Активные процессы в лексикологии современного русского языка

1.1.Синтагматические отношения в лексике


«Синтагматические отношения в лексике проявляются в правилах сочетаемости слов, в связях слов с контекстными партнерами в рамках контекстных высказываний. <…> Синтагматическими отношениями слова связаны в рамках предложений, в которых они выступают в качестве составных элементов, участвующих в выражении общего смысла. Это – слова-синтагмы. Их можно также называть синтаксическими словами, имея в виду при этом не столько грамматические функции (эти функции традиционно обозначаются термином член предложения), сколько семантические функции, которые синтаксические слова выполняют в предложениях, реализуя свои лексические значения. Функционирующие в предложениях или высказываниях слова-синтагмы могут быть охарактеризованы как актуальные (однозначные) и противопоставлены словам-ономатемам, которые являются скорее потенциальными носителями известных значений (одного или нескольких). Синтагматические отношения в словах-ономатемах потенциально заложены, но реализуются они только на уровне слов-синтагм. Связи слов в предложении подчиняются определенным закономерностям. Сочетаться между собой могут только определенные слова на основе известных правил. Основной закон лексической синтагматики – это семантическая согласованность слов, которая проявляется в том, что слова, образующие состав предложения, имеют в своих значениях общие компоненты» [14, с. 87-88]. «Подобно грамматическому, семантическое согласование есть формальное средство организации высказывания, достигшее, однако, значительно меньшей формализации» [28, с. 380]. «Общие семы, повторяясь в словах, стоящих в одном ряду в рамках предложений, как бы поддерживают друг друга, обеспечивая взаимную однозначность слов» [14, с. 88]. Например, в предложении Водитель поставил грузовик в гараж сема помещение присутствует в значении слов поставить, гараж; сема транспортное средство имеется в значениях слов водитель, гараж, грузовик; сема вождение – в словах водитель, грузовик. Слова-синтагмы проявляют себя в сильной и слабой позициях. «Сильной позицией (позиция наименьшей обусловленности) для слова является контекст, который поддерживает в слове семантические признаки, содержащиеся в основном, внеконтекстном значении» [14, с. 88]. В сильной позиции прилагательное белый хорошо сочетается с существительными типа снег, парус, лист, в значениях которых имеется сема белый цвет. В сильной позиции прилагательное белый реализует свои основные значения. «В слабой позиции (позиции наибольшей обусловленности) контекст не поддерживает всех компонентов основного значения слова, напротив, может противоречить им» [14, с. 89]. В таком контексте отдельные семантические компоненты «отходят на второй план («погашаются») и могут совсем исчезнуть из семантической структуры слова» [28, с. 371]. В таком контексте могут актуализироваться потенциальные для основного значения семы, и результатом такой актуализации будет семантическое варьирование слова, о котором мы упоминали ранее. В основе характеристики синтагматических отношений лежат три контекстных фактора: словесно-грамматический, лексический, синтаксический. Словесно-грамматический фактор определяется соотносительностью слов с грамматическими значениями других слов. Соотнесенность слов с грамматическим значением контекстных партнеров ярко выражается в словосочетании с синтаксической связью управление, при котором глагол сильного управления, или господствующее слово (эти понятия синонимичны), требует для реализации своего значения определенной падежной формы от контекстного партнера (зависимого слова), например: «стать куда (с винительным падежом; направление действия: стать за дверь, стать на вахту) – стать где (с предложным падежом; место действия: стать в дверях, стать на крыльце)» [36, с. 351]. Для некоторых глаголов характерно двойное управление, например: «удивляться кому – чему – удивлен кем – чем (удивляюсь его выносливости – удивлен его смелостью)» [36, с. 347]. Словесно-грамматический фактор проявляется также и в сочетаемости слов, относящихся к именам существительным и прилагательным, с другими словами из окружающего их контекста. Имена существительные и прилагательные, как и глаголы, требуют для себя обязательный морфологический контекст, например: литр воды, положение о выборах, помощник директора или способный на преступление, склонный к простуде, зависимый от результата и т.