К. Г. Паутовский «Телеграмма»

Заключение

Авторское осуждение не прямое. Голос осуждения и голос её совести звучат как будто из уст скульптуры Гоголя. Ей кажется, что пронзительному гоголевскому взгляду она видна насквозь, и он знает, как несправедливо она к собственной матери. Кроме обычной для Паустовского ключевой роли лирического пейзажа с его неизменно «щемящими» нотками, в «Телеграмме» не менее ключевую роль играют неслучайные сюжетные совпадения с классическими текстами (например, с пушкинским «Станционным смотрителем», где в точно такой же ситуации бегства дочери в Петербург все виноваты и все правы) и «слова-сигналы». Так, упоминание о «Неизвестной» И.Н. Крамского (1883) создаёт представление о том, какой была Катя в молодости. А упоминание о похоронах В. Гюго (классика хоронила «вся Франция») создаёт важную контрастную пару к тихим, безлюдным похоронам самой Кати. Правда, на самом деле Екатерина Пожалостина (прототип) могла лишь вообразить похороны Гюго по отчётам в прессе, ибо жила она с отцом в Париже не в 1880 г., когда хоронили Гюго, а в 1872 – 1874 гг., так что и тут мы имеем дело с тонким художественным приёмом.
Правда, и в «Золотой розе» Паустовский решительно утверждал: «Катерина Ивановна <…> была на похоронах Виктора Гюго. Она рассказывала мне об этом <…>». Если это и впрямь было так, то в данном случае мы имеем дело с художественным приёмом, придуманным самим персонажем, – о чём автор и не подозревал!