Эффективность организаций: сущность, основные подходы, показатели 6

Глава 1. Эффективность организаций: сущность, основные подходы, показатели

1.1 Сущность эффективности организаций: подходы к определению

Если попытаться определить содержательно термин "эффективность организации", пусть не с научной строгостью, просто попытаетесь дать рабочее определение - то с удивлением обнаружите, что содержание термина будет предательски изменчивым. Конечно, это не будет свидетельством вашей концептуальной незрелости или слабости. Дать однозначное и непротиворечивое определение эффективности пока не в силах даже менеджмент как наука об управлении.

Эффективность организации - это скорее термин, понятие, чем реальность, которую можно видеть или, допустим, осязать. Как всякий термин эффективность выражает некоторую идею, и идея эта состоит в том, что если организация эффективна, то ее успех обусловлен теми характеристиками, из которых складывается эффективность, а не прихотями капризной судьбы или благоволением влиятельных лиц. Эффективность - и есть ключ к успеху, причем запланированному и предсказуемому.
Определение эффективности очень сильно зависит от ценностей и ожиданий тех, кто собственно ее определяет. Владельцы фирмы хотят от своей организации совершенно иной эффективности, чем сотрудники фирмы, поскольку их интересы не всегда совпадают. Мы все хотим, чтобы наше правительство обладало такими качествами, которые само правительство давно и упорно считает для себя неприемлемыми. Меняются ценности, меняются и формулировки эффективности, сколько разных установок, столько и определений у эффективности. Вот почему не существует универсального и удовлетворяющего всех определения эффективности организации [22, C.43].
Существует несколько основных подходов к решению вопроса о том, что считать эффективным и какие организации являются эффективными. Каждый подход связан с определенной "эрой" в истории управленческой науки. Менялось понимание организации - возникали новые определения эффективности. Поскольку не существует однозначного толкования того, что есть организация, то не существует и универсального определения эффективности организации. С одной стороны это кажется подозрительным (а не морочат ли нам голову еще одной псевдонаучной фикцией?), с другой стороны не дает расслабиться, в очередной раз, показывая относительность наших познаний в области теории организации. Так или иначе, любой руководитель имеет право выбора, какой из критериев эффективности наиболее подходить его представлению об эффективности организации, или же соответствует ли его понимание эффективности хотя бы некоторым общепризнанным критериям. [22, C.47].
Первые модели организационной эффективности рассматривали некие "идеальные типы", то есть такие формы организаций, в которых максимизировано значение отдельных качеств. Например, немецкий философ Макс Вебер описал идеальный тип организации, который он назвал "бюрократией". Бюрократией можно считать формализованную, централизованную, специализированную организацию, сотрудники которой благодаря узкой специализации обладают высоким уровнем профессионализма, действуют не на основе личных пристрастий, а руководствуясь жестким регламентом. Бюрократия в веберовском понимании очень напоминает хорошо отлаженные, надежные часы. Наиболее признанным критерием эффективности для этой модели будет продуктивность (минимум на входе - максимум на выходе, минимальные расходы - максимальные доходы). Чем ближе организация приближается к идеальным бюрократическим характеристикам (обезличенность, централизация, специализация, формализация), тем более продуктивной, а значит и эффективной она является [22, C.52].
Невозможно удержаться от соблазна и не "кинуть камень в огород" тех организаций, которые мы традиционно обзываем бюрократическими. Очевидно, что наша бюрократия не подпадает под научное определение бюрократии хотя бы потому, что критерием ее эффективности является все что угодно, только не продуктивность (максимальный результат при минимальных затратах). Процессы в наших бюрократических организациях не обезличены и не подчинены жесткому регламенту, напротив есть много численные свидетельства живейшей личной заинтересованности чиновников в прохождении или же торможении некоторых дел.
В самом общем случае эффективность - это нормированный к затратам ресурсов результат действия или деятельности системы на определенном интервале времени (отношение эффекта к затраченному ресурсу, разность между ними, эффект при ограниченном ресурсе, функционал, учитывающий эффект и затраченный ресурс). Сразу обратим внимание на то, что эффективность может быть определена только в отношении какой-то конкретной цели. Иначе говоря, не существует абстрактной "эффективности системы", имеет место исключительно эффективность целедостижения.
Поскольку критерии позитивности изменения многообразны, то и понимание эффективности неоднозначно. Первоначально эффективность рассматривалась в качестве оценки целедостижения и описывалась прежде всего через производительность. Вспомним классическую школу организации и управления, где производительность виделась как главная задача организации, а организационная структура, понимаемая как формальная структура - в качестве инструмента, обеспечивающего решение этой задачи. При этом в рамка классической школы упоминаются и другие задачи в других моделях функции, например, гармонизации отношений между предпринимателями н работниками (Ф. Тейлор), подавление групповых интересов, если они противоречат достижению организацией цели (А. Файоль), однако они носили вспомогательный характер. При всей противоречивости понимания природы организации школой человеческих отношений социальная гармония также рассматривалась как необходимое условие обеспечения производительности труда в организации [9, C.323].
Рассмотрение организации в качестве социальной системы предопределило отказ от трактовки эффективности в качестве критерия оценки функционировании организации. Можно сказать, что определение эффективности в качестве основного критерия развитости организации характерно для рационалистических концепций в организационной теории, а также в целом для экономической науки. Последнее связано с традиционным рассмотрением деятельности в экономической сфере как максимально рациональной (вспомним, что наиболее чистым эмпирическим образцом целерационального действия, по М. Веберу, является действие в экономической сфере). Как правило, экономисты (М. Фридмен и др.) признают, что хотя не все фирмы ведут себя в соответствии с принципами рационального выбора, для исследователя удобно описывать их как способных делать оптимальный выбор, так как в ходе естественного отбора в условиях рынка выживают именно такие единицы. Считается, что фирмы, не стремящиеся к максимальному эффекту, погибают из-за не конкурентоспособности [9, C.331].
