Код да Винчи

Глава 74
– Вы что-то притихли, – сказал Лэнгдон Софи, когда они остались в
салоне вдвоем.
– Просто устала, – ответила она. – И еще эти стихи. Я ничего не
понимаю…
Лэнгдон испытывал примерно такие же ощущения. Равномерный гул
моторов и легкое покачивание самолета действовали усыпляюще. А голова
по-прежнему болела – в том месте, где нанес удар монах. Тибинг все еще
находился в хвостовом отсеке, и Лэнгдон решил воспользоваться
моментом, раз уж они остались с Софи наедине, чтобы высказать ей кое-
какие мысли.
– Мне кажется, отчасти я понял причину, по которой ваш дедушка
хотел, чтобы мы с вами объединились. Он хотел, чтобы я кое-что вам
объяснил.
– Разве истории о Граале и Марии Магдалине недостаточно?
Лэнгдон колебался, не зная, с чего лучше начать.
– Эта ваша размолвка с ним… Причина, по которой вы не желали с ним
общаться целых десять лет. Возможно, он надеялся, что я как-то смогу
исправить ситуацию.
Софи нервно заерзала в кресле.
– Но ведь я не говорила вам, что стало причиной нашей ссоры.
Лэнгдон не сводил с нее глаз.
– Вы стали свидетельницей какого-то сексуального ритуала. Я прав?
Софи поежилась.
– Откуда вы знаете?
– Софи, вы сами говорили, что стали свидетельницей сцены, убедившей
вас в том, что Жак Соньер является членом тайного общества. И увиденное
настолько огорчило и возмутило вас, что с тех пор вы отказывались
общаться с дедом. Не нужно обладать гением да Винчи, чтобы догадаться,
что именно вы могли там видеть.
Софи изумленно смотрела на него.
– Когда это было? – спросил Лэнгдон. – Весной? Примерно в середине
марта, да?
Софи отвернулась к иллюминатору.
– В университете как раз начались весенние каникулы. Я приехала

---

домой несколькими днями раньше.
– Вы хотите рассказать мне об этом?
– Предпочла бы не рассказывать. – Она резко повернулась к Лэнгдону,
в глазах ее стояли слезы. – Я сама не знаю, что видела.
– Там присутствовали и мужчины, и женщины?
Помедлив пару секунд, она кивнула.
– И одеты они были в белое и черное?
Она вытерла глаза и снова кивнула:
– Женщины были в платьях из тонкой белой ткани… на ногах золотые
сандалии. И в руках они держали золотые шары. Мужчины в черных
туниках и черных сандалиях.
Лэнгдон подавил охватившее его волнение – он просто ушам своим не
верил. Софи Невё стала невольной свидетельницей священной церемонии,
такой, какие проводились две тысячи лет назад.
– А маски? – спросил он, изо всех сил стараясь, чтоб голос звучал
спокойно. – На них были маски с признаками обоих полов?
– Да. На всех. Одинаковые, только разного цвета. Белые маски на
женщинах, черные на мужчинах.
Лэнгдону приходилось читать описания этой церемонии, и он знал о ее
мистических корнях.
– Церемония называется Хиерос гамос, – тихо произнес он. – Очень
старый ритуал, ему свыше двух тысяч лет. Египетские священнослужители
и жрицы регулярно проводили эту церемонию, восславляющую
детородную силу женщины. – Он умолк, подался еще ближе к Софи и
добавил: – И если вы действительно стали свидетельницей Хиерос гамос,
не будучи специально подготовленной, не понимая ее значения, тогда – да,
я могу понять, какое это вызвало потрясение.
Софи не ответила.
– Хиерос гамос – это по-гречески «священный брак».
– Ритуал, который я видела, мало походил на бракосочетание.
– Брак в смысле «единение», Софи.
– Как в сексе?
– Нет.
– Нет? – Она не сводила с него изумленных оливковых глаз.
Лэнгдон замялся:
– Ну… во всяком случае, не в том смысле, как мы понимаем это
сегодня. – И далее он объяснил: то, что показалось Софи сексуальным
ритуалом, на самом деле не имело ничего общего с эротикой. Это был
духовный акт. Ведь с исторической точки зрения совокупление было тем

