Код да Винчи

Глава 100
Епископу Мануэлю Арингаросе к физическим страданиям было не
привыкать, но жгучая рана от пули в груди поразила его в самую душу. То
ныла не плоть, то страдало уязвленное сердце.
Он открыл глаза, но слабость и дождь замутняли зрение. Где я? Он
чувствовал, как чьи-то сильные руки обхватили его за плечи, тащат куда-то
его безвольное тело, точно тряпичную куклу, черные полы сутаны
развеваются на ветру.
С трудом подняв руку, он протер глаза и увидел, что это Сайлас.
Огромный альбинос тянул его по грязному тротуару и взывал о помощи
душераздирающим голосом. Красные глаза слепо смотрели вперед, слезы
градом катились по бледному, забрызганному кровью лицу.
– Сын мой, – прошептал Арингароса, – ты ранен?
Сайлас опустил глаза, лицо его исказилось от боли.
– Я так виноват перед вами, отец! – Похоже, ему даже говорить было
больно.
– Нет, Сайлас, – ответил Арингароса. – Это я должен просить у тебя
прощения. Это моя вина. – Учитель обещал мне, что никаких убийств не
будет, а я велел тебе во всем ему подчиняться. – Я слишком поторопился.
Слишком испугался. Нас с тобой предали. – Учитель никогда и ни за что
не отдаст нам Грааль. Сайлас подхватил его и нес уже на руках, епископ
впал в полузабытье. Он вернулся в прошлое, видел себя в Испании.
Скромное, но достойное начало: он вместе с Сайласом строил маленькую
католическую церковь в Овьедо. Видел он себя и в Нью-Йорке, где
возносил хвалу Создателю, организовав строительство штаб-квартиры
«Опус Деи» на Лексингтон-авеню.
Пять месяцев назад епископ Арингароса получил пугающее известие.
Дело всей его жизни оказалось под угрозой. Он до мельчайших
подробностей помнил все детали, помнил встречу в замке Гандольфо,
круто изменившую его жизнь… С того страшного известия все и началось.
… Арингароса вошел в Астрономическую библиотеку Гандольфо с
высоко понятой головой, будучи уверен, что здесь ему воздадут по
заслугам, увенчают лаврами, поблагодарят за огромную работу, что он вел
как представитель католицизма в Америке.
Но встретили его лишь трое.

---

Секретарь Ватикана. Тучный. С кислой миной.
И два высокопоставленных итальянских кардинала. С ханжескими
физиономиями. Чопорные и самодовольные.
Секретарь? – удивился Арингароса.
Секретарь, ведавший в Ватикане юридическими вопросами, пожал
епископу руку и указал на кресло напротив:
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Арингароса уселся, чувствуя: что-то не так.
– Я не большой любитель светской болтовни, епископ, – начал
секретарь, – а потому позвольте сразу перейти к делу и объяснить, зачем
вас сюда вызвали.
– Да, конечно. Я весь внимание, – ответил Арингароса и покосился на
двух кардиналов, которые, как показалось, окинули его презрительно-
оценивающими взглядами.
– Думаю, вам хорошо известно, – сказал секретарь, – что его
святейшество и все остальные в Риме в последнее время весьма
обеспокоены политическими последствиями, которые вызывает подчас
весьма противоречивая деятельность «Опус Деи».
Арингароса ощетинился. Ему уже не раз доводилось выслушивать
аналогичные упреки от нового понтифика, который, к разочарованию
Арингаросы, слишком активно ратовал за либеральные изменения в
Церкви.
– Хочу заверить вас, – поспешно добавил секретарь, – что его
святейшество вовсе не намерен что-то менять в управлении вашей паствой.
Надеюсь, что нет!
– Тогда зачем я здесь?
Толстяк вздохнул:
– Не знаю, как бы поделикатнее выразиться, епископ, я не мастак по
этой части. А потому скажу прямо. Два дня назад совет секретарей
Ватикана провел тайное голосование по отделению «Опус Деи» от
Ватикана.
Арингароса был уверен, что неправильно его понял.
– Простите?..
– Короче говоря, ровно через шесть месяцев «Опус Деи» уже не будет
входить в прелатуру Ватикана. Вы станете самостоятельной Церковью.
Понтифик хочет отделиться от вас. Не желает быть скомпрометированным.
Он согласился с решением секретариата, все соответствующие бумаги
вскоре будут подписаны.
– Но это… невозможно!