С конца 1960-х - начала 1970-х гг. эффективность стала рассматриваться как характеристика не только (а иногда и не столько) внутренней деятельности организации, но и ее взаимоотношений с внешним окружением. Например, в теории ресурсовой зависимости (Дж. Пфеффер и Дж. Саланчик) эффективность характеризуется тем, насколько хорошо организация уравновешивает свои внешние зависимости, а не внутренними (финансовыми и др.) измерениями ее деятельности [9, C.332].
В прикладной сфере эффективность рассматривается как интегральный критерии позитивности организационного изменения, или критерий организационного развития. Эффективность трактуется как улучшение всего: результатов работы, способностей работников, отношений с внешней средой, климата в организации. Такая позиция вообще не продуктивна, поскольку не позволяет определить задачу, для решения которой разрабатывается технология. Однако само существование подобной невнятности является прямым следствием игнорирования методологических различий на уровне теории.
Непосредственная связь, типологии подходов к определению природы и критериев эффективности и в той или иной степени соотносимы с типологиями рациональности. Как правило, авторы классифицируют подходы на основании понимания критериев эффективности (К. Менар, Р.Х. Холл), а также предлагают типологию эффективности с точки зрения уровня анализа [14, C.122].
С точки зрении критериев обычно выделяют три группы моделей:
1) трактующие эффективность организации через ее способность к целедостижению или степень достижения цели;
2) представляющие эффективность через способность организации выживать в изменяющейся среде или "эксплуатировать свою окружающую среду для приобретения редких и ценных ресурсов с целью поддержания своего функционирования";
3) связывающие эффективность со способностью организации обеспечивать минимальный уровень удовлетворенности для ее частей, обладающих собственными целями, или индивидов и социальных групп внутри организации. Дополнительно Р.Х. Холл выделяет подход Ч. Перроу, где эффективность рассматривается как производная от позиции оценивающего (эффективность для кого?) [14, C.124].
Различение К. Менаром эффективности глобального уровня и эффективности организации имеет отношение к выявлению влияния макросреды - экономики - на организацию. Кроме того, в рамках практически всех концепций, рассматривающих влияние макроокружения на функционирование и развитие организации (неоинституциональная теория, теории организационной экологии), понятие "эффективность" дифференцируется именно сточки зрения уровня анализа. По аналогии с технической (инструментальной) рациональностью выделяется техническая эффективность, или эффективность микроуровня. Приверженность значительным, институциональным целям определяется как эффективность макроуровня [14, C.125].
Особый интерес представляет соотношение в процессе организационного развития эффективности и выживании, часто подаваемые как противоположные. Такая позиция характерна для концепций, абсолютизирующих принцип рациональности в организации. Логично предположить, что такая точка зрения в силу дисциплинарной специфики распространена в экономической теории и теории управлении. Если же эти критерии рассматриваются не как противоположные, а связанные, то связь видится, как правило, однонаправленная: эффективность трактуется как обуславливающая выживание. С 1980-х гг. в экономической теории развивается эволюционно-экологическое направление, в рамках которых ставится под сомнение однозначность связи эффективности и выживания на рынке. Однако и этот подход рассматривает техническую эффективность как основной критерий оценки развитости организации. Похожая позиция представлена и в теории жизненных циклов, где выживание трактуется как обусловленное эффективностью функционирования организации на каждом конкретном этапе.
Однако можно констатировать и появление подходов, пытающихся разрешить проблему соотношения выживания и эффективности, поставленную еще в рамках школы социальных систем. Правда, нередко выживание рассматривается как характеристика функционирования, имеющая отношение к стабильности организации, и связывается с настоящим, а эффективность - как характеристика развития, обуславливающая организационную гибкость, и связывается с будущим состоянием организации. Так, в концепции К. Вейка соотношение выживания и эффективности подается как соотношение адаптивности организации и ее способности к адаптации в будущем [14, C.128].
Неоинституциональная концепция также обращает внимание на соотношение эффективности и выживания. Основным критерием организационной жизнедеятельности называется выживание. Само же выживание зависит от эффективности либо от институционального изоморфизма. При этом одни авторы говорят о типах организаций, деятельность которых может оцениваться по разным критериям: от организаций, выходной продукт которые трудно поддается оценке (например, образовательные, медицинские учреждения), для выживания требуется обеспечение институционального изоморфизма, а от организаций, связанных с производством - обеспечение определенного уровня эффективности. Другие выделяют в жизни любой организации два периода, обуславливающих принципиально различающиеся критерии оценки жизнедеятельности "юность", когда выживание организации зависит от ее эффективности, и "зрелость", когда выживание зависит от институционального изоморфизма.
Иная точка зрения представлена в теории организационной экологии, где жесткая связь эффективности и выживании ставится под сомнение, и случайность, рассматривается как существенный фактор организационных процессов. Поскольку единицей анализа здесь выступает и совокупность однотипных организаций (организационная популяция), то организационное развитие анализируется в контексте естественного отбора внутри популяции. При этом акцентируется многомерность селекционных процессов, а эффективность рассматривается только как один из многих критериев выживания организации, при определенных условиях менее важной чем, например, политические интересы. Кроме того, подчеркивается, что существуют случаи, когда эффективность может негативно отразиться на выживании организации. В качестве критерия организационного развития видится повышение способности организации выживать в любом внешнем окружении, а критерием оптимальности организационной структуры - ее адекватность разным типам внешнего окружения.
Как неоднократно отмечалось ранее, функционирование любой организация связано с достижением множества противоречивых целей. Отсюда оценивать эффективность функционирования организации можно в двух взаимосвязанных контекстах:

