Дов морфологических форм с однородным содержанием. Вопросы теории морфологических категорий, рассмат­

Классификация морфологических категорий
по признаку участия в передаче отношения
содержания высказывания к действительности
с точки зрения говорящего
Могут быть выделены три типа морфологических ка­тегорий: 1) категории, передающие тот или иной аспект отношения содержания высказывания к действительности с^озиции_говрряще1:о (назовем их, используя термин, упо­требляемый чехословацкими лингвистами, актуализа-ционнымйУ; 2) категории, не выражающие данного отношения (неактуализационные); 3) категории, которые не заключают в своем содержании постоян­ного актуализационного признака, но могут участвовать наряду с другими средствами в его выражении (категории с переменной актуализационной значи­мостью). К 1-му типу в русском языке относятся катего­рии наклонения, времени и лица; 3-й тип представляет категория вида; все остальные категории относятся ко 2-му типу.
Распределение морфологических категорий русского языка по указанным типам представлено в следующей схеме:
морфологические категории
Членение морфологических категорий на указанные группы существенно прежде всего для категорий с се­мантической доминантой. Однако данное членение рас­пространяется и на категории со структурной доминантой, поскольку эти категории в той или иной степени способны передавать и собственно семантическое содержание (все эти категории относятся к числу неактуализационных).
Рассмотрим вопрос об актуализационных категориях более подробно. При этом мы выйдем за пределы собст­венно морфологических категорий и обратимся к тем ак-туализационным функциям, которые выполняются сочета­ниями разнородных языковых средств.
В последние два десятилетия широкое распростране­ние получила 'концепция В. В. Виноградова, рассматриваю­щая отнесение содержания предложения к действитель- <■ ности как значение категории предикативности. Данная^ концепция включает в себя и к<субъективно-объективный» (по А. М. Пешковскому) компонент — указание на точку зрения говорящего лица, устанавливающего указанные значения в конкретном предложении.⁵ С другой стороны, во многом сходные вопросы рассматривались под другими углами зрения — вне теории предикативности или на ос­нове тезиса о нетождественности рассматриваемых поня­тий с понятием предикативности. Такова выдвинутая А. М. Пешковским концепция «субъективно-объективных синтаксических категорий», выражающих «отношение го­ворящего к своей речи и к тем отношениям между ча­стями ее, которые он в ней устанавливает».⁶ Ср. также предложенное В. Г. Адмони истолкование «коммуника­тивно-грамматических категорий», передающих отноше­ние высказывания к процессу коммуникации, к «комму­никативной ситуации», и прежде всего к говорящему с его коммуникативной установкой.⁷ С этими концепциями пе-

50

акту а лиз а-	с переменной
ционные:	актуализа-
	ционной
	значимостью:
наклонение,	вид
время,
лицо

неактуализационные:
?
залог; степени сравне­ния; число, падеж и род существительных; число и род глагола; род, чис­ло и падеж прилагатель­ных
⁵ См.: Виноградов В. В. Основные вопросы синтаксиса
предложения (на материале русского языка). —В кн.: Вопросы
грамматического строя. М., 1955, с. 402—409; см. также: Грамма­
тика русского языка. Т. П. Синтаксис, ч. 1. М., 1954, с. 76—83.
⁶ Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном осве­
щении. Изд. 7-е. М., 1956, с. 89.
⁷ См.: Адмони В. Г. 1) О модальности предложения.—
Учен. зап. Ленингр. гос. педагогического ин-та, 1956, т. 21, особенно
с. 66—68; 2) Введение в синтаксис современного немецкого языка.
М., 1955, с. 11—13; 3) Синтаксис современного немецкого языка.
Система отношений и система построения. Л., 1973, с. 14—16.