---

– Напротив, очень даже реально. И необходимо. Его святейшество
крайне недоволен вашей агрессивной политикой в плане вербовки
новообращенных и практикуемым у вас «укрощением плоти». – Он сделал
паузу. – А также вашей политикой в отношении женщин. Если уж быть до
конца откровенным, «Опус Деи» стала для Ватикана помехой и
источником постоянно растущего недоумения.
Епископ Арингароса был оскорблен до глубины души. Недоумения?
– «Опус Деи» – единственная католическая организация, постоянно и
быстро приумножающая свои ряды! Одних только священников свыше
одиннадцати тысяч ста человек!
– Это правда. Нас это очень беспокоит, – вставил один из кардиналов.
Арингароса вскочил:
– Вы лучше спросите его святейшество, была ли «Опус Деи»
источником недоумения в 1982 году, когда мы помогли Банку Ватикана!
– Ватикан всегда будет благодарен вам за это, – ответил секретарь
кислым тоном. – Однако кое-кто абсолютно уверен, что ваши финансовые
вливания стали единственной причиной, по которой вы получили статус
прелатуры.
– Это неправда! – Возмущению Арингаросы не было предела.
– Как бы там ни было, расстаться мы хотим по-хорошему. Мы даже
выработали специальную схему, согласно которой вам будут возвращены
долги. Вся сумма будет выплачена в пять приемов.
– Откупиться от меня захотели? – воскликнул Арингароса. – Сунуть
деньги, чтобы я тихо ушел? И это когда «Опус Деи» является
единственным здравым голосом во всем этом хаосе…
Тут его перебил один из кардиналов:
– Простите, я не ослышался? Вы сказали «здравым»?
Арингароса оперся о стол, голос его звенел:
– А вы когда-нибудь задавались вопросом, почему католики покидают
Церковь? Да проснитесь наконец, кардинал! Люди потеряли к ней всякое
уважение. Строгость веры уже никто не блюдет. Сама доктрина
превратилась в линию раздачи, как в каком-нибудь дешевом буфете! Чего
желаете? На выбор: крещение, отпущение грехов, причастие, месса. Любая
комбинация, берите и проваливайте, на остальное плевать! Разве эта ваша
Церковь исполняет главную свою миссию – духовного наставника и
проводника?
– Законы третьего века, – возразил второй кардинал, – никак не
применимы для современных последователей Христа. Эти законы и
правила в нынешнем обществе просто не работают.

---

– Зато прекрасно работают у нас, в «Опус Деи»!
– Епископ Арингароса, – начал секретарь, подпустив в голос
строгости. – Лишь из уважения к своему предшественнику, который
поддерживал вашу организацию, понтифик согласился подождать шесть
месяцев. И предоставил «Опус Деи» право добровольно выйти из-под
опеки Ватикана. Предлагаю вам сформулировать все пункты расхождения
во взглядах с Ватиканом и утвердиться в качестве самостоятельной
христианской организации.
– Я отказываюсь! – торжественно заявил Арингароса. – И готов
повторить это ему лично!
– Боюсь, его святейшество не захочет больше с вами встречаться.
Арингароса снова поднялся:
– Он не посмеет уничтожить прелатуру, взятую под покровительство
его предшественником!
– Мне очень жаль. – Секретарь не сводил с него немигающих глаз. –
Господь дает, Господь же и забирает.
Арингароса покидал замок Гандольфо с чувством растерянности и даже
страха. Вернувшись в Нью-Йорк, он несколько дней безвылазно просидел в
своих апартаментах, с грустью размышляя о будущем христианства.
И вот через несколько недель ему позвонили, и этот звонок изменил
все. Звонивший говорил с французским акцентом и представился
Учителем, звание в прелатуре вполне распространенное. Он сказал, что
знает о планах Ватикана отмежеваться от «Опус Деи».