Конфликтология

2. Американская конфликтологическая школа
I половины ХХ века 
Идеи Зиммеля разделял основоположник так называемой 
«чикагской школы» в социологии Г. Парк (1864–1944). В 20–30-е 
гг. ХХ века он разработал «теорию социального взаимодейст-
вия», в которой конфликт выступал как один из его четырех ос-
новных видов (наряду с конкуренцией, приспособлением и асси-
миляцией).
Американский исследователь У. Самнер (1840–1910) при-
вычки и обычаи людей, нравственные и правовые нормы поведе-
ния пытался вывести из практики человеческих конфликтов, 
борьбы людей за свое существование. Коренной причиной всей 
человеческой деятельности он считал стремление к удовлетворе-
нию потребностей в голоде, сексе, общественном признании, 
а также стремление избавиться от страха перед божествами. 
Американский социолог А. Смолл (1854–1926) рассматривал 
конфликт как основной и универсальный общественный про-
цесс. Он стремился доказать, что с развитием общества интересы 
людей все более переплетаются, в результате чего конфликт пе-
рерастает в социальное согласие. А социальные проблемы в об-
ществе, ведущие к конфликтам, должны сглаживаться, преодоле-
ваться путем социализации. 
Функциональный анализ, используемый при рассмотрении 
социального конфликта, приводит к определенным трудностям. 
Пожалуй, эмпирически однозначно функционализм можно оха-
рактеризовать в том духе, что общества не являются сплошь гар-
моничными и равновесными структурами – в них постоянно 

---

58 
проявляются конфликты между группами, несовместимыми цен-
ностями и ожиданиями. Конфликт представляется универсаль-
ным социальным фактом и, вероятно, даже служит необходимым 
элементом всякой социальной жизни. При этом возникает во-
прос: как справляется с таким фактом функциональная точка 
зрения? 
В истории социологического функционализма предпринима-
лись три попытки (Э. Майо, Р. Мертон, Л. Козер) решения вопро-
са о месте социальных конфликтов в человеческом обществе. 
Первая попытка применить функционалистскую картину 
общества к проблематике социальных конфликтов (наименее 
удовлетворительной) – попытка одного из крайних представите-
лей американского функционализма индустриального социолога 
Элтона Майо. Для него нормальное состояние общества есть со-
стояние интеграции, кооперации, равновесного функционирова-
ния системы. Каждый индивид, каждая группа и каждое уч-
реждение обладают своим местом и собственной задачей 
в системе целого; у них есть свои функции. Однако он признает 
тот факт, что общества функционируют не всегда бесперебойно, 
даже считая такие помехи в функционировании преимуществен-
но характерной чертой современных обществ. Для известных 
индустриальных обществ характерно то, что различные по сво-
ему воспитанию группы не имеют особой охоты к со-
трудничеству с другими группами. Напротив, их установка 
обычно предполагает равнодушие или вражду. Но ведь такая 
межгрупповая вражда якобы приводит к разрушительным по-
следствиям и влечет общества к гибели. 
По его мнению, межгрупповая борьба и конфликты не в со-
стоянии вырастать из структуры общества, поскольку оно пред-
ставляет собой полностью функциональное образование. Поэто-
му там, где мы встречаемся с конфликтами, они зависят от 
метасоциальных и от индивидуально-патологических причин. 
Социальные конфликты, считает Майо, суть не что иное, как 
проекции психологических расстройств (у тех, кто развязывает 
эти конфликты) на психологические отношения. Следовательно, 
ведя речь об индустриальных конфликтах, Майо говорит преиму-