---

актом, через который мужчина и женщина познают Бога. Древние считали
мужчину созданием духовно несовершенным до тех пор, пока он не
прошел через плотское познание священного женского начала. Физическое
слияние с женщиной было единственным способом сделать мужчину
совершенным с духовной точки зрения, помогало ему овладеть
«гносисом», то есть знанием божественного. Со времен Исиды
сексуальные ритуалы считались для мужчины единственным мостиком
между землей и небесами. – Совокупляясь с женщиной, – сказал
Лэнгдон, – мужчина достигал такого состояния, при котором сознание
оставляло его. И тогда он мог видеть Бога.
Софи окинула его скептическим взглядом:
– Оргазм вместо молитвы?
В ответ Лэнгдон лишь пожал плечами. Следовало признать, что в целом
Софи права. С чисто физиологической точки зрения оргазм у мужчины
всегда сопровождается секундным помутнением рассудка. Эдаким
ментальным вакуумом. Моментом истины, во время которого можно
увидеть Бога. Гуру, занимающиеся медитацией, могли достигать такого
состояния и без секса и часто описывали нирвану как нескончаемый
духовный оргазм.
– Софи, – тихо сказал Лэнгдон, – очень важно помнить, что взгляды
древних на секс были диаметрально противоположны нынешним нашим
взглядам. Секс порождает новую жизнь, это само по себе чудо, а чудеса
может совершать только божество. Именно способность женщины
вынашивать в чреве своем дитя, новую жизнь, и сделала ее священной.
Божеством. Совокупление расценивалось как единение двух половинок
человеческого духа, мужской и женской. Только через совокупление
мужчина достигал духовной целостности и ощущения единения с Богом. И
то, что вы видели, не имело отношения к сексу, это был чисто духовный
акт. Ритуал под названием Хиерос гамос не извращение. Это глубоко
духовная церемония.
Последние его слова задели Софи. На протяжении всей ночи она
держалась на удивление стойко, и тут вдруг Лэнгдон увидел, что выдержка
ее оставляет. На глазах снова выступили слезы, она смахнула их рукавом
свитера.
Он дал ей время прийти в себя. Как правило, концепция,
рассматривающая секс как часть пути к Богу, всегда вызывала у людей
возмущение. Еврейские студенты смотрели на Лэнгдона с ужасом, когда он
впервые сообщал им о том, что древние иудейские традиции включали
ритуальный секс. Только в храме, никак иначе. Древние евреи считали, что

---

в святая святых, храме Соломона, жил не только Бог, но и равная Ему по
силе «половинка» женского рода, Шехина. И мужчины, ищущие духовной
целостности, приходили в этот храм для свидания со жрицами. С ними они
занимались любовью и постигали Бога через физическую близость.
Знаменитое древнеиудейское сокращение YHWH, священное имя Бога,
происходило от имени Иегова (Jehovah) и обозначения физического
единения между мужским началом Jah и женским Havah – так звучало имя
«Ева» на языке, предшествующем древнееврейскому.
– Для ранней Церкви, – тихо продолжил Лэнгдон, – использование
секса как инструмента для прямого общения с Богом казалось кощунством,
подрывало сами основы католицизма. Ведь это подрывало веру в Церковь
как единственное связующее звено между человеком и Богом. Ну и по этой
причине христианские священники просто из кожи вон лезли, стараясь
демонизировать секс, заклеймить его как акт греховный и омерзительный.
Кстати, и все остальные религии занимались тем же.
Софи молчала, но Лэнгдон чувствовал, что она начала лучше понимать
деда. По иронии судьбы в том же семестре, о котором Лэнгдон вспомнил,
ему пришлось затронуть на лекции ту же проблему.
– Удивительно, что у нас по поводу секса столь часто возникают
разногласия, не правда ли? – заметил он. – Ведь само наше древнее
наследие, сама наша физиология, казалось бы, свидетельствуют о том, что
секс – занятие естественное. Весьма приятный путь к духовной полноте и
совершенству. И все же современные религиозные источники описывают
его как акт позорный, учат нас бояться собственных сексуальных желаний
и вожделений, видят в сексе руку дьявола.
Лэнгдон решил не шокировать студентов. Не стал говорить им о том,
что в мире существует свыше дюжины тайных обществ – и среди них
несколько весьма влиятельных, – которые до сих пор практикуют
сексуальные ритуалы и придерживаются древних традиций. Герой фильма
«С широко закрытыми глазами» в исполнении Тома Круза с трудом
попадает на тайное собрание представителей высшей элиты с Манхэттена
и становится свидетелем церемонии Хиерос гамос. К несчастью, создатели
фильма превратно истолковали особенности и смысл этого ритуала, но
суть была отражена: члены тайного общества собираются и восславляют
таинство сексуального единения.
– Профессор Лэнгдон! – Какой-то паренек поднял руку и с надеждой
смотрел на преподавателя. – Так вы хотите сказать, что вместо того, чтобы
ходить в церковь, мы должны больше заниматься сексом?
Лэнгдон усмехнулся. На крючок его поймать было не так-то просто. Он

---

был наслышан о студенческих вечеринках в Гарварде и знал, что в сексе
там недостатка не было.
– Джентльмены, – осторожно начал он, зная, что ступает на скользкую
почву, – лично я могу предложить всем вам лишь одно. Я не настолько туп,
чтоб отговаривать вас от добрачных связей без презервативов, и не
настолько наивен, чтоб полагать, будто все вы тут ангелы с крылышками.
А потому готов дать один важный совет касательно половой жизни.
Студенты затихли.
– В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните прежде
всего в свое сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к
мистическому священному акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы
искорку божественности, которая позволяет мужчине приблизиться к
священному женскому началу.
Девушки, сидевшие в аудитории, заулыбались и закивали.
В рядах молодых людей послышались смешки и не слишком удачные
шутки.
Лэнгдон вздохнул. Эти студенты – до сих пор еще мальчишки.
Софи прижалась лбом к прохладному стеклу иллюминатора и
невидящим взором смотрела в пространство, пытаясь осмыслить то, что
говорил ей Лэнгдон. Теперь она испытывала сожаление. Целых десять