д. Семантический признак, присущий лексическому значению одного слова из контекстного окружения, соотносится со значением другого слова из этого же окружения, и это явление носит название лексического фактора. Семантика слова ограничивает круг слов, с которыми обычно сочетается слово в лексическом контексте (контекстном окружении). При глаголе пилить обычны существительные пила, ножовка, в контексте глагола мяукать – существительные кошка, котёнок и т.д. Лексическая сочетаемость может быть широкой и узкой. Узкая сочетаемость наблюдается в явлениях «постоянного контекста», когда слово сочетается с одним-двумя словами: ахиллесова пята, авгиевы конюшни и др. Подобные сочетания устойчивы, и их следует относить к области фразеологии. Значение слова зависит от структуры предложения, от той функции, которая выполняется словом в предложении, в этом и заключается синтаксический фактор. Иными словами, семантика функции влияет на лексическое значение слова. Так, местоимение что имеет вопросительное значение, если оно функционирует в простом вопросительном предложении (Что нужно еще прочитать?), и относительное значение, функционируя в роли союзного слова в придаточной части сложного предложения (Всего, что знал еще Евгений, пересказать мне недосуг). «Разграничивая при анализе грамматические и лексические контекстные факторы, следует учитывать, что реально контекст всегда имеет единый лексико-грамматический характер, поскольку в словах грамматические и лексические семы существуют в единстве. Так, для реализации в глаголе брать значения добиваться успеха необходимо, чтобы в его контексте присутствовало имя существительное в творительном падеже (морфологический фактор), обозначающее определенные качества людей (лексический фактор), например: Он берет удалью, храбростью, коварством, упорством. Тем не менее один из контекстных факторов может быть ведущим, что дает основания квалифицировать соответствующие значения слов в зависимости от этого ведущего фактора как конструктивно обусловленные (при ведущем, словесно-грамматическом или морфологическом факторе), фразеологически связанные (при ведущем лексическом факторе) и синтаксически обусловленные (при ведущем синтаксическом факторе). Основным методом анализа синтагматических отношений в лексике является контекстологический метод. Он заключается в том, что для каждого слова путем обобщения достаточно большого фразового материала может быть выявлена типовая сочетаемость. Эта сочетаемость может быть представлена в виде обобщенной характеристики тех позиций, которые чаще всего представлены в контексте слова» [14, с. 91]. «Контекстологический анализ предполагает: умение определять значения слов в тексте в терминах семантических компонентов; умение подбирать фразовый материал, в котором наблюдаемое слово представлено в одном и том же значении; умение обобщать конкретные позиции и давать им семантическую интерпретацию, опираясь на знание семной структуры слов, замещающих позиции; знание таких категорий, как контекстный фактор, типы контекстов, контекстная позиция»[14, с. 94]. С методикой проведения контекстологического анализа можно ознакомиться в учебном пособии «Лексикология русского языка» Э.В. Кузнецовой [14, с. 94-97].
Омонимия – категориальное лексико-семантическое отношение не связанных по значению слов, которые совпадают по своему написанию (звучанию) и различаются в тексте благодаря разным контекстуальным окружениям. Такое отношение обнаруживают единицы лексико-семантического класса омонимов. Важнейший критерий разграничения полисемии и омонимии – семантический: утрата значениями (ЛСВ) прежнего многозначного слова их взаимной мотивированности, т.е. способности обнаруживать в современном языке общность или непрерывность внутренних форм» [35, с. 205-215]. «Появляются омонимы, омоформы и омофоны в русском языке в силу следующих причин: 1. В связи с образованием новых слов и форм в русском языке на базе существующего в нем строительного материала. Так, возникли пары: городище (большой город) и городище (место древнего поселения), критический (от критика) и критический (соотносительное с кризис), лисичка (вид гриба) и лисичка (производное от лисица), папочка (от папка) и папочка (от папа), завод (у игрушки) и завод (машиностроительный), добро (имущество) и добро (противоположное злу), бездна (пропасть) и бездна (много), потопить (печку) и потопить (корабль), (заводская) столовая и столовая (ложка) и т.п. 2. В связи с пополнением словарного состава русского языка заимствованиями из других языков и иноязычным влиянием на русский язык в области семантики.