51

4*

рекрещивается принадлежащая Р. О. Якобсону интерпре­тация «шифтеров», т. е. категорий, характеризующих со­общаемый факт и/или его участников по отношению к факту сообщения, либо к его участникам.⁸
Наиболее перспективным представляется такой подход к данному комплексу перекрещивающихся проблем, при котором отнесение содержания предложения к действи­тельности не отождествляется с предикативностью и вместе с тем ставится вопрос о соотношении этих понятий, о связях между ними.⁹
Говоря о концепции Й. Риса, согласно которой всякое предложение содержит грамматически выраженное отно­шение его содержания к действительности с точки зрения говорящего, С. И. Бернштейн писал: «На очереди стоит детальное выяснение отношения этой концепции предло­жения к традиционной, предикативной».¹⁰ Эта задача до сих пор никем не решена. Она не решается и в настоящей работе, но сама постановка вопроса о нетождественности и вместе с тем взаимосвязи указанных концепций явля­ется для нас исходным пунктом.
Содержание актуализационных функций выражается не только морфологическими средствами, но также и син­таксическими (в том числе интонационно-синтаксиче­скими), лексическими, различными сочетаниями разнород­ных языковых элементов. Эти элементы отличаются друг от друга не только по принадлежности к разным сторонам языка, но и с точки зрения их синтаксической значимости, выполняемой ими роли в формировании структуры предло­жения. Актуализационные функции вместе с теми сред­ствами, которыми они передаются, как уже говорилось, ох­ватываются более широкими единствами, чем собственно синтаксические категории, а именно — функционально-семантическими категориями, или функционально-семан-
⁸ См.: Jakobson R. Shifters, verbal categories and the russian
verb. Harvard university, 1957 (см. русский перевод: Якоб­
сон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. —
В кн.: Принципы типологического анализа языков различного
строя. М„ 1972, с. 95—113).
⁹ См.: АдмониВ. Г. 1)0 модальности..., с. 47—70; 2) Введе­
ние в синтаксис..., с. 40; Бернштейн С. И. Синтаксис. —
В кн.: БСЭ, 2-е изд., т. 39, с. 108.
¹⁰ Бернштейн С. И. Синтаксис..., с. 108.
52
тическими полями (такими, как модальность, темпораль-ность, персональность).
Реализация определенного комплекса актуализацион­ных функций обязательна для каждого предложения, но выявление этих функций не ограничивается предложением. Сферой реализации той или иной актуализационной функ­ции может быть текст в целом. Ср., с одной стороны, рас­сказ, характеризующийся общей отнесенностью событий, включаемых в основную линию повествования, к плану прошедшего времени конкретных единичных действий, а с другой — научный или научно-технический текст, со­держание которого заключается в констатации правил, за­кономерностей, относящихся к широкому плану настоя­щего времени обобщенного и постоянного действия. В та­ких случаях основной план актуализационной функции задан для всего текста, а отдельные предложения в дан­ном отношении подчинены этому общему плану (те или иные отклонения осуществляются на фоне основного «ак-туализационного ключа» и так или иначе соотносятся с ним). Таким образом, если учение о предикативности — это часть теории предложения, то учение об актуализаци­онных функциях, также связанное во всем основном прежде всего с предложением, вместе с тем получает вы­ход в теорию высказывания в самом широком смысле, в теорию текста и речевой ситуации.¹¹
В настоящей работе речь идет о составе и соотношении актуализационных функций, реализующихся в каждом предложении. При этом мы ограничиваемся лишь функ­циональным планом.^{12
1 1} Ср: Н г а Ь ё V. Nekolik poznamek k pojmu predikace. — In:
Rusko-ceske studie. Praha, 1960. Здесь, в частности, говорится
о том, что актуализационные категории являются предикатив­
ными лишь в том случае, если они представлены в предикатив­
ной синтагме, когда они служат самому акту создания предло­
жения (с. 176).
¹² Ср. структурно-синтаксический подход к предикативным
категориям в связи с проблемой синтаксической парадигматики
в работах: Шведова Н. Ю. 1) Парадигматика простого пред-
жения в современном русском языке (опыт типологии). — В кн.:
Русский язык. Грамматические исследования. М., 1967, с. 3—77;
2) Входит ли лицо в круг синтаксических категорий, формирую­
щих предикативность? — Русский язык за рубежом, 1971, № 4,
с. 4—56; Грамматика современного русского литературного языка.
Отв. ред. Н. Ю. Шведова. М„ 1970, с. 541—545, 577—595.
53
Построенный В. В. Виноградовым ряд частных реали­заций отнесенности содержания предложения к действи­тельности нельзя считать замкнутым. Эта отнесенность проявляется не только в значениях модальности, времени и лица, но и в значении локализованное™: / нелокализован-ности ситуации во времени. Та или иная ситуация пред­ставляется либо как прикрепленная к определенному мо­менту (отрезку) в однонаправленном потоке времени (Читая эту книгу, я заметил...), либо как не имеющая такой локализации, когда речь идет о неопределенной по­вторяемости, обычности, типичности (Читая такие книги, я замечал...), либо как нейтральная в данном отношении (Ты читал что-нибудь подобное^ — для говорящего в дан­ном случае безразлично, было ли это один раз или неодно­кратно, важно лишь, было ли это вообще или не было). Выражение рассматриваемого отношения может быть за­ключено в глаголе, но может находиться и вне его, может быть «рассеянным», комбинированным, имплицитным, са­мым разнообразным. Важно то, что в каждом предложе­нии его содержание так или иначе определяется с этой точки зрения.
В семантике врем^емо^локализованности есть элемент аспектуальности, поскольку речь идет о Характере осуще­ствления событий, и элемент темпоральности, поскольку имеется в виду местоположение события во времени. Под­черкнем, однако, что данную функцию нельзя отождеств­лять с темпоральностью. Это вытекает уже из того факта, что рассматриваемое различие может реализоваться в рам­ках одного и того же времени, ср.: На этот разIобычно мы возвращались другой дорогой.^
Глагольный видло основному, доминирующему при­знаку его семантического содержания — выражению дей­ствия в его неделимой целостности (совершенный вид) или без этого признака (несовершенный вид) — не явля-
^{1 3} Временная локализованность может рассматриваться как одно из перекрещивающихся полей в рамках более широкой сферы детерминированности/индетерминированности. С этим полем ча­стично перекрещиваются детерминированность/индетерминирован-ность в пространстве (зона пересечения рассматриваемых полей в славянских языках представлена, в частности, в группе глаго­лов движения типа бежать—бегать). С рассматриваемым полем пересекается также оппозиция детерминированности/индетерми-нированности (обобщенности) лица.
54
ется актуализационной категорией. Не представляют со­бой необходимых и обязательных для каждого высказыва­ния параметров «включения в действительность» и аспек-туальные признаки процессности (представления дейст­вия в процессе его протекания) и длительности. Однако совершенный и несовершенный виды по-разному отно­сятся к признаку временной локализованности. Данный признак играет дифференцирующую роль в системе видов, хотя эта роль и не является постоянной. Несовершенный вид может функционировать при обозначении как единич­ного, так и повторяющегося действия (ср. Однажды я уже говорил об этом — Я часто говорил об этом). Совершенный вид легко сочетается с обстоятельствами типа однажды, как-то раз и другими показателями локализованности дей­ствия во времени, но характеризуется ограниченной соче­таемостью со словами типа часто, обычно, иногда, по вре­менам, порой и т. п., указывающими на временную нело-кализованность действия. В прошедшем времени в обыч­ных условиях совершенный вид может выражать лишь единичное, неповторяющееся действие i(cp. невозможность сочетаний типа * Он часто ошибся, * Обычно он пришел домой рано и т. п.). Употребление форм прошедшего со­вершенного при обозначении повторяющихся и обычных действий возможно лишь в тех случаях, когда повторяе­мость представлена как бы наглядным примером одного из повторяющихся эпизодов. При этом обычно контексту­альное отнесение действий к плану абстрактного настоя­щего времени (настоящего обычности). Например: Так очень часто бывает с искателями корня, что вот только увидел сокровище — и уже нет его: женьшень в один миг превращается в какое-нибудь другое растение... (Пришвин. Корень жизни). Такое употребление стилисти­чески и синтаксически ограничено.¹⁴ Формы настоящего-будущего совершенного также могут выступать к кон­тексте повторяемости и обычности лишь в ограниченных условиях (хотя эти ограничения слабее, чем в рассмотрен­ном выше случае). Так, для того чтобы форма типа скажу сочеталась с обстоятельствами часто, обычно и т. п., недо­статочно минимального контекста; высказывание *Он ча­сто скажет что-нибудь, не подумав воспринимается как неправильное. Необходимы дополнительные условия кон-
^{1 4} См.: Бонда рко А. В. Вид и время..., с. 134—141.
55
текста, чтобы такое сочетание стало возможно, в частно­сти наличие не менее двух соотносительных действий: Он часто скажет что-нибудь, не подумав, а потом жалеет.
Как уже говорилось выше, участие категории вида в реализации функции локализованности / нелокализован­ности действия (ситуации) во времени является возмож­ным, но не обязательным. В одних случаях замена одного вида другим (если она возможна) влечет за собой измене­ние рассматриваемого акту а лиз анионного отношения (ср. Он пришел домой, разделся и лег — Он приходил домой, раздевался и ложился). В других случаях замена вида не влияет на выражение локализованности/нелокализован-ности действия во времени. Ср. Я видел, как он подошел / подходил к ним — в обоих высказываниях представлена временная локализованность.¹⁵
Подчеркнем, что и в тех случаях, когда оба вида мо­гут употребляться при обозначении нелокализованных во времени действий, от выбора вида зависит способ языко­вой семантической интерпретации действия с точки зре­ния рассматриваемого актуализационного признака. Ср., например, «конкуренцию видов» в случаях типа В кабале мы у него, матушка! Как лето придет [ср.: приходит], он нас и забирает... (Эртель. Записки Степняка). При не­совершенном виде непосредственно передается временная нелокализованность действия, представленного как повто­ряющийся процесс. При совершенном же виде создается как бы иллюзия локализованности действия во времени в рамках данного эпизода {как лето придет...), внимание сосредотачивается на одном акте действия, представлен­ного в его целостности. Однако контекст сводит этот эле­мент образной временной локализованности лишь к конно-тативному оттенку при передаче денотативно обусловлен­ного значения нелокализованности действия во времени. Перед нами сложный образный прием передачи типич­ного через единичное, передачи смысла нелокализован­ности во времени комбинацией образной фиктивной лока­лизованности действия в рамках данного эпизода и сня­тия денотативной значимости этого оттенка выражением
^{1 5} О роли признака локализованности/нелокализованности дей­ствия во времени в семантическом содержании видов и в их функционировании см.: Б о н д а р к о А. В. Вид и время .. с. 13—14, 16, 19—42, 59—64, 69—72, 74—76, 79—95, 102—112 134— 141, 164-170, 176-237.
56