все будет. Скоро…
29
…Звезды зажигаются в вечернем мейк-апе на сливовом небе,
холодильник набит деликатесами, статусы invisible сменены на online,
светлячки передвигаются в такт «honey-honey, how you thrill me, a-ha»,
молчание беспроводных сетей нарушено, абрикосовое пирожное на
тарелке воодушевляющего цвета и удивительное желание жить
наизнанку…
«Никогда не буду включать для тебя подогрев сидений. Потому что
я буду рядом. Всегда…» Пишу эсэмэс на турецкий мобильный номер
Мирумир, хоть и знаю, что он находится вне зоны наших отношений.
То ли в шутку, то ли всерьез она говорила, что «в Москве такой
недостаток человеческого тепла, что некоторые компенсируют его
автомобильным подогревом»…
Именно сегодня как никогда раньше верю в приближение дня ее
возвращения. Это будет особенный день, почти праздник. День, когда
перестану беречь особенные слова и снова прижмусь губами к виску
Мирумир. День, когда заберу ее туда, где круглый год едят сочные

---

желтые груши, гадают по проезжающим поездам, показывают
«Доктора Хауса» все дни недели, подрисовывают усы героям уличных
афиш и упиваются друг другом до невозможности…
Я не думаю, что наша лав-стори необычна: таких сюжетов в мире
достаточно. Но я горжусь нашей верой, которой не хватает многим,
если не всем. Сегодня эта самая вера столкнулась с моим отчаянием,
вызвала его на дуэль, сразила одним выстрелом… Внутри меня
растекается невероятное тепло – хочу сохранить его в себе надолго. У
меня получится. Ты ведь рядом. Почти рядом. Осталось чуть-чуть.