• 
  эффективность организации как механизма преобразования ресурсов (критерии эффективности - рентабельность, производительность, трудоемкость, объем рынка, стоимость бизнеса и т.д.);
  
• 
  эффективность организации как механизма реализации целей индивидов и групп (критерии эффективности - величина персонального дохода, уровень мотивации, уровень самореализации и т.д.) [11, C.90].
  

Рассматривая организацию с технократических позиций, можно представить любого работника как "центр разработки, производства и поставки услуг" или кратко "центр формирования услуг". При таком подходе работник как бы занимает определенную "нишу" в сложном организационном механизме. Данная "ниша" обладает рядом свойств: рентабельностью, возможностью доступа к ресурсам, мерой ответственности за принятые решения и т.д. Особое внимание уделяется минимизации вероятности ненадлежащего выполнения поставленных задач. Критическое значение принимает способность работника соответствовать этим свойствам, т.е. наличие у него определенного уровня профессионализма [10, C.154].
Параметром, характеризующим уровень профессионализма, выступает продуктивность. Согласно мнению К.К. Платонова продуктивность рассматривается как интегральная характеристика профессиональной деятельности, включающая такие показатели как интенсивность, напряженность, точность, надежность, организованность, квалифицированность и степень зависимости от внешних факторов. В более поздних исследованиях продуктивность понимается, прежде всего, как рациональность и целесообразность [10, C.167].
Целый ряд ученых рассматривают вопрос эффективности функционирования организаций, используя индивидов в качестве основной системы отсчета. В русле этих исследований предложена модель организации как кооперативного побудительно-распорядительного механизма (Барнард), модель "контрпарадигмы", связывающая выживания организации с обменом ресурсами между индивидами, преследующими разнообразные цели (Джорджи), модель организации как инструмента, существующего для достижения индивидами собственных целей (Каммингс), модель "социальной справедливости", делающая акцент на минимизации сожалений, связанных с участием в деятельности организации (Кили), модель, связывающая эффективность организации с достижением целей, установленных на основе консенсуса доминирующими коалициями (Пеннингс, Гудман) и т.д. Отличительным свойством всех упомянутых концепций является повышенное внимание к способности организации удовлетворить цели и запросы индивидов [10, C.173].
Таким образом, на настоящий момент вопрос об оценке эффективности организации с позиций индивида остается открытым. Сложность его решения во многом связана с потенциальной невозможностью формализации всех свойств и потребностей личности. На практике выход из проблемы может быть найден путем заключения между работниками и работодателями добровольных соглашений о сотрудничестве и введении корректной системы хозяйственного учета.