Код да Винчи

Глава 33
Малолитражка Софи мчалась по дипломатическому кварталу, мимо
посольств и консульств, и наконец оказалась на боковой улице. Проехав по
ней, свернула вправо, и вот они вновь на просторной автостраде
Елисейских полей.
Лэнгдон сидел на пассажирском сиденье, сжав кулаки так крепко, что
побелели костяшки пальцев. Он то и дело оборачивался и смотрел в заднее
окно, проверить, не преследуют ли их, Он уже жалел, что ударился в
бегство. Ведь я ни в чем не виновен, напомнил он себе. Это Софи приняла
за него решение, когда выбросила маячок из окна туалета в Лувре. Теперь
же, по мере того как они все дальше отъезжали от американского
посольства, Лэнгдон чувствовал, что уверенность его слабеет. Софи
удалось на какое-то время оторваться от преследователей, но Лэнгдон
сомневался, что им и дальше будет так же везти.
Сидевшая за рулем Софи пошарила в кармане свитера. Вытащила
какой-то маленький металлический предмет и передала Лэнгдону.
– Взгляните-ка на это, Роберт. Вот что оставил мне дед за рамой
«Мадонны в гроте».
Лэнгдон взял протянутый ему предмет и принялся осматривать. Его
охватило волнение. Тяжелый, а верхняя часть образует подобие
равностороннего креста. Напоминает по форме миниатюрную копию
мемориального костыля, который втыкают в землю, чтобы отметить
участок, где будет находиться могила. Затем Лэнгдон заметил, что
стержень ключа, отходящий от головки в виде креста, являет собой
треугольную в поперечном сечении призму. И что его сплошь покрывают
сотни крошечных шестиугольных углублений, причем расположение их
выглядит хаотично.
– Это ключ, изготовленный с помощью лазера, – пояснила Софи. – А
шестиугольники считываются контрольным электронным устройством.
Ключ?.. Таких прежде Лэнгдон никогда не видел.
– Переверните и взгляните на другую сторону, – сказала она, выехав на
другую полосу. И проехала очередной перекресток.
Лэнгдон перевернул ключ и буквально раскрыл рот от изумления. В
центре креста красовалась искусно выгравированная лилия, fleur-de-lis, с
инициалами P. S.

---

– Софи! – воскликнул он. – Но это же геральдическая лилия, о которой
я вам говорил. Официальный герб Приората Сиона.
Она кивнула:
– А я говорила, что видела этот ключ давным-давно, еще девочкой. И
дед просил никому о нем не рассказывать.
Лэнгдон не сводил глаз с необычного ключа. Странное сочетание:
высокие лазерные технологии и вековой давности символ. Этот ключ –
словно мостик, соединяющий прошлое с настоящим.
– И еще дед сказал мне, что ключ открывает шкатулку, где он хранит
много разных секретов.
При одной только мысли о том, какого рода секреты мог хранить Жак
Соньер, у Лэнгдона по спине пробежали мурашки. Но что именно делало
братство с этим футуристическим ключом, невозможно было представить.
Похоже, Приорат существовал ради единственной цели: хранить свою
тайну. Секрет невероятной непобедимой силы и власти. Но при чем здесь
этот ключ?
– Скажите, а вы знаете, что он открывает? Ну хоть по крайней мере
догадываетесь?
Софи была явно разочарована.
– Я надеялась… вы это знаете.
Лэнгдон молчал, вертя странный ключ в руках.
– Похож на христианский, – добавила Софи.
Лэнгдон вовсе не был в этом уверен. Головка ключа ничуть не
походила на традиционный христианский крест с более короткой
горизонтальной перекладиной. Нет, крест был квадратным – все четыре
конца равной длины – такие существовали за полторы тысячи лет до
христианской эпохи. Ни один на свете христианин не пользовался таким
крестом, предпочитая ему другой, ставший затем традиционным.
Латинский крест, использовавшийся еще древними римлянами в качестве
орудия пыток. Лэнгдона всегда удивлял один факт: очень немногие
христиане, видевшие распятие, знали, что в самом названии символа
заложен чуждый истинному христианину смысл. Ведь слова «крест» и
«распинать» («cross», «crucifix») происходят от латинского «cruciare» –
«мучить, подвергать пыткам».
– Единственное, что я могу сказать, Софи, – начал он, – так это то, что
такие равносторонние кресты считались «мирными». Квадратная
конфигурация не позволяет использовать их при казни или пытке, а их
одинаковые вертикальные и горизонтальные элементы символизируют
собой единение мужского и женского начал, что вполне соответствует

---

философии братства.
Софи устало взглянула на него:
– Так, значит, никаких идей, да?
– Никаких, – хмуро ответил Лэнгдон.
– Ладно. А сейчас сворачиваем с главной дороги. – Софи покосилась в
зеркальце бокового вида – Нам надо попасть в безопасное место. Там и
подумаем, что может открыть этот ключ.
Лэнгдон с тоской вспомнил о своем уютном номере в «Ритце». Нет,
совершенно ясно, что им туда нельзя.
– Как насчет моих коллег из Американского университета Парижа?
– Слишком предсказуемо. Фаш непременно проверит все адреса.
– Но ведь у вас должны быть какие-то знакомые. Вы же здесь живете.
– Фаш проверит все мои телефонные звонки и электронную почту.
Переговорит с коллегами по работе. И сразу выявит, с кем я общаюсь. А
снимать номер в отеле тоже не имеет смысла, ведь там требуется
регистрация.
Лэнгдон снова подумал о том же: а не лучше ли было ему сразу сдаться
Фашу еще в Лувре?
– Давайте позвоним в посольство. Я объясню ситуацию, и посольство
пошлет за нами своих людей. Назначим место встречи и…
– Встречи? – Софи обернулась и взглянула на него как на
сумасшедшего. – Да вы, я вижу, просто грезите наяву, Роберт. Юрисдикция
вашего посольства распространяется только на его территорию. Стоит им
послать за нами своего человека, и его можно будет обвинить в
пособничестве преступникам, которых разыскивает французская полиция.
Этого никак нельзя допускать. Одно дело, если вы пройдете на территорию
посольства и попросите там убежища, и совсем другое – просить их
нарушать существующий во Франции закон. – Она покачала головой. –
Попробуйте позвонить прямо сейчас в свое посольство. И я заранее знаю,
что вам ответят. Скажут, что в целях исключения дальнейших
неприятностей вы должны сдаться Фашу. Ну и, естественно, пообещают
использовать все свои дипломатические каналы для облегчения вашего
положения и справедливого суда. – Она взглянула на витрины роскошных
магазинов, выстроившихся вдоль Елисейских полей – Сколько у вас при
себе наличных?
Лэнгдон заглянул в бумажник.
– Сто долларов. Несколько евро. А что?
– Кредитные карты?
– Да, конечно.

---

Софи прибавила скорость, и Лэнгдон понял, что у нее созрел какой-то
план. Впереди, в конце Елисейских полей, высилась Триумфальная арка,
монумент высотой 154 фута, построенный еще Наполеоном для
увековечения собственных военных побед. Прямо за ней находился круг с
девятиполосным движением.
Приближаясь к нему, Софи посмотрела в зеркальце заднего вида.
– Пока вроде бы оторвались, – сказала она. – Но и пяти минут не
протянем, если останемся в этой машине.