В современном русском языке явление синонимии противопоставлено явлению омонимии: если при омонимии слова, одинаковые по звучанию, называют совершенно разные предметы и явления действительности, то при синонимии одно и то же явление, один и тот предмет можно назвать разными словами. По своей семантике и по эмоционально-стилистическим свойствам синонимы не являются абсолютно идентичными друг другу словами, они отличаются друг от друга следующими признаками: оттенками лексических значений,т.е. семантически; эмоционально-экспрессивной окраской; стилистической принадлежностью к определенному жанру речи; своей употребляемостью; способностью вступать в соединение с другими словами. Таким образом, синонимы, давая наименования одному и тому же, всегда отличаются друг от друга чем-нибудь, что, однако, не мешает им проявлять свое основное свойство, т.е. заменять одно слово другим в определенном контексте. «Синонимы, объединенные единством обозначаемого явления действительности, понятия или отношения, образуют незамкнутые синонимические ряды, в количественном отношении различные: с одной стороны, наблюдаются небольшие и простые двучленные объединения (ср. конь – лошадь, спелый–зрелый, бездомный – бесприютный, выздоравливать – поправляться и т.п.), с другой стороны, существуют многочленные синонимические ряды (ср. лик – морда –рожа – физиономия – физия – харя – мурло и др., умереть – преставиться –загнуться – помереть – скончаться и пр., недостатки–пробелы–дефекты – недочеты и т.п., бессмыслица – чепуха – чушь – вздор – ахинея – белиберда – галиматья – дичь и т.д., есть – кушать – жрать – лопать – трескать и пр., толпа – гурьба – ватага – орава и т.д.). Как в двучленных объединениях, так и в многочленных выделяется основное слово (или доминанта), определяющая характер всего синонимического ряда. В качестве доминанты всегда выступает слово, представляющее собой стилистически нейтральную лексическую единицу, т.е. словарную единицу с «нулевой стилистической характеристикой», являющуюся простым наименованием, без какого-либо оценочного момента по отношению к тому, что ею называется. По отношению к доминанте все остальные члены синонимического ряда являются зависимыми словами, имеющими все без исключения то же значение. Каждое слово синонимического ряда должно быть синонимично не только доминанте, но и всем остальным словам данной группы.Это значит, что по крайней мере какое-либо одно значение должно быть характерно абсолютно для всех членов синонимического ряда. Именно такие слова составляют реальный синонимический ряд. В противном случае перед нами–неверное объединение под одним общим многозначным словом двух или более синонимических рядов» [44, с. 64-65]. По своему звучанию, структуре и происхождению синонимы отличаются друг от друга. В языке существуют абсолютные синонимы (отвлеченный– абстрактный, баксы–зеленые, в течение –в продолжение), их значение в настоящее время не различается.Они существуют в языке временно, что говорит о его (языке) развитии. Со временем абсолютные синонимы могут либо исчезнуть из языка, либо расходятся по семантике, либо расходятся по стилистическим признакам или по употреблению и превращаются либо в синонимы, либо в слова, которые не вступают друг с другом в синонимические отношения.Синонимы образовались в языке по следующим причинам: образование новых слов в языке; пополнение словаря русского литературного языка территориальными и профессиональными диалектами, жаргонами; приход иноязычных слов в лексику русского языка. Под влиянием полисемии слова могут иметь целый ряд синонимов, которые друг с другом в синонимические отношения не вступают. Например, синонимами к слову тяжелый в разных контекстах и значениях будут слова отягощающий (чемодан, груз), трудный (тяжелая задача, тяжелая обязанность), грузный (тяжелые шаги, тяжелый ум, тяжелый слог), напряженный, затруднительный (тяжелое дыхание, тяжелый сон), суровый, серьезный (тяжелое наказание, тяжелая вина), опасный (тяжелая рана, тяжелый больной), горестный, мучительно-неприятный (тяжелое чувство, тяжелое зрелище), неуживчивый (трудный человек, трудный характер). Между собой эти синонимы в синонимических отношениях не находятся. В художественных текстах в изобразительных целях синонимы могут превращаться в контекстуальные антонимы. Именно это мы наблюдаем, например, у Фадеева: «У Вали глаза были светлые, добрые, широко расставленные, они с покорностью и обожанием встречали взгляд подруги. А у Ули глаза были большие, темно-карие, – не глаза, а очи, с длинными ресницами, молочными белками, черными таинственными зрачками, из самой, казалось, глубины которых снова струился этот влажный сильный свет»[39, с. 4]. Употребление синонимов позволяет избежать тавтологии:
«Индейкам и курам не было числа; промеж них расхаживал петух мерными шагами, потряхивая гребнем и поворачивая голову набок, как будто к чему-то прислушиваясь; свинья с семейством очутилась тут же; тут же, разгребая кучу сора, съела мимоходом цыпленка и, не замечая этого, продолжала уписывать арбузные корки своим порядком»[8, с. 57].
