Интерпретация понятия «символ» в научно-философском контексте

Глава 2. Символы в творчестве Эдгара Аллана По

2.1 Анализ символики в новеллах Эдгара Аллана По (на примере повестей «В смерти - жизнь», «Падение дома Ашеров», «Маска красной смерти», «Черный кот»)

Символисты открыто провозгласили Эдгара По своим предтечей. Им был восхищен Мелларме, к нему обращался Бодлер, который говорил, что и личность, и произведения По отмечены «печатью безграничной меланхолии», воспевал поразительную способность По передавать «абсурд, водворившийся в уме и управляющий им с ужасной логикой; истерию, сметающую волю; противоречие между нервами и умом человека, дошедшего до того, что боль он выражает хохотом». Бальмонт, Брюсов и Блок также подчеркивали роль символов в творчестве По.

Однако творчество Эдгара По не укладывается ни в одну навязываемую ему схему, будь то романтизм, декаданс или символизм. Хотя символическое для творчества По очень важно. Как поэт Эдгар Аллан По утверждает символ как некую идею, которую нельзя выразить ни на одном языке, кроме метафорического, а как прозаик пытается воплотить символ в реальности, найти отголоски идеи непосредственно в этом мире.
И часто в прозе сами образы становятся символами. Особое значение также в прозаическом тексте приобретает роль звука, цвета, голоса, тени, вещи, части тела человека.
Для символов в новеллах По характерна некая абстрактность. В некоторых произведениях символы очевидны и принадлежат к виду общекультурных, а в некоторых – более приближены к материальному миру, и часто это совпадает с символами, которые относятся к чисто авторским. Мы решили проанализировать несколько мистических новелл Эдгара По, потому что именно в них символы отличаются высокой степенью абстрактности.
Высокая степень абстрактности символа в фантастических новеллах По часто совпадает с тем, что сами символы рассматривать можно на общекультурном уровне.
Так, в новелле «В смерти – жизнь» писатель использует символ портрета как символ перехода из одного мира в другой. Тема отражения, запечатленного образа человека является давней и рождает символы, близкие этой системе: зеркало, отражение в воде и т.д. В качестве семантического значения этого символа подходит значение не только перехода в иной мир, но и пропажи души. Стоит в этом контексте вспомнить, что до сих пор в сохранившихся нетронутыми цивилизацией племенах (по крайней мере, во многих из них) фотография считается воровством души. В литературе эта тема тоже не нова и продолжает развиваться. Примером в этом плане может послужить «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда (1913).
Главный герой повести увлечен опиумом и, дабы унять боль, принимает непомерно большую дозу наркотика. Это вводит и его, и читателей в мир переходный, туманный, странный. И уже в этом состоянии персонаж находит портрет, который ошеломляет его своей живостью.
Потом, в повести о портрете, мы знакомимся с художником и его женой. Его странность и угрюмость многих пугают, но эта странность является как раз своеобразным символом избранности.
Произведение заканчивается тем, что, дописав портрет и взглянув на него, художник восклицает: «Да ведь это сама жизнь!». А потом, оглянувшись на мертвую жену, жизнь которой как бы перешла в портрет, говорит: «Но разве это – смерть?».
В этих репликах заключается ключ ко всей новелле: с одной стороны, художник настолько талантлив и влюблен в жену, что выполняет непосильную задачу: запечатлевает жизнь на холсте, фиксирует ее, изымая из потока времени в вечность. С другой стороны, сиюминутная жизнь кажется для него не столь важной по сравнению с тем, что она перешла в искусство.
Ещё одно произведение автора, изобилующее символикой – это его рассказ «Маска красной смерти», который повествует об эпидемии чумы, обрушившейся на страну. Принц этого государства, Просперо, собирает всех своих приближенных и уединяется с ними в одном из монастырей, развлекаясь там в свое удовольствие. Вскоре принц устраивает бал-маскарад. После двенадцати на балу появляется таинственный гость. Маска его изображает труп и олицетворяет Красную смерть. Заметив его, принц приходит в ужас. Он приказывает повесить незнакомца. Однако никто не решается поднять руку на загадочного гостя, и маска начинает приближаться к принцу. Тот, с кинжалом в руках бросается на маску. Но, лишь этот странный гость взглянул на него – принц падает замертво. Когда же гостям удаётся схватить незнакомца, оказывается, что под маской ничего нет. Это сама Красная смерть. Одного за другим, вскоре она настигает всех гостей.
Во этой новелле Эдгар По придает большое значение цвету, который помогает глубже раскрыть психологизм его произведения.
