Традиция — текст — фольклор

низкого, часто имеет парадоксальные черты. Исходно «низкий» герой час-
то бывает отмечен и некоторыми реликтовыми чертами, роднящими его с 
персонажами низкого плана из архаического фольклора — тотемические 
черты, связь с очагом, золой, пеплом, неподвижность и т. п. Часто, однако, 
эти признаки осмысляются как видимость, скрывающая истинную «высо-
кую» сущность, которая, собственно говоря, и дает герою право проник-
нуть в мир высокого. Выражается она либо посредством трансформации 
исходно «низкого» героя в «высокого» по ходу сказки (Иван-дурак, пре-
вращающийся в сказочного царевича при помощи Сивки-бурки), либо по-
средством возвращения исходно «высокого» героя, превращенного в «низ-
кого», в первоначальное состояние. 
Тот факт, что в русской волшебной сказке медиация транспонируется в 
поведение героя, находит отражение не только в содержании, но и форме 
этого поведения. И здесь все три рассмотренных сюжетных типа объеди-
няются вместе. Речь идет о принципиально производном характере пове-
дения большинства персонажей, выступающих в функции героя (за исклю-
чением богатырских сказок, где сам герой может быть медиатором уже не 
по поведению, а по своей форме). Герой в сказке действует как бы всле-
пую — его направляют помощники, испытатели и пр. Пассивный характер 
поведения свойствен и героям-медиаторам архаического фольклора. В 
волшебной сказке эта пассивность, отключение волевого начала показы-
вает, что противостоящие друг другу семантические поля существуют как 
объективные данности, независимые от воли деятеля. Тот факт, что герой 
помещается на соответствующее место между членами оппозиции как бы 
извне, свидетельствует о медиативном характере его поведения. 
9 
Говоря о медиации, мы уже отчасти затронули взаимоотношение между 
противоположными членами оппозиций в синтагматическом плане. По-
скольку речь идет о тексте, встает проблема его сегментации, ибо заранее 
неясно, ка- 
47 

---

кие фрагменты будут соответствовать семантическим коллизиям, связан-
ным с противоположными членами выделенных оппозиций. Если рассмат-
ривать текст на чисто языковом уровне, то можно констатировать, что его 
минимальным значащим отрезком, отражающим взаимодействие противо-
положных семантических сфер, будет взаимодействие между двумя dra-
matis personae (либо между персонажами, либо между персонажем и се-
миотически релевантным объектом — чудесным средством и т. п.). Се-
мантический анализ на этом, низшем уровне тесно связан с семантической 
идентификацией персонажей (каждый из них представляется как пучок се-
мантических признаков), а также с подробной семантической классифика-
цией типов взаимодействия между персонажами. 
Последнее представляет собою задачу, граничащую с чисто лингвисти-
ческим семантическим анализом. Поэтому здесь могут оказаться весьма 
полезными методы структурной семантики, выработанные в последних ис-
следованиях И. А. Мельчука, А. К. Жолковского и Ю. Д. Апресяна [Жолков-
ский, Мельчук 1967; Апресян 1966]. Разумеется, сказковед не может про-
сто заимствовать семантические определения слов, полученные указан-
ными авторами. С одной стороны, их работа еще далека от завершения, а 
с другой — подобные общеязыковые определения для наших целей ока-
жутся чрезмерно сложными: искомые слова помещались бы в контекст, 
слишком широкий для сказки. Поэтому перед исследователем стоит зада-
ча, опираясь на методы структурной языковой семантики, разработать се-
мантику специфического подъязыка сказки. В силу ограниченности круга 
сказочных действий задача эта будет, по-видимому, проще, чем общеязы-
ковый семантический анализ. При этом определения действий будут отли-
чаться от того, что имело бы место в общеязыковом семантическом сло-
варе. 
Запись результата семантического анализа на низшем уровне выгляде-
ла бы в виде высказывания типа xRy, где х и у — персонажи, a R — запись 
связки, репрезентирующей класс воздействий. Естественным требованием 
к набору связок следует считать его ограниченность и замкнутость. Связки 
должны будут включать элементарные предикаты, а также их определите-
ли типа отрицания, каузирования и пр. Соответственно самые различные 
материальные действия будут представлены как аллоформы некоего пре-
диката R. Поиск 
48 

---

набора предикатов должен, разумеется, основываться на анализе семио-
тической релевантности действий относительно структуры сюжета. Под-
робное расписывание реальных сказочных ситуаций в терминах семантики 
взаимодействий — задача весьма трудоемкая и в настоящей статье не 
ставилась. Поэтому полный список возможных сказочных предикатов еще 
не определен, а их исчисление не произведено. 
Однако задача описания взаимодействия между семантическими эле-
ментами может ставиться не только для самого низшего уровня. Подобное 
рассмотрение осуществимо и для более абстрактного общесюжетного 
уровня, который соответствует уровню больших синтагматических единств 
в функциональном плане. Тогда текст сегментируется уже не на мини-
мальные значимые отрезки, но рассматриваются фрагменты, соответст-
вующие элементам Ē, , ε, λ, Е, L, Е' и L' 
Многочисленные реальные действия, осуществляемые персонажами, 
здесь группируются, «сгущаются», а количество предикатов, по-видимому, 
уменьшается по сравнению с уровнем минимального взаимодействия. 
Другой существенной модификацией при переходе к более абстрактному 
уровню является рассмотрение в качестве взаимодействующих членов не 
персонажей как пучков признаков, а самих признаков. Борьба Ивана-
царевича со Змеем или Кощеем в общесюжетном плане может рассмат-
риваться как борьба человеческого начала с нечеловеческим, изведение 
падчерицы мачехой — как конфликт чужого (неродного) со своим (род-
ным) и т. п. 
Рассмотрим, какие предикаты можно выделить на общесюжетном уров-
не. Здесь следует отметить, что большая работа именно по семантиче-
скому анализу синтагматических отношений в фольклорном тексте была 
проделана в указанной работе Вяч. Вс. Иванова и В. Н. Топорова [Иванов, 
Топоров 1963], на которую настоящая попытка отчасти опирается. 
В сюжетной динамике рассмотренные семантические оппозиции ведут 
себя по-разному. Коллизия свой/чужой в основном характеризует отноше-
ния героя и антагониста и разрешается через борьбу, победой своего над