Синонимы позволяют развернуто выразить то или иное понятие, способствуют созданию перечисления, градации:
««Прощай, милый Саша!» – думала она, и впереди ей рисовалась жизнь новая, широкая, просторная, и эта жизнь, еще неясная, полная тайн, увлекала и манила ее» [43, с. 300]
Синонимы в художественных текстах создают своеобразную словесную игру:
Но втайне думает она:
«Вдали от милого, в неволе,
Зачем мне жить на свете боле?
О ты, чья гибельная страсть
Меня терзает и лелеет,
Мне не страшна злодея власть:
Людмила умереть умеет!
Не нужно мне твоих шатров,
Не скучных песен, ни пиров –
Не стану есть, не буду слушать,
Умру среди твоих садов!»
Подумала – и стала кушать [30, с. 675].
Ритм и рифма могут потребовать употребления синонимов в стихотворной речи:
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям![26, с. 140-141]
В русском языке в соответствующий синонимический ряд могут входить и фразеологические обороты (солнце – дневное светило):
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан[30, с. 224].
В языке художественной литературы мы можем встретиться с индивидуально-авторскими (контекстуальными) синонимами, которые являются синонимами только в пределах данного контекста, за его пределами они перестают быть синонимами (девочка – хохотушка – малышка – красотка – кокетка; шум – шорох – шепот; сказать – брякнуть – заикнуться). В художественных целях умело использует синонимы А. П. Чехов:
«Помню, будучи еще гимназистом V или VI класса, я ехал с дедушкой из села Большой Крепкой, Донской области, в Ростов-на-Дону. День был августовский, знойный, томительно-скучный»[42, с. 269]. Прилагательные августовский, знойный и томительно-скучный не являются синонимами, т.к. принадлежат к разным сферам действительности, но в данном контексте они создают образ дня, следовательно, здесь они являются контекстуальными синонимами.
Лексическая система русского языка представлена разнокорневыми (луна – месяц) и однокорневыми (антонимический – антонимичный) синонимами. Однокорневые синонимы возникли из слов, имеющих один и тот же корень или одну и ту же производящую основу. Синонимы и омонимы необходимо отличать от вариантов слова. В русском языке выделяют семантические, грамматические, фонетические, акцентологические и орфоэпические варианты слов. Семантические варианты слов – различные значения многозначного слова. Грамматические варианты слов – образования, дифференцирующиеся флексийно (лист – листа, балл – балла и др.). Фонетические варианты слов – образования, имеющие отличие в произношении (надушенный – надушённый). Образования, принадлежащие к акцентологическим вариантам слов, различаются ударением (твОрог – творОг). К орфоэпическим вариантам слов относятся образования, имеющие различное произношение, которое не отражается на их написании (прог[рес] и прог[рэс], перее[жьжя]ть и перее[жжа]ть и т.д.).
Итак, в языке явление синонимии противопоставлено омонимии; синонимы способны образовывать синонимические ряды; любой синонимический ряд имеет доминанту; доминантой называется словарная единица, не имеющая какой-либо стилистической характеристики; все остальные синонимы – члены синонимического ряда – являются зависимыми по отношению к доминанте.
Теперь мы поговорим об антонимах. К антонимам относятся слова, противоположные по лексическому значению (трудный – нетрудный, легкий – нелегкий, глупый – умный, высокий-низкий и т.д.). Для антонимов характерна антонимия.