Описывая замок принца, Эдгар По рассказывает о семи комнатах замка – о семи роскошных покоях, каждая из которых была определенного цвета: голубая комната принадлежала самому принцу (голубой цвет – символ знати и дворянства), вторая комната была красной (красный цвет – цвет торжественности), третья комната – зеленая (зеленый цвет символизирует надежду), четвертая - оранжевая, пятая – белая (цвет чистоты), шестая – фиолетовая. Все эти комнаты были ярко освещены люстрами, канделябрами и свечами. Не была освещена только последняя, седьмая, комната, черного цвета, который всегда символизирует траур, скорбь и смерть. Эта комната, в которую все боялись заходить, являлась своеобразным символом, напоминавшим о трагедии за стенами замка.
Цвет комнат, на наш взгляд, символизирует саму жизнь человека, периоды его взросления, становления и старения. Именно поэтому белая комната находится подле черной: «седая» старость в то же время обладает целомудренностью. Интересно и их освещение, когда свет падает из фонарей за окном: это перекликается с концепцией мира Платона, где наш мир – лишь тень, отбрасываемая идеальным миром.
Поздно ночью комнату наполнили багряные лучи света, которые сплошным потоком лились сквозь кроваво-красные стекла, чернота черных занавесей казалась жуткой, а в звоне часов слышались погребальные колокола, что тоже является своеобразным символом, ведь звук колоколов предвещает скорую трагическую развязку событий.
И действительно, скоро появилась сама смерть в красной маске (под видом таинственного незнакомца). Она ходила из одной комнаты в другую, пока не достигла черной комнаты, на пороге которой ее настиг принц, не подозревавший о том, что же за гость к нему явился. Бесстрашный герой срывает с незнакомца одну за другой все ее маски и обнаруживает вдруг, что под ними ничего нет. Но человек не желает мириться с безликостью смерти, поскольку жаждет узнавать ее. В этом ему помогают многочисленные символы смерти, им же самим и выдуманные.
Новелла буквально наполнена символикой: кроме цветов комнат, это и оркестр, и часы в седьмой, черной комнате, и сам образ Маски Смерти.
Яркость, цветовая насыщенность произведения явно имеет экспрессионистский характер.
И если комнаты – это символ человеческого бытия в реальности, то автором это бытие описывается так: «Все это казалось порождением какого-то безумного горячего бреда. Многое здесь было красиво, многое – безнравственно, многое – необычно, иное наводило ужас, а часто встречалось и такое, что вызывало невольное отвращение. По всем семи комнатам во множестве разгуливали видения наших снов. Они – эти видения, - корчась и извиваясь, мелькали тут и там, в каждой новой комнате меняя свой цвет, и чудилось, будто дикие звуки оркестра – всего лишь эхо их шагов». Обратим внимание на значение теней – это наши заблуждения и суждения, а звуки оркестра уподобляются нашему дикому и неумело танцу жизни. Так и проходит жизнь – в диком темпе, погруженная в фантомы разума и чувства. И только бой черных часов заставляет всех застыть в испуге перед Вечностью и неизбежностью.
Маска Красной смерти тоже включает в себя семантику Вечности и Неизбежности, судьбы, от которой нельзя убежать. Интересно, что принца Просперо новость о Маске застает в голубой комнате, находящейся в противоположном от черной конце. Для автора голубой цвет – это не только цвет дворянства, но и символ безмятежности и грез.
В то же время это – жизнь в расцвете, самое ее начало. И бег принца за незваным гостем в черную комнату – как будто скоропостижная смерть.
«Падение дома Ашеров» - ещё одно сравнительно короткое произведение По, отличающееся обманчивой простотой и ясностью, за которыми скрываются глубина и сложность. Художественный мир этого произведения не совпадает с миром повседневности. Рассказ этот психологический и страшный. С одной стороны, главным предметом изображения в нем служит болезненное состояние человеческой психики, сознание на грани безумия, с другой – здесь показана душа, трепещущая от страха перед грядущим и неизбежным ужасом.
Рассказчик получает письмо от своего друга детства, Родерика Ашера, в котором тот просит его срочно приехать. Он сообщает, что болен и хочет увидеться. Решившись навестить старого друга, рассказчик прибывает погостить в его родовой замок, который является весьма жутким и мрачным, наводит на героя тоску и страх. Родерик рассказывает о наследственной болезни, проклятии их семьи. Болезнь эта проявляется в обострении всех чувств. Он не может переносить яркий свет и громкие звуки и т.д. Сестра Ашера, леди Медилейн, также страдает от этого недуга. И вот, однажды вечером, Ашер сообщает о ее смерти. Он говорит, что будет хранить ее тело в одном из подземелий замка до погребения. На седьмой или восьмой день, во время грозы, Родерик сознается, что похоронил свою сестру заживо. Он слышал, как та пыталась выбраться, но так и не решился ей помочь. И вот, порывом ветра распахнулись двери и перед героями является леди Медилейн. Она кидается брату на грудь, и он вместе с ней падает на пол. Оба оказываются мертвы. В ужасе, рассказчик принимается бежать из этого жуткого дома. Буря становится все сильнее, налетает ураган, и дом Ашеров рушится. Руины замка поглощает озеро.