---

59 
щественно о профсоюзных лидерах, у которых личная биография 
была историей социальной исключительности – детство без нор-
мальных и счастливых отношений с другими детьми в работе 
и игре. 
Значит, проблема преодоления социальных конфликтов, по 
сути, представляет собой всего-навсего проблему психотерапии 
вождей конфликтующих групп. Выходит, что если каждый инди-
вид обладает социальными навыками мирного сотрудничества 
с другими, то функциональное общество превращается в функ-
ционирующее. 
На основании соображений Майо можно проследить, как 
понятие «нормального» преобразуется в нормативное понятие. 
Нормальное состояние равновесного функционирования общест-
ва, сотрудничества между всеми его частями является идеальным 
состоянием. Все, что функционально следует считать помехами – 
например, конфликты – тотчас же политически и морально от-
клоняется в качестве неполноценного. Социологический прин-
цип объяснения превращается в некую политическую догму, ко-
гда общество рассматривается как кооперативная система, 
а цивилизованное общество есть такое, в котором со-
трудничество основывается на понимании, на воле к совместной 
работе, а не на насилии. 
Общества, подобно организмам, образуют функциональные 
структуры. В той мере, в какой каждый из их элементов вносит 
вклад в сохранение целого, они не могут, исходя из собственной 
структуры, приводить к помехам в равновесии. Если же помехи 
случаются, то они должны объясняться упомянутыми метасоци-
альными причинами. При этом имеются в виду преимуществен-
но психологические причины. Следовательно, конфликт пред-
ставляет собой социологически произвольный феномен помехи 
в системе кооперации. Такова логика тоталитарного отношения 
к девиации, она же служит логикой всевозможных научных по-
пыток психологического объяснения политических распрей, 
включая утверждения о взаимосвязи между авторитарным син-
дромом и фашистским поведением (в «Авторитарной личности» 
Т. В. Адорно и других) или же между невротической личностью 

---

60 
и социалистической ориентацией (в «Психологии и политике» 
Г. Айзенка). 
Следствия подобного подхода демонстрируют неплодотвор-
ность радикального функционализма. Если у конфликтов нет 
функции из-за того, что они вообще не являются общественным 
феноменом, то у социолога остается возможность воспринимать 
их лишь в качестве проблем. Социальная практика показывает, 
что попытки психологического преодоления социальных кон-
фликтов, как правило, оборачиваются своей противоположно-
стью, то есть способствуют обострению конфликтов. Социоло-
гически решающим является то, что даже если бы подтвердились 
корреляции между личностными типами и политическими дей-
ствиями, то в них не содержится никакого объяснения ни фа-
шизма, ни социализма. Авторитарные личности и невротики 
имеются повсюду, потому-то определяющие переменные здесь 
носят не психологический, а социологический характер.
Социологическая постановка вопроса может выглядеть так: 
каково место конфликтов в человеческом обществе и его исто-
рии? Майо напрямую не дает ответ на этот вопрос, отмечая за-
маскированные ценностные суждения и психологизирующие ре-
цепты, тогда как функциональный подход воспринимается им 
как бесспорная догма. 
Серьезную попытку ответа на вышеупомянутые вопросы 
предпринял Роберт Мертон в статье «Явные и латентные функ-
ции» и в работе «Социальная структура и аномия». Мертон тоже 
функционалист, и все же в его позиции по сравнению с позицией 
Майо имеются два важных ограничения. Во-первых, хотя Мер-
тон придерживается модели функционально замкнутой и равно-
весной социальной системы, он подчеркивает, что его картина – 
лишь некая модель. Функционирующая социальная система есть 
не что иное, как орудие социологического анализа. Во-вторых, 
Мертон ограничивает радикальные постулаты «функционального 
единства» и «универсального функционализма» тем, что хотя 
общества и тяготеют к сплошной функциональности, проявляют 
ее не всегда. Социальные системы могут функционировать, но 
могут и не функционировать, и обе ситуации служат легитимным 

---

61 
предметом социологического анализа. Второе ограничение по-
зволяет Мертону, в противоположность Майо, считать конфлик-
ты систематическими продуктами социальных структур, напри-
мер, структуры ролей референтных групп с необходимостью 
порождают конфликты. Однако же каковы место и значение та-
ких конфликтов? Мертон вводит понятие «дисфункции». Кон-
фликты «дисфункциональны», то есть они способствуют не-
функционированию общества, являются разрушительной силой, 
разрывающей систему. Дисфункции это такие наблюдаемые по-
следствия, которые уменьшают приспособляемость или адапта-
цию системы. Позже Мертон добавляет: понятие дисфункции, 
включающее понятия нагруженности и напряжения на структур-
ном уровне, способствует аналитическому подходу к изучению 
динамики изменений. 
Итак, попытка Мертона знаменовала собой значительный 
прогресс в развитии функционального анализа. Этот прогресс 
заключался в первую очередь в указании на возможность систе-
матического объяснения конфликтов («на структурном уровне»). 
Но в то же время кажется весьма сомнительным, что одного по-
нятия «дисфункция» достаточно для наведения мостов от струк-
турно-функционального анализа к анализу изменения. Мертон не 
говорит, что конфликты не способствуют функционированию 
социальных систем, но говорит, что конфликты способствуют их 
нефункционированию, но что это – болезнь ли общества, или же 
отклонение от социальной нормы? Вопрос остается открытым. 
Трудность объединения функционализма с анализом кон-
фликтов особенно отчетливо проявляется там, где Мертон специ-
ально занимается феноменом конфликта. В своей «Типологии 
способов индивидуальной приспособляемости» к социальным 
системам – на языке структурно-функционального анализа: 
к «культурным целям» и «институциональным средствам» – 
Мертон различает пять таких способов приспособления. Первые 
четыре сами по себе образуют последовательность и поддаются 
описанию средствами функционального анализа:
– конформность как признание значимых ценностей и 
средств;

---

62 
– новшество как отказ от значимых институциональных 
средств в смысле общепринятых культурных норм, то есть как 
протестантизм в строгом смысле; 
– ритуализм как чисто внешний конформизм относительно 
предписанных средств без одновременного признания значимых 
ценностей;
– позиция пораженчества, отказ как от значимых ценностей, 
так и от институциональных средств, практикуемый «истинными 
чужаками» в обществе.
К их числу он относит психов, аутистов, отверженных, лиц 
без определенных занятий, бродяг, скитальцев, хронических пья-
ниц и алкоголиков. К этой группе ему приходится причислить 
еще и политических революционеров, поскольку их цели и сред-
ства принципиально противоречат наличной системе, но ему хо-
чется отделить последних от первых, и поэтому он предлагает 
пятый способ – бунт. Бунт и пораженчество совершенно не раз-
личаются в своем положении по отношению к системам целей и 
средств в обществе; их единственное различие состоит 
в социально активном характере бунта или – и того меньше (по-
скольку положение криминальной банды в этом аспекте следова-
ло бы тоже счесть бунтарским) – в своеобразии протеста сущест-
вующему. 
Р. Мертон, конечно, стремился найти способ теоретически 
справиться с анализом социальных предметов; в то же время он 
желал сохранить богатый инструментарий функционального 
подхода. Он преодолел наивность Майо, одновременно опора на 
функционирующую систему ценностей и средств общества 
сильно затрудняет плодотворные высказывания о социальных 
конфликтах. В теоретических трудах Мертона сплошь и рядом 
проявляются как симпатичные, так и проблематичные слабости, 
которыми характеризуется его трактовка социальных конфлик-
тов. По различным вопросам он стремится найти пути к пости-
жению многообразия социологических проблем, чтобы смягчить 
односторонность, абстрактность и жесткость функционального 
подхода. Поскольку же при этом он всегда остается функциона-
листом, его намерение, как правило, приводит к известным огра-

---

63 
ничениям (вроде оговорок, касающихся абсолютных постулатов 
функционализма, или требования разработать «теории среднего 
уровня»), которые ослабляют силу теории, но не продвигают 
анализ.
Поэтому попытка (третья по хронологии) его ученика Льюи-
са Козера встроить социологию конфликта в сложившееся
направление теоретической мысли носила целенаправленный 
характер и привела к оформлению конфликтологии в самостоя-
тельную отрасль знания. 
Постоянная задача, смысл и следствие социальных конфлик-
тов заключаются в том, чтобы поддерживать изменения в гло-
бальных обществах и их частях и способствовать этим измене-
ниям. Если угодно, изменения можно было бы назвать функцией 
социальных конфликтов. И все же понятие функции применено 
здесь без всякой соотнесенности с системой, представляемой как 
равновесная. Последствия социальных конфликтов невозможно 
понять с точки зрения социальной системы; скорее, конфликты в 
своем влиянии и значении становятся понятными лишь тогда, 
когда они соотносятся с историческим процессом в человеческих 
обществах. В качестве одного из факторов вездесущего процесса 
социальных изменений конфликты в высшей степени необ-
ходимы. Там, где они отсутствуют, подавлены или же мнимо раз-
решены, изменения замедляются и сдерживаются. Там, где кон-
фликты признаны и управляемы, процесс изменения сохраняется 
как постепенное развитие. Но в любом случае в социальных 
конфликтах заключается выдающаяся творческая сила обществ. 
И как раз оттого, что конфликты выходят за рамки наличных си-
туаций, они служат жизненным элементом общества – подобно 
тому, как конфликт вообще является элементом всякой жизни. 
Этот тезис не нов. Маркс и Сорель, как до них Кант и Гегель, 
а после них немало социологов во всех странах, вплоть до Аро-
на, Глюкмана и Миллза, признавали плодотворность социальных 
конфликтов и видели их соотнесенность с историческим процес-
сом. Однако невозможно отрицать того, что основное течение 
социологической мысли, начиная с Конта – через Спенсера, Па-
рето, Дюркгейма и Вебера – и заканчивая Парсонсом, в связи 