В основе антонимии лежит ассоциация по контрасту, отражающая существенные различия однородных по своему характеру предметов, явлений, действий, качеств и признаков. Антонимия представляет собой одну из важнейших лингвистических универсалий, одно из существенных измерений лексико-семантической системы различных языков.
Многие внешне похожие на антонимы слова не обозначают действительной противоположности. Не выражают противоположности, а значит не имеют антонимов, слова конкретной неоценочной семантики: карандаш, книга, телефон, часы, велосипед и т. д.
С семантической точки зрения антонимы характеризуются сходными однотипными значениями, предельно противопоставленными друг другу условно „положительным" и „отрицательным" компонентами по одному существенному дифференциальному признаку. Лингвистический анализ существительных любовь и ненависть позволяет обнаружить характерные лексико-синтаксические и семантические признаки антонимов у этих слов. В лексико-синтаксическом аспекте они вступают в связь, прежде всего, с широким кругом слов-определителей: ср., например, большая, сильная, взаимная, вечная, священная, моя, твоя, ее, его, наша... любовь — ненависть; эти существительные сочетаются, далее, со словами, по отношению к которым выступают как синтаксически зависимые: чувство, сила, проявление, выражение, воспитание... любви — ненависти. Рассматриваемым словам свойственна одинаковая сочетаемость с целым рядом глаголов: пробуждать, выражать, воспитывать, скрывать, таить... любовь — ненависть; загораться, наполняться (о сердце, душе и т. п.) любовью — ненавистью; любовь — ненависть прошла, пробудилась, крепнет, ослепляет (кого-либо) и др. С другой стороны, существительным любовь и ненависть свойственна каждому в отдельности своя, хотя и ограниченная, индивидуальная сочетаемость. Она связана соответственно с положительной или отрицательной оценкой предельных проявлений чувства. Любопытно отметить, что выражения предельной степени проявления чувств, обозначаемых данными словами, оказываются различными, ср.: горячая, страстная, безумная любовь и жгучая, лютая, бешеная ненависть. Не совпадает в анализируемых существительных и их сочетаемость с теми прилагательными и некоторыми другими словами, которые со относятся с несовпадающими противоположными компонентами значения слов: счастливая, чистая, робкая, искренняя, нежная, безответная любовь и непримиримая, смертельная ненависть, ненависть кипит, клокочет и др. Отчасти это объясняется также семантической асимметрией сопоставляемых слов, большим объемом содержания у слова любовь. Поэтому некоторые компоненты слова любовь не имеют ни какого соответствия в содержании существительного ненависть: ср., например, платоническая, чистая, чувственная любовь. Если оставить в стороне несовпадающие части смыслового содержания рассматриваемых слов и обратиться к общей части их семантики, то указанные лексические единицы, как мы увидим, окажутся противопоставленными своими противоположными компонентами по одному существенному признаку. В семантическом аспекте антонимы любовь и ненависть обнаруживают противоположные компоненты (семы) своих значений, которые допускают различную интерпретацию. Можно говорить, например, что эти слова отличаются противоположными компонентами „привязанность" — „отталкивание", противопоставляясь сходным парам типа дружба — вражда, симпатия — антипатия высшей степенью интенсивности обозначаемого качества, свойства.
Итак, разобрав явление антонимии и познакомившись с материалами «Словаря антонимов русского языка» Львова М. Р.[18], мы пришли к следующим выводам: антонимия – важнейшее отношение, существующее в лексической системе; в семантическом поле антонимы взаимосвязаны друг с другом, с синонимами, с лексическими конверсивами и с лексико-семантическими вариантами слов; антонимия лежит в основе представлений человека о жизни, о природе и находит свое отражение в научном сознании, в философской мысли, в этике, эстетике и в религиозном мировоззрении. Все лексические единицы, которые выражают антонимию, имеют общий признак – наличие предельного отрицания в толковании одного из антонимов. Антонимы обладают высокой степенью одновременного употребления в тексте; компонентный анализ позволяет отобрать лексические единицы с различной степенью проявления противостоящих значений, которые часто встречаются в тексте, сходны в употреблении и создают ощутимый контраст,– обладают всеми признаками, присущими антонимам; контактное употребление антонимов в речи позволяет реализовать их основные семантические функции в отношении антонимии; семантические функции антонимов связаны с их стилистическими функциями, которые реализуются в языке художественной литературы, о чем говорит уже тот факт, что примеры употребления антонимов мы, как и Львов М. Р., берем из текстов художественных произведений; антонимы обогащают лексику русского языка, делают его выразительнее.