Дом Ашеров – это своеобразный мир, пребывающий в состоянии глубокого распада, угасающий, мертвеющий, находящийся на пороге полного исчезновения. Когда-то этот мир был прекрасен, жизнь человеческая протекала там в атмосфере творчества, расцветали живопись, музыка, поэзия, законом был Разум, а властелином – Мысль. Теперь этот дом обезлюдел, пришел в запустение и приобрел черты полуреальности. Жизнь ушла из него, оставив только овеществленные воспоминания. Трагедия последних обитателей этот мира проистекает из непреодолимой власти, которую Дом имеет над ними, над их сознанием и поступками. Они не в силах покинуть его и обречены умереть, заточенные в воспоминаниях об идеале. Он является символом психологического увядания. Более того, понятие «дом» тесно связано с понятием «род». Особняк передавался по наследству и соответственно обживался несколькими поколениями. Мы можем сделать вывод, что дом в новелле – это символ рода. Поэтому гибель особняка не только символизирует окончательное разрушение разумов и гибель героев, но и является символом разрушения рода.
Как и в «Маске красной смерти» большую роль в новелле «Падение дома Ашеров» играет цветовая символика. Эдгар По использует мрачную цветовую гамму, чтобы создать еще более угнетающую атмосферу, наполненную скорбью и унынием: «… Темные гобелены по стенам, черный, чуть поблескивающий паркет… слабые красноватые отсветы дня проникали сквозь решетчатые витражи… По стенам свисали темные драпировки. Мне почудилось, что самый воздух здесь полон скорби. Все окутано и проникнуто было холодным, тяжким и безысходным унынием». Таким образом, создается ощущение подавленности, предчувствие какой-то трагедии.
Многочисленные символы использует Э. По и в другом своем рассказе – «Чёрный кот».
Повествование в новелле ведётся от имени алкоголика, который под действием горячительных напитков не контролирует своё поведение и впадает в припадки безумного гнева. Его первой жертвой становится домашний питомец — чёрный кот, которому рассказчик в припадке белой горячки вырезает глазное яблоко.
Некоторое время он колеблется между раскаянием и упоением собственной порочностью. Наконец порочность побеждает, и рассказчик вешает беззащитного кота на дереве в саду. В ту же ночь необъяснимым образом загорается его дом: на единственной уцелевшей стене он находит силуэт повешенного кота.
Когда рассказчик начинает раскаиваться в своей жестокости, в таверне ему встречается очень похожий кот. От Плутона, бывшего кота героя, его отличает только белое пятно на груди. Взяв его домой, рассказчик поначалу относится к коту дружелюбно, но длится это не долго. После обнаружения, на первое же утро, отсутствие у кота того же глаза, герой старается избегать зверя, не причиняя тому боли. Со временем он замечает, что пятно на груди кота принимает форму виселицы. Кот всё сильнее привязывается к нему, но рассказчик наоборот пытается избегать его.
Во время посещения погреба кот попадается под ноги хозяина. Рассверипев, тот заносит над ним топор, но его останавливает жена. В припадке бешенства, он опускает топор на её голову. Тело он замуровывает в стену погреба.
Через несколько дней, во время осмотра дома полицейскими ничто, казалось бы, не выдаёт его вины. В порыве самодовольства он хвалится качеством стен и стучит перед полицейскими по той стене, за которой погребена жена. В ответ раздается дикий вопль. Полицейские разбирают стену и находят за ней труп жены, а на её голове — мяукающего кота.
Черный кот – с одной стороны, общекультурный символ, предвещающий беду (в европейских поверьях). Но в новелле он становится символом совести персонажа, лакмусовой бумажкой, по которой повествователь понимает степень своего греха. Имя кота – Плутон – также является своеобразным символом, отсылающим нас к античной мифологии, в которой Плутон является богом смерти, властелином поздемного царства.
В то же время для персонажа обозначаемое (преступление, повешение кота) и обозначающее (неизбежное наказание от кота) отрываются. Если после казни кота персонаж ищет похожего животного, то здесь можно говорить о его раскаянии в содеянном.
Но как только он находит похожего кота, сразу становится понятным неизбежность наказания. Отсюда – ненависть и отвращение к новому животному. Кот как символ наказания и страха перед ним, таким образом, становится важнее самого преступления. Здесь идет граница между рассудком и безумием, когда убийство жены никак не трогает, а вот отсутствие кота действует воодушевляющее.
Внешними, мистическими символами являются здесь портрет кота на уцелевшей после пожара стене и образ виселицы на груди второго кота.
Как мы можем заметить, символы – один из излюбленных художественных приемов Эдгара Аллана По. Не всегда легко найти символику в его новеллах, но это просто необходимо для полного и глубокого понимания содержания художественных произведений писателя.
символ художественный новелла эдгар

