Код да Винчи

Глава 28
Лэнгдон с изумлением разглядывал шесть слов, начертанных на
пуленепробиваемом стекле. Казалось, они парят в воздухе, отбрасывая
неровную тень на загадочную улыбку Моны Лизы.
– Приорат, – прошептал Лэнгдон. – Еще одно доказательство, что ваш
дед был членом братства!
Софи взглянула на него с недоумением:
– Вам понятно, что это?
– Да, – рассеянно кивнул Лэнгдон, погруженный в собственные
мысли. – Это провозглашение одного из самых фундаментальных
философских принципов братства!
Софи растерянно взирала на отсвечивающие красным слова,
выведенные поперек лица Моны Лизы:
ТАК ТЕМЕН ОБМАННЫЙ ХОД МЫСЛИ ЧЕЛОВЕКА
– Дело в том, Софи, – сказал Лэнгдон, – что традиция поклонения
богине была основана у братства на веровании, что могущественные люди
эпохи раннего христианства «обманывали» мир, пропагандируя лживые
идеи. Идеи, обесценивающие значение женского начала и возвышающие
значение начала мужского.
Софи не ответила, молча глядя на слова.
– Приорат Сиона считал, что Константину
[36]
и его преемникам по
мужской линии удалось отвратить мир от языческого матриархата и
насадить патриархальное христианство. И делали они это, развернув
пропагандистскую кампанию, где демонизировалось священное женское
начало, что привело к исчезновению богини из современной религии.
На лице Софи отразилось сомнение.
– Дед послал меня сюда, чтобы я нашла эту запись. Наверняка он хотел
сказать нечто большее.
Лэнгдон понял, что она имеет в виду. Она считает, что есть еще один
код. Но есть ли в этой фразе какой-то потаенный смысл, он пока не знал.
Так темен обманный ход мысли человека, повторил он про себя. Вот
уж воистину темен.
Никто не посмел бы отрицать то огромное благо, которое привносит
Христианская церковь в беспокойный современный мир, и тем не менее
история Церкви полна насилия и обмана. Кровавые крестовые походы с

---

целью обратить язычников в христианство и уничтожить религии,
связанные с поклонением женскому началу, длились на протяжении трех
веков, и методы подавления инакомыслия были чрезвычайно жестоки.
Католическая
инквизиция
опубликовала
книгу,
которую
без
преувеличения можно назвать самой кровавой в истории человечества.
Называлась она «Malleus Maleficarum», или в переводе с латинского
«Молот ведьм». Книга предупреждала мир об «опасности свободомыслия
среди женщин», а также инструктировала священников, как находить,
пытать и уничтожать ведьм. К числу «ведьм» Христианская церковь того
времени относила всех женщин-ученых, женщин-священников, цыганок,
любительниц мистики и природы, собирательниц трав, вообще любую
женщину, «выказывающую подозрительное пристрастие к миру Природы».
Повитух тоже убивали – за их еретическую практику использовать
различные снадобья для облегчения болей у рожениц. По утверждениям
Церкви, эти страдания даны им свыше как наказание Господне за
первородный грех Евы, посмевшей вкусить от Древа познания. За три века
охоты за ведьмами Церковь сожгла на кострах пять миллионов женщин!
Пропаганда и кровопролитие дали свои плоды. Сегодняшний мир –
живое тому доказательство.
Женщинам, считавшимся прежде воплощением священного духовного
начала, запрещено занимать высокие должности. На свете не существует
женщин-раввинов, католических священников, исламских муфтиев.
Считавшийся некогда священным акт естественного сексуального слияния
мужчины и женщины, через который оба они соединяются не только
телом, но и духом, ныне признан постыдным. Мужчины в сутанах и рясах
боятся даже собственных вполне естественных сексуальных порывов,
считают их происками самого дьявола, который совращает их через свою
верную пособницу… женщину.
Даже женские организации с «левым уклоном» не избежали гонений со
стороны Церкви. Во Франции и Италии само слово «левый» – gauche и
sinistre – приобрело негативный оттенок, в то время как слово «правый»
стало почти полным синонимом правоты, правильности, праведности. По
сей день радикально мыслящих политиков называют левым крылом,
иррациональное мышление – левым, а слово sinister переводится как
«плохой», «дурной», «злой».
Дни богини были сочтены. Маятник качнулся в другую сторону. Мать
Земля стала мужским миром, боги разрушения и войны наверстывали
упущенное. Подавляемое на протяжении двух тысячелетий мужское эго
вырвалось на свободу. Приорат Сиона считал, что изничтожение

---

священного женского начала в современной жизни вызвало феномен,
который американские индейцы племени хопи называли «койянискватси»
– «жизнь вне равновесия», подчеркивая тем самым нестабильность
ситуации в мире, страдающем от войн, обилия женоненавистнических
обществ и все растущего пренебрежения к Матери Земле.
– Роберт, – шепнула Софи, – кажется, сюда кто-то идет!
Тут и он услышал шаги в коридоре. Они приближались.
– Сюда! – прошипела Софи, выключив фонарик, и Лэнгдон тут же
перестал ее видеть.
На секунду он совершенно ослеп. Сюда? Это куда же? Но затем глаза
освоились с темнотой, и он разглядел силуэт Софи, она бежала к центру
комнаты и через мгновение нырнула за большой восьмиугольный диван.
Он был готов бежать следом, но его остановил грозный возглас.
– Arrêtez!
[37]
– скомандовал человек в дверях.
Агент из службы безопасности Лувра вошел в Саль де Эта с
револьвером на изготовку. Он целился прямо в грудь Лэнгдону. Лэнгдон
чисто инстинктивным жестом поднял руки.
– Couchez-vous! – громко скомандовал мужчина. – Ложись!
И через секунду Лэнгдон оказался на полу, лицом вниз. Агент
подскочил и ударом ботинка заставил его раздвинуть ноги и руки.
– Mauvaise idée
[38]
, Monsieur Langdon, – сказал он и вдавил дуло
револьвера в спину Лэнгдону. – Mauvaise idée.
Лежа лицом к полу, с нелепо раскинутыми руками и ногами, Лэнгдон
не удержался от ироничного сравнения. Прямо как Витрувианский человек,
подумал он. Только лицом вниз.

---