---

64 
с диалектикой порядка Конта и прогресса слишком уж безогово-
рочно высказывалось в пользу одной из сторон – порядка – и по-
этому неудовлетворительно справлялось с всевозможными про-
блемами конфликтов и изменений. Оттого-то важно заново 
сформулировать во всей остроте совсем не оригинальный тезис. 
Под конфликтами подразумеваются всяческие структурно 
порожденные отношения противоречия между нормами и ожи-
даниями, институциями и группами. Вопреки словоупотребле-
нию, эти конфликты никоим образом не должны быть насильст-
венными. Они могут выступать в качестве скрытых или явных, 
мирных или резких, мягких или напряженных. Парламентские 
дебаты и революция, переговоры о зарплате и забастовка, борьба 
за власть в шахматном клубе, профсоюзе или государстве – все 
это формы проявления одной великой силы социального кон-
фликта, задача которой вообще состоит в том, чтобы под-
держивать жизнь социальных отношений, объединений и инсти-
туций, а также развивать их. 
Упуская из виду социальные закономерности, множество со-
циологов, начиная с Маркса, искали факторы изменений в мета-
социальных данностях. Снова и снова в качестве движущей силы 
общественного развития рассматривали, прежде всего, техниче-
ское развитие, пока, наконец, представление о надстройке соци-
альных производственных отношений над подлинным мотором, 
техническими производительными силами, превратилось, чуть 
ли не в общее достояние социологической мысли. В техническом 
развитии, несомненно, заключается один из факторов соци-
альных изменений; но это не единственный и даже не важ-
нейший фактор. Столь же важен тот своеобразный социальный 
факт, что все общества непрерывно порождают в себе антаго-
низмы, которые возникают не случайно и не могут быть устра-
нены по произволу. Взрывчатый характер социальных ролей, ос-
нащенных противоречивыми ожиданиями, несовместимость 
значимых норм, региональные и конфессиональные различия, 
система социального неравенства, называемая нами расслоени-
ем, а также универсальные барьеры между господствующими и 
подвластными необходимо приводят к конфликтам. Но от таких 

---

65 
конфликтов всегда исходят мощные импульсы, направленные на 
темп, радикальность и направление социальных изменений. 
Ясно, что функциональное определение имеет другие теоре-
тические предпосылки, нежели структурно-функциональная тео-
рия. Для этой теории социальная система служит конечным от-
правным пунктом анализа. Динамика системы исчерпывается 
в процессах, поддерживающих равновесие наличного. Элементы 
системы обладают функциями в той мере, в какой они способст-
вуют равновесному функционированию целого. А вот тезис 
о том, что последствия социальных конфликтов заключаются 
в поддержании исторических изменений, предполагает, что вся-
кое общество в любое время подлежит изменениям во всех своих 
частях. Конфликты – это некоторые из факторов, определяющих 
формы и размеры изменений, поэтому их надо понимать лишь 
в контексте строго исторической модели общества. В основе 
структурно-функциональной теории лежит аналогия между ор-
ганизмом и обществом; но, согласно намеченным здесь рассуж-
дениям, человеческое общество образует своеобразную систему. 
С точки зрения структурно-функциональной теории конфликты и 
изменения суть патологические отклонения от нормы рав-
новесной системы; для представленной же здесь теории, на-
против, стабильность и застой характеризуют общественную па-
тологию. В функционализме проблемы конфликта всегда 
остаются трудно интерпретируемыми маргинальными явлениями 
общественной жизни, но в свете теоретического подхода они по-
падают в центр всякого анализа.