Заключение

1. В процессе развития культуры и науки понятие «символ» переосмысливается и дополняется, приобретает все новые трактовки: символ как архетип, как знак, как образ и т.д. Особенно важно в контексте нашего исследования понимание символа через призму романтического художественного мышления, так как произведения Эдгара По часто причисляются именно к данному типу мышления.

Критерии определения символа в тексте часто туманны и неопределенны, как и само понятие. Однако мы опираемся на такие качества символа, как неравноположенность его по отношению к другим тропам, связь с определенной системой, парадигмальный способ построения в тексте, взаимоэквивалентность.
Так же отметим, что существуют авторская символика (построение системы символов в творчестве писателя или в определенном произведении) и общекультурная символика, имеющая давнюю историю.
2. Самобытность, неповторимость творческого наследия Эдгара По во многом определила его трагическая судьба. Трагизм, тоска, скорбь порождают тяготение писателя к художественной системе романтизма. Он принадлежит к поздним романтикам, что во многом определяет усложнение образа персонажа, где противопоставления ведутся уже не только на уровне «человек – толпа», но и на уровне внутренних психологических оппозиций.
При соблюдении всех формальных требований романтизма, Эдгар По все-таки часто не укладывается в его рамки, предвосхищая в своем творчестве искания символистов, футуристов, реалистов.
В своей творческой лаборатории писатель разрабатывает новые жанры, формы, образы, что влияет на последующее развитие мировой литературы (фантастической, психологической, символической, массовой).
В то же время именно символ играет большую роль во всех произведениях автора, как поэтических, так и прозаических. Отличие символа в поэзии – его идейная заданность, непрекословная обращенность к трансцендентному миру. Символизм прозы По более материален, нацелен на распознавание иррационального в этом мире.
3. В новеллах Эдгара По символизм неоднороден и выражается с разной степенью абстрактности. В большинстве фантастических произведений символы являются общекультурными и весьма абстрактными, а в психологических новеллах, не утрачивая своей общекультурности, выражают неустойчивость расстроенного сознания.
Случается и так, что в новелле явный общекультурный символ достигает такой степени конкретики, что теряет свой статус символа и превращается лишь в факт действительности.
Символы в новеллах По отсылают нас к разным системам, в зависимости от замысла автора. Здесь просвечиваются и религиозная система, и философская, и система суеверий и, наконец, система, конструируемая в пределах авторского текста.
Используемая литература

1. Аверинцев С.С. Символ в искусстве//Краткая литературная энциклопедия: в 9 томах. – М.: Советская энциклопедия, 1962-1978. – Т.7. - 1972

2. Аверинцев С.С. София-Логос. Словарь. 2-е, испр. изд. - К.: Дух и Литера, 2001. – 912 с.
3. Квятковский А. Поэтический словарь. - М.: Советская Энциклопедия. 1966. – 376 с.
4. Кононенко Б.И. Большой толковый словарь по культурологии. – М.: Вече, 2000. – 512 с.
5. Красавченко Т.Н. Литературная энциклопедия терминов и понятий. – М.: НПК «Интелвак», 2003.
6. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. – М.: МГУ, 1982. – 480 с.
7. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. – М., 1995. – 320 с.
8. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. – М., 1999.
9. Мандельштам О. О поэзии. – М.: Советский писатель, 1987. – 320 с.
10. Минералова И.Г. Анализ художественного произведения: стиль и внутренняя форма: учеб. пособие / И.Г. Минералова. – М.: ФЛИНТА: Наука, 2011. – 256 с.
11. Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера: Критический анализ. – 2-е изд. – М.: Академический Проект; Альма Матер, 2010. – 243 с.
12. Созина Е.К. Теория символа и практика художественного анализа: Учебное пособие по спецкурсу.- Екатеринбург, 1998. – 128 с.
13. Уэджвут К.В. Мир Рубенса. 1577–1640. Пер. с англ. Л. Каневского. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. – 237 с.
14. Фарино Е. Введение в литературоведение. Учеб. Пособие. – СПб, Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2004. – 639 с.
15. Флоренский П. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М.,1992. – 300 с.
16. Флоренский П. Имеславие как философская предпосылка: в 2 томах. – М., 1986. – 287 с.
17. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. – М.: Мысль, 1966. – 496 с.