Теперь переходим к рассмотрению внутрисловной антонимии, на ней остановимся отдельно, ибо она имеет свои, для себя самой характерные особенности. Итак, слово, развивая противоположную семантику, может при этом сохранить старую семантику, что приводит к возникновению в лексике слов, которые звучат одинаково, имеют противоположное значение и относятся уже не к антонимам, а к омонимам. Такое явление в языке носит название энантиосемии. В паре оставьте распоряжение в силе и оставьте этот разговор слово оставьте будет омонимом, возникшим в результате энантиосемии. Н. В. Черникова, изучая энантиосемию, пришла к следующим выводам в статье «Энантиосемия в современном русском языке»: «Особую разновидность антонимии представляет собой энантиосемия – противоположность значений внутри одного полисемичного слова. Каждый из лексико-семантических вариантов (ЛСВ) многозначного слова обладает не только противоположным значением по отношению к другому ЛСВ, но и собственной лексической и синтаксической сочетаемостью, находящей выражение в контексте. К числу хрестоматийных примеров, иллюстрирующих явление энантиосемии, относятся лексические единицы одолжить и оговориться, ср.: одолжить кому-нибудь денег «дать в долг» и одолжить у кого-нибудь денег «взять в долг»; оговориться специально – «сделать оговорку» и оговориться нечаянно «ошибиться». В последние десятилетия, насыщенные стремительными общественными переменами, среди разнообразных лексико-семантических процессов, по нашим наблюдениям, отмечается и развитие энантиосемии, затрагивающей как семантические, так и прагматические (оценочные) компоненты лексического значения многозначного слова. Особый интерес вызывает внутрисемная энантиосемия, которая основана на оппозиции не ЛСВ (семем), а семантических признаков (сем), формирующих структуру одного ЛСВ.(…) Семантическая энантиосемия – это вид внутрисловной антонимии, при котором противоположность двух ЛСВ многозначного слова основана на полярности их семантических компонентов значения. Семантическая энантиосемия наблюдается, например, в структуре прилагательного криминальный. Прежде у этого прилагательного отмечалось только одно значение – «преступный, уголовный». Однако внеязыковая ситуация в России на рубеже XX-XXI вв. способствовала возникновению у него нового значения «предназначенный для борьбы с уголовной преступностью». Новый ЛСВ лексемы, в отличие от первичного, обозначает признак, принадлежащий противоположной понятийной сфере – сфере правоохранительных органов. Ср.: криминальные структуры, криминальные формирования, криминальная сеть – криминальная служба, криминальная полиция. Следовательно, внутрисловная семантическая деривация – появление нового ЛСВ в семантической структуре слова – стимулировала развитие семантической энантиосемии»[41, с. 73-75].
Итак, разобрав понятие энантиосемии, познакомившись с материалами исследователей, изучивших энантиосемию, мы пришли к следующим выводам: 1) энантиосемия тесно связана с полисемией, омонимией, антонимией, синонимией, т.е. с лексической системой в целом; 2) возможность появления в языке у слов энантиосемичных значений огромна; 3) время, смена эпох, сменена политических режимов, другие общественные изменения – все это в той или иной степени влияет на энантиосемию и на лексическую систему в целом.
Как и синонимы, антонимы бывают однокорневыми (хорошо – нехорошо, красивый – некрасивый и т. п.) и разнокорневыми (война – мир, добро – зло, запад – восток и т. п.). Слово может иметь несколько антонимов. Так антонимами к слову толстый могут быть слова тонкий (канат) и худой (о человеке). Антонимы используются для построения антитезы, для создания оксюморона. Антонимы использовал для создания антитезы А. С. Грибоедов: