Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»

 
Глава 23
От музыки до кино
 
Тем временем большая политика меньше всего волнует жителей Узбекистана, что вполне
закономерно: стабильная жизнь в республике способствует тому, чтобы люди меньше всего
обращали внимание на то, что происходит на политическом Олимпе. Тем более приезд самого
Брежнева в республику наглядно продемонстрировал жителям Узбекистана, что Центр по-
прежнему доверяет Рашидову и, значит, поводов к беспокойству за политику своего руковод-
ства у рядовых граждан не возникало.
В начале марта 1971 года в спортивной жизни Узбекистана произошло очередное знаме-
нательное событие: туда пришел… хоккей с шайбой. Событие, на первый взгляд, экстраорди-
нарное, поскольку этот зимний спорта в одной из самых теплых советских республик должен
был выглядеть непривычно. Но это только на первый взгляд, поскольку хоккей с шайбой к тому
времени в СССР превратился в один из самых любимых видов спорта для миллионов совет-
ских людей, невзирая на то, в какой части страны и при каком климате они жили. Поэтому, в
Ташкенте, например, в середине 70-х возникнет своя хоккейная команда мастеров «Бинокор»,
которая будет выступать в низшем дивизионе. Однако помимо имен ее игроков жителям Узбе-
кистана в не меньшей степени (если не в большей) были известны имена таких прославленных
хоккеистов, как Вячеслав Старшинов, братья Майоровы, Валерий Харламов, Александр Яку-
шев, Владислав Третьяк. Ведь за блистательной игрой сборной СССР на чемпионатах мира и
Олимпийских играх с огромным интересом наблюдали жители даже самых отдаленных угол-
ков Советского Союза. Но вернемся в Ташкент начала весны 1971-го.
Тогда в столице Узбекистана был проведен первый хоккейный турнир на Кубок Узбек-
ской ССР и призы газет «Правда Востока» и «Советский Узбекистан». Причем на это сорев-
нование удалось зазвать не середняков всесоюзного чемпионата, а самых что ни на есть его
грандов: московские команды ЦСКА (чемпион 1970 года) и «Спартак» (чемпион 1969 года),
а также воскресенский «Химик» и горьковское «Торпедо». Матчи проходили 5–9 марта на
льду ташкентского Центрального спортзала «Юбилейный» и вызвали небывалый ажиотаж –
трибуны были переполнены. Что вполне объяснимо, учитывая, что в составе ЦСКА и «Спар-
така» играли многие игроки национальной сборной СССР.
Между тем победитель турнира был выявлен в последний день в игре, где встретились
ЦСКА и «Спартак». Сильнее оказались последние, которые забросили в ворота армейцев
восемь шайб, пропустив в свои только пять.
Сразу после завершения турнира в Ташкенте впервые гостил популярный вокально-
инструментальный ансамбль «Веселые ребята» из Москвы. Их концерты состоялись в концерт-
ном зале имени Я. Свердлова 10–14 марта и, как и хоккейные баталии, вызвали не меньший
ажиотаж. Ведь данный ВИА считался первопроходцем в этом жанре (второй подобный кол-
лектив в СССР после «Поющих гитар», которые появились на два года раньше – в 1966 году) и
входил в число одних из самых популярных в стране. Особенно сильным этот ажиотаж стал в
1970 году, когда ансамбль выпустил на фирме грамзаписи «Мелодия» свою первую грампла-
стинку, где звучали две песни из репертуара «Битлз»: «Старенький автомобиль» (на русском
языке) и «Облади, обла-да» (на английском). Этот миньон разошелся колоссальным тиражом
в 14 миллионов экземпляров, часть из которого достигла и территории Узбекистана. Вспоми-
нает солист ансамбля Ю. Петерсон:
«В 1970 году мы записали пластинку с песнями «Битлз». Она продавалась в магазине
«Мелодия» на Калининском проспекте в Москве. Мы с Леней Бергером (еще один солист
«Веселых ребят». – Ф. Р.) ходили смотреть, как она продается. Там было настоящее столпотво-
рение! Уже где-то через полгода билеты на «Веселых ребят» перепродавались спекулянтами по

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
184
сумасшедшим ценам. Например, в Ташкенте билет на концерт «Веселых ребят» вместо номи-
нала в 3 рубля продавался с рук по 25…».
Во время ташкентских гастролей в марте 1971 года репертуар ансамбля состоял из сле-
дующих произведений: «Алешкина любовь» (еще одна песня из первого миньона), «Записка»,
«Школьный бал» Сергея Дьячкова, «На чем стоит любовь» (тоже была представлена из пер-
вом миньоне), «Тебе все равно», «Рыбацкая песня» Олега Иванова, «А ты люби ее, свою дев-
чонку», «Не просто быть вдвоем» Давида Тухманова, «Наташа и я» польского автора Богуслава
Крынчика; а также песен из репертуара «Битлз» и певца Рэя Чарльза. Отметим, что в составе
коллектива работал один узбек – солист Владимир Фазылов, который был родом из Бухары, а в
то время учился в московском текстильном институте (чуть позже, через год, это он исполнит
супершлягер «Люди встречаются», который войдет во второй миньон этого ансамбля).
Между тем именно в начале 70-х в Узбекистане родится свой собственный первый про-
фессиональный ВИА – «Ялла» из Ташкента. Вообще то время было отмечено настоящим
бумом: когда практически во всех союзных республиках появлялись собственные ВИА. Так, в
Азербайджане это была «Гая», в Грузии – «Иверия», в Узбекистане – «Ялла» и т. д.
Как пишут музыковеды В. Щелкин и С. Фролов:
«Первым руководителем «Яллы» был выпускник ленинградской консерватории, пиа-
нист Евгений Ширяев. Потом он стал известным композитором и сочинил много хороших
песен. Одна из них – известная «Березы русские» (на слова известного киноактера Талгата
Нигматулина. – Ф. Р.) в исполнении певца Мансура Ташматова. Ширяеву удалось собрать в
«Ялле» волшебные голоса из студентов Ташкентских вузов, сделать профессиональные инстру-
ментальные аранжировки и тем самым сделать коллектив не только поющим, но и одновре-
менно играющим. А это гораздо сложней, чем просто петь в микрофон. Прекрасное начало,
которое и определило стиль, направление, богатый репертуар коллективу на все последую-
щие годы дал первый состав. Это пианист, аранжировщик и музыкальный руководитель Евге-
ний Ширяев, солист и художественный руководитель Герман Рожков, Шахбаз Низамутдинов,
Алиаскар Фатхуллин, Фарух Закиров, Равшан Закиров (родные братья Батыра Закирова. – Ф.
Р
)…».
Отметим, что музыкальный стиль и почерк «Яллы» были ни на кого не похожими.
Современная музыка, исполняемая этим коллективом, тесно гармонировала и перекликалась
с восточным фольклором. Видимо, это и сделало выступление еще самодеятельного ансам-
бля «Ялла» большим открытием и дебютом на первом телевизионном конкурсе «Алло, мы
ищем таланты!». Это случилось в самом начале 1971 года на отборочном туре передачи, кото-
рый проходил в Свердловске. «Ялла» приехала туда с двумя песнями: узбекской «Кызбола»
Энмарка Салихова (дословно «Девушка-парень», или «Боевая девчонка») и не менее знамени-
той песней из художественного фильма «Простая история» под названием «На тот большак…».
Кстати, название «Ялла» родилось благодаря песне «Кызбола». Там шло нечто вроде при-
пева без слов: «Ял-ла-ла-ла» и кто-то из участников коллектива воскликнул: «Да вот же гото-
вое название для ансамбля!».
В Свердловске «Ялла» выступила блестяще и получила право выступить в финальном
туре, который проходил в Москве и транслировался по телевидению на всю страну. Вот как
это описывают все те же В. Щелкин и С. Фролов:
«Выступить по телевидению было почетным делом. А как волновались музыканты кол-
лектива! Им выпало выступать последними. Пятеро молодых парней с электрогитарами и
в стилизованных национальных костюмах пели русскую народную песню «Плывут туманы
белые». Там в припеве было: «А почему несмелые девчонкам больше нравятся». Но все эти
переживания настолько помогли ребятам, что их настроения точно вписались в исполнение
конкурсной песни. Надо было видеть и слышать, – с каким чувством запевал ее солист ансам-
бля Равшан Закиров. Настоящий успех принесла национальная песня «Рамазан», вошедшая в

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
185
золотой фонд ансамбля. Жюри единогласно отметило талант нового коллектива. Композитор
Леонид Афанасьев, автор многих известных песен, в том числе «Гляжу в озера синие» из теле-
фильма «Тени исчезают в полдень». Он отметил их бережное обращение с фольклором и что
электрогитары звучат у музыкантов как узбекский тамбур и рубаб. Они стали лауреатами…».
Между тем из этого рассказа выпала весьма драматическая деталь – эпизод, когда неко-
торое время всем зрителям и самим участникам «Яллы» показалось, что награда обошла их
стороной. Вот как это описывает один из артистов «Яллы» (в последующем – ее руководитель)
Фарух Закиров:
«Все с замиранием сердца ждали, когда ведущий Александр Масляков начнет объяв-
лять имена 12 дипломантов конкурса, это из нескольких десятков участников. Вот он называет
пятого, шестого, седьмого дипломантов. Они выходят на сцену, исполняют свои песни. У нас
настроение приподнятое – мы уверены в успехе. Но вот объявляют уже десятого и одиннадца-
того – опять не мы. Мой младший брат Равшан перед выходом на сцену всегда выпивал сырое
яйцо. Во время объявления победителей он нервно крутил яйцо в руках. Масляков объявил
имя двенадцатого дипломанта… Но это не «Ялла». Как же так! Душит обида, у нас на глазах
слезы. Яйцо в руках Равшана потекло прямо на костюм. За всем этим пристально следит камера
телеоператора. Зрители и наши конкуренты пристально оглядываются на нас с недоумением,
пожимают плечами. Никто ничего не понимает, и все нам искренне сочувствуют.
Но вот улыбающийся Масляков вышел на сцену и объявил: что есть еще один – три-
надцатый дипломант, которому жюри фестиваля присудило особый приз. И это – вокально-
инструментальный ансамбль из Узбекистана – «Ялла»! Что началось в зале – не передать сло-
вами. Мы были ошеломлены: наши конкуренты вскакивали с мест и устремлялись к нам, чтобы
поздравить с победой! Мы плакали, но это были слезы радости…».
Тем временем в марте 1971 года очередные новшества произойдут в телетрансляциях
на среднеазиатский регион: будет запущена программа «Восток», которая охватит террито-
рии Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии, Казахстана, Урала и Сибири. Эта про-
грамма позволит жителям этих регионов смотреть передачи в удобное для них время. Ведь
до этого, к примеру, телетрансляции из Москвы доходили до Средней Азии с опозданием на
несколько часов и многие из них шли далеко за полночь, когда большая часть зрителей уже
спала (так, передачу «Спокойной ночи, малыши!» в Узбекистане показывали после 9 вечера,
а «Кинопанораму» – ближе к часу ночи). Теперь эта проблема была решена. Программа 1
«А» («Восток»), сдвинутая по времени на три часа раньше, давала возможность телезрителям
Средней Азии смотреть передачи ЦТ в удобное для них время. Тогда же в Узбекистане нача-
лись и первые цветные телепередачи.
Раз уж речь зашла о ТВ, приведу на этих страницах программу телепередач за один день
– 14 марта 1971 года:
1-я программа. Ташкент: 18.55 – Программа телепередач. На узбекском языке: 19.00
– «Веселые минуты». На русском языке: 19.25 – «Ахборот». 19.35 – Для воинов Советской
Армии. На узбекском языке: 20.05 – Поет Зейнаб Люманова. 20.35 – «Ахборот». 20.50 –
«Навстречу съезду кинематографистов УзССР» (на русском языке). 22.40 – «Я шагаю по
Москве» (художественный фильм). 23.55 – Программа телепередач. Москва: 24.00 – «Время».
00.30 – Программа телепередач.
2-я программа. Москва: 20.00 – Новости. 20.15 – «Коммунист и время». 20.45 – «Повесть
о настоящем человеке» (художественный фильм). 22.15 – «За каменной стеной» (телеспек-
такль). 23.45 – «Перекоп» (телевизионный документальный фильм).
3-я программа. 18.00 – Душанбе.
Достаточно активно в те годы развивался и узбекский кинематограф. Впрочем, о его
тогдашнем развитии следует рассказать особо.

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
186
Начать же следует с того, что большинство республиканских кинематографий являлись
дотационными (то есть датировались из Центра, поскольку их продукция себя почти не оку-
пала). Как вспоминает один из тогдашних руководителей Госкино СССР В. Баскаков:
«По существу, за счет «Мосфильма», «Ленфильма» держалась вся кинематография,
отчасти – студии имени Горького. Вся республиканская кинематография дотировалась (кроме
украинской, которая больших доходов не давала, но покрывала свои расходы). (На Украине
функционировали две киностудии – имени А. Довженко в Киеве и Одесская. – Ф. Р.). Все неиг-
ровое кино датировалось за счет художественного кино. Все студии Кавказа и Средней Азии
были убыточны. Другого такого фильма, как «Аршин Мал-Алан» не было, чтобы вся страна
его смотрела! (Этот фильм, снятый на Бакинской киностудии режиссерами Рзой Тахмасибом
и Николаем Лещенко, собрал в 1945 году 16 миллионов 270 тысяч зрителей и занял 8-е место
в прокате. – Ф. Р.). Есть же предел восприятия национальных фильмов. В Рязанской области
даже хороший таджикский фильм смотреть не хотели. Более того, был социологический под-
счет, что грузинские фильмы в Грузии смотрели относительно меньше зрителей, чем в сред-
нем по стране. В Грузии и на Кавказе вообще шли индийские и арабские фильмы в прокате
(не меньшим успехом они пользовались и в Средней Азии. – Ф. Р.). Но индийские, арабские,
французские и итальянские картины входили в общую копилку, и с их помощью кинематограф
покрывал свои расходы…».
Между тем описанная выше ситуация была более характерна для 70-х годов, когда в рес-
публиках резко сократился выпуск кассовых хитов. До этого ситуация была несколько иной –
тогда случались периоды, когда республиканские киностудии себя окупали (для этого фильм
должен был собрать в прокате свыше 10 миллионов зрителей). Взять, к примеру, кинематогра-
фии республик Средней Азии, Казахстана и Закавказья (а это большая часть советских рес-
публик – целых 8: Узбекистан, Таджикистан, Туркмения, Киргизия, Казахстан, Азербайджан,
Армения и Грузия).
Например, во второй половине 50-х в фаворитах из перечисленных выше республик была
Грузия, которая почти ежегодно выдавала «на-гора» один-два кассовых боевика. Например, в
1957 году это был детектив «Тайна двух океанов» (31 миллион 200 тысяч зрителей), комедия
«Заноза» (29 миллионов 300 тысяч), в 1959-м – исторический фильм «Мамлюк» (27 миллио-
нов 600 тысяч), мелодрама «Фатима» (26 миллионов 800 тысяч), в 1960-м – военно-героиче-
ская драма «Прерванная песня» (26 миллионов 900 тысяч).
Остальные кинематографии из перечисленных выше республик несколько отставали от
грузинской, лишь изредка выдавая «на-гора» какой-нибудь кассовый хит, сборы от которых
все равно были ниже грузинских. Так, в Казахстане это была «Девушка-джигит» (1955; 27 мил-
лионов 800 тысяч); в Азербайджане: «На дальних берегах» (1958; 27 миллионов 500 тысяч),
«Мачеха» (1959; 21 миллион 800 тысяч); в Таджикистане – «Я встретил девушку» (1958; 25
миллионов); в Армении – «Песня первой любви» (1958; 24 миллиона 600 тысяч).
Что касается узбекской кинематографии, то потолок кассовости ее хитов в те годы коле-
бался в пределах от 15 до 20 миллионов («Авиценна», «Во имя счастья» – оба фильма сняты
в 1957 году; «Когда цветут розы» – 1959). Однако в 1959 году (аккурат, когда к власти в
Узбекистане пришел Ш. Рашидов) узбекские мастера кино получили новое здание киносту-
дии «Узбекфильм», что позволило им претендовать на большее. В 1963 году на студии был
снят первый фильм о подвиге узбекского народа в годы Великой Отечественной войны «Ты
не сирота» (режиссер Шухрат Аббасов), который принес «кассу» почти в 23 миллиона. И хотя
до результата грузинского шедевра «Отец солдата» (1965) он не дотянул всего чуть-чуть (тот
собрал 23 миллиона 800 тысяч зрителей), однако не забудем, что грузины снимали свой фильм
(кстати, тоже первый о Великой Отечественной войне), при поддержке главной киностудии
страны – «Мосфильма».

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
187
В 60-е годы внезапно «выстрелила» киностудия «Таджикфильм»: ее боевик «Операция
«Кобра» собрал в кинотеатрах по всей стране 34 миллиона 600 тысяч зрителей. Увы, но это
оказался единственный «тридцатимиллионник» данной киностудии и все остальные ее хиты
собирали уже меньшую аудиторию – до 27 миллионов.
У других киностудий из упомянутой «восьмерки» среди хитов того десятилетия значи-
лись: у Армении – «Чрезвычайное поручение» (1966; 30 миллионов 800 тысяч), у Азербай-
джана – «Следствие продолжается» (1968; 28 миллионов 200 тысяч); у Казахстана – «Там, где
цветут эдельвейсы» (1966; 25 миллионов 300 тысяч); у Туркмении – «Решающий шаг» (1966;
23 миллиона 300 тысяч). Как и прежде, не было кассовых хитов у кинематографистов Кирги-
зии.
Между тем лидерами «восьмерки» по частоте выпуска кассовых лент тогда были кинема-
тографии Грузии и Узбекистана. Причем первые некоторое время шли впереди. Так, самыми
кассовыми лентами «Грузия-фильма» тогда были: детектив «Игра без ничьей» (1967; 29 мил-
лионов 700 тысяч) и уже упоминаемый «Отец солдата». У «Узбекфильма» самым кассовым
хитом оказался детектив «В 26-го не стрелять!» (1967; 32 миллиона 900 тысяч).
Даже разрушительное землятресение 1966 года не смогло помешать узбекским кине-
матографистам сохранить свои лидирующие позиции среди среднеазиатских и закавказских
кинематографий. Если «Узбекфильм» выдавал «на-гора» до 10–12 картин в год (шесть художе-
ственных и шесть телевизионных, что было предельной квотой по кинопроизводству для рес-
публиканских киностудий), то его конкуренты вдвое меньше: «Казахфильм», «Таджикфильм»,
«Азербайджанфильм» – 5–7 фильмов, «Туркменфильм», «Киргизфильм» – 4–6 фильмов.
Такая ситуация сложилась не случайно: именно на «Узбекфильме» была лучшая проявочная
лаборатория, рассчитанная на обслуживание нужд всех республик Центральной Азии, луч-
ший дубляжный цех, первенство которого безоговорочно признавали коллеги из других стран,
современные павильоны и т. д.
В конце 60-х узбекские кинематографисты сделали мощный рывок вперед по части
создания кассового кино, наладив выпуск истернов, которые их ближайшие конкуренты –
грузины – отказывались снимать из принципиальных соображений, переключившись на, так
называемое, «поэтическое кино». Отметим, что узбеки тоже не чурались этого направления
(взять, к примеру, такие прекрасные ленты Эльера Ишмухамедова, как «Нежность» и «Влюб-
ленные», собравшие по 9,8 млн. и 20,5 млн. зрителей соответственно), однако истерны тогда
стали занимать в их киноиндустрии доминирующее положение, поскольку приносили куда
больший доход. Картины этого жанра, повествовавшие о становлении советской власти в Сред-
ней Азии и борьбе с басмачеством (эту волну истернов в советском кино породили «Неуло-
вимые мстители», которые стали настоящей сенсацией киносезона-67), стали выпускаться на
«Узбекфильме» практически ежегодно и зритель (особенно молодой) охотно голосовал за них
рублем.
В итоге в первой половине 70-х «Узбекфильм» полностью доминировал в республикан-
ской «восьмерке» по части кассовости.
Только в одном 1971 году из его стен вышли следующие хиты: «Гибель черного кон-
сула» (19 миллионов 700 тысяч), «Он был не один» (19 миллионов 400 тысяч), «Чрезвычай-
ный комиссар» (15 миллионов 400 тысяч). В 1973 году истерн «Седьмая пуля» собрал на своих
сеансах 22 миллиона 500 тысяч зрителей. Сборы от этих фильмов перекрыли даже грузинские:
например, одна «Седьмая пуля» по части кассовости стоила сразу пяти лент, снятых на «Гру-
зия-фильме».
Отметим, что в эту истерновую кампанию включились тогда практически все среднеази-
атские киностудии, а также одна закавказская – «Азербайджанфильм» – создавшая в 1970 году
один из лучших республиканских истернов – «Семеро сыновей моих» (в подражание амери-
канской «Великолепной семерке»). В итоге только за пять лет (1969–1973) во всесоюзный про-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
188
кат вышло более десятка среднеазиатских и азербайджанских истернов, среди которых самыми
кассовыми оказались следующие ленты:
1969 год – «Встреча у старой мечети» («Таджикфильм»), «Всадники рево-
люции» («Узбекфильм»); «Красные пески» («Узбекфильм»), «Выстрел на перевале
Караш» («Киргизфильм»).
1970 год – «Засада» («Киргизфильм»), «Разоблачение» («Таджикфильм»), «Чрезвычай-
ный комиссар» («Узбекфильм»).
1971 год – «Гибель черного консула» («Узбекфильм») «Конец атамана» («Казахфильм»),
«Семеро сыновей моих» («Азербайджанфильм»);
1972 год – «Алые маки Иссык-Куля» («Киргизфильм»), «Последний перевал» («Азер-
байджанфильм»), «Горячие тропы» («Узбекфильм»);
1973 год – «Седьмая пуля» («Узбекфильм»).
Как видим, лидером в этом списке был именно «Узбекфильм». В общей сложности
шестерка перечисленных выше узбекских истернов собрала во всесоюзном прокате более 100
миллионов зрителей, что было отличным показателем для периферийной киностудии. И хотя
высоколобая критика подобные ленты обычно не жаловала, однако рядовой зритель охотно
нес в кассу свои кровные, чтобы увидеть на широком экране лихие погони и перестрелки,
снятые на фоне среднеазиатской экзотики: в раскаленных песках пустыни и на фоне древних
минаретов. Кстати, упреки по адресу подобных картин – дескать, большинство из них сняты
на низком художественном уровне – явно натянуты. Достаточно вспомнить большинство аме-
риканских или итальянских вестернов: шедевров среди них тоже очень мало, а основная масса
– типичный маскульт.
Свидетельствую как очевидец: фильмы о борьбе красных с басмачами пользовались боль-
шой популярностью у молодежной аудитории. Иные из них по своей кассовости ни в чем не
уступали тем же «дефа-вестернам» с «главным индейцем Советского Союза» Гойко Мити-
чем в главных ролях. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что так было не всегда:
в основном такой ажиотаж сопутствовал фильмам из разряда «басмачкино» на заре становле-
ния этого жанра (в конце 60-х – начале 70-х годов), а потом этот интерес стал понемногу улету-
чиваться. Во многом потому, что наступила жанровая профанация, а также в советский прокат
вновь стали поступать вестерны из США и других западных стран (первым таким фильмом
после «Великолепной семерки» (хит сезона 1962 года) станет в 1974 году американская лента
«Золото Маккенны»).
Между тем ленты из разряда «басмачкино» несли в себе важную идеологическую идею:
они пропагандировали братскую дружбу между народами СССР. Ведь в центре их сюжетов был
рассказ о совместной борьбе красных (жителей центрального региона) и коренных жителей
(узбеков, таджиков, киргизов, азербайджанцев и т. д.) с местной буржуазией (эмирами, баями,
курбаши и беками). Взять, к примеру, фильм Али Хамраева «Чрезвычайный комиссар», кото-
рый в 1971 году был удостоен Государственной премии УзССР имени Хамзы (присуждена
автору сценария О. Агишеву, режиссеру А. Хамраеву, оператору Х. Файзиеву и художнику
Э. Калантарову). В центре его сюжета был рассказ о двух реальных большевиках: посланце
Москвы в Средней Азии Петре Кобозеве (его прислал в Туркестан Ленин с полномочиями
чрезвычайного комиссара) и одного из первых коммунистов-узбеков Низаметдине Ходжаеве.
Вот как описывает сюжетную канву фильма кинокритик Л. Пустынская:
«Кобозев уезжает в Москву, и здесь фильм, согласно конструктивной сюжетной и жиз-
ненной логике, набирает в развитии заданной темы ленинской национальной политики новую
высоту. Если Кобозев был как бы проводником ленинских идей к коммунистам Туркестана,
то Ходжаев несет эти идеи узбекскому народу. Ключевым в идейном отношении эпизодом
фильма стал митинг в старой части Ташкента, перед мечетью Шайхантуар, где перед простым
народом выступил Ходжаев, призывая выдвинуть из своей Среды представителей в прави-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
189
тельственные органы, зачитал бумагу, присланную из Москвы: «Это письмо прислал Ленин!».
Тут же были выбраны в Советы и первые кандидаты – учитель и угольщик, известные здесь
каждому своей честностью. Они будут заниматься школами для детей и распределением топ-
лива среди населения. Камера крупным планом внимательно рассматривает лица людей, их
реакцию на происходящее, и из множества индивидуальностей складывается образ народного
единения, народной общности. И как итог – на состоявшемся в сентябре 1919 года Чрезвы-
чайном съезде коммунистов Туркестана больше половины делегатов представляют местные
национальности…
Нетрадиционно показывает Хамраев и басмачество. Он замечает в одном из интервью,
что басмачей часто отождествляют с шайкой бандитов, тогда как на самом деле это была
хорошо организованная регулярная армия врагов Советской власти…
Одна из сильных сцен в фильме – встреча Ходжаева с главнокомандующим войсками
Ислама полковником колчаковской армии Мадамин-беком в его ставке, куда комиссар при-
ходит безоружным. Здесь нет и следа условности, фальши, все от подлинной жизни. Мада-
мин-бек не похож на стандартного злодея. Это человек, убежденный в правоте своих деяний,
уверенный в том, что борьба за свободу и независимость своего народа справедлива. Мада-
мин-бек – личность цельная, незаурядная. Тем весомее моральная победа, которую одержи-
вает над ним Ходжаев. «Я простой человек и хочу, чтобы простые люди сеяли хлопок, рас-
тили детей, ходили друг к другу на свадьбы, – страстно говорит Ходжаев Мадамин-беку. –
Нельзя обижать бедняков. Даже в коране сказано, что пророк завещал правителям превыше
всего ценить труд земледельца, у которого ты отнимаешь землю, дом, загоняешь в пещеры,
доводишь до скотского состояния. Сдавайся, бек. Будет поздно, народ проклянет твое имя…».
Красный комиссар зародил сомнение в душе басмача. Не сразу откликнется он на при-
зыв Ходжаева. Еще немало крови прольется в гражданской войне, армия М. В. Фрунзе нанесет
сокрушительные удары по басмаческим отрядам, пока усталый, потрепанный, с перевязанной
головой Мадамин-бек встретит на каменистой тропе Ходжаева и, скрывая безнадежность, ска-
жет с пафосом: «Я решил дать мир народам Ферганы»…».
Скажем прямо, фильмы, основанные на реальных исторических фактах, будут составлять
меньшинство среди картин серии «басмачкино». В подавляющем же большинстве подобных
картин в основу сюжета будут положены вымышленные истории. Однако одно в них будет неиз-
менно: на фоне лихо закрученных сюжетов каждый раз победу будут торжествовать идеи клас-
совой справедливости и интернационализма. Вот лишь несколько примеров подобных кино-
лент.
«Встреча у старой мечети» (1969): участник гражданской войны Гусев узнает, что на
город готовится нападение басмачей, знающих о золоте, некогда спрятанном эмиром в ста-
рой мечети. Бывший красноармеец собирает небольшой отряд и расправляется с бандитами,
а золото поступает в казну рабоче-крестьянского государства.
«Красные пески» (1969): красноармейский отряд под командованием Миркамиля Мир-
шарапова пробирается через пустыню в Хиву, чтобы разгромить банду Джунаид-хана, который
сеет вражду между туркменами и узбеками.
«Засада» (1970): цепь загадочных убийств и провокаций наводит пограничников одной
из южных застав на мысль о том, что в их комендатуре орудует хитрый и умный враг, басмач
из отряда курбаши Бостонкула. Чтобы разобраться в обстановке, на заставу приезжает русский
чекист Шпалов.
«Семеро сыновей моих» (1971): семеро лихих мужчин защищают село от бывшего вла-
дельца Герай-бека, который со своей бандой скрывается в горах и мстит селянам за их под-
держку советской власти (отметим, что этот фильм был удостоен премии Ленинского комсо-
мола).

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
190
«Алые маки Иссык-Куля» (1972): пограничники 20-х годов ведут в Киргизии борьбу с
контрабандистами, переправляющими в Китай опиум, собранный на Иссык-Куле для меди-
цинских нужд простого населения (фильм был удостоен призов на фестивалях: «Тбилиси-72»,
«Сорренто-72», «Страсбург-73»).
Фильм Али Хамраева «Седьмая пуля» (1973; он же был автором истернов «Красные
пески» и «Чрезвычайный комиссар»), который собрал в прокате 22 миллиона 500 тысяч зри-
телей, заметно отличался от всех вышеперечисленных картин. По сути, он был решен в амери-
канском ключе: это было цветное широкоэкранное кинополотно, где сюжет был минимально
загружен традиционной идеологией и максимально динамикой – «экшном» по-голливудски.
В основу сюжета был положен рассказ о том, как басмачи переманивают на свою сторону
почти всех сотрудников отряда милиции под командованием Максумова и последний, дабы
вернуть своих бойцов обратно, отправляется прямиком в басмаческое логово. Естественно,
он выходит победителем из этой схватки и даже лично убивает главаря басмачей Хайруллу,
использовав при этом припасенную для подобного случая пулю, седьмую по счету (она была
спрятана за околышем милицейской фуражки Максумова). Эпизод с пулей тоже был позаим-
ствован из западного кинематографа: похожая история происходила в ленте Д. Дамиани «Кто
знает?» (1966), которая демонстрировалась в советском прокате под названием «Золотая пуля»
за три года до фильма Хамраева.
Отметим, что роль Максумова исполнил самый истерновый актер среднеазиатского «бас-
мачкино» – Суйменкул Чокморов. До этого он сыграл главные роли у того же А. Хамраева в
фильмах «Всадники революции» и «Чрезвычайный комиссар», а также снялся (опять в цен-
тральных ролях) в двух киргизских истернах: «Выстрел на перевале Караш» и «Алые маки
Иссык-Куля». В 1972 году С. Чокморов был удостоен премии Ленинского комсомола именно
за эти кинороли.
Между тем, если рядовой зритель достаточно высоко оценивал ленты «Узбекфильма»,
голосуя за них рублем, то высоколобая либеральная критика по большей части относилась
к ним скептически. В основном именно из-за их идеологической направленности. Поэтому
«Узбекфильм» (как и большинство республиканских киностудий) был не в большой чести
у либералов, поскольку всегда шел в фарватере официальной идеологии. То ли дело, к при-
меру, «Молдова-фильм», которая с середины 60-х обрела статус одной из самых диссидент-
ских киностудий страны, наладив вместе с «потоком» выпускать также в свет и менее тради-
ционные с идеологической точки зрения фильмы, вроде «Последнего месяца осени» (1966)
Вадима Дербенева, «Горьких зерен» (1967) Валерия Гажиу и Вадима Лысенко и др.
Однако в Молдавии подобная практика продлится недолго и в начале 70-х тамошнее
партийное руководство, очистив киностудию от «вредных» элементов, добьется того, чтобы их
киностудия перестала считаться диссидентской. Но свято место, как известно, пусто не бывает.
И вот уже эстафетную палочку из рук молдавских кинематографистов перехватят грузинские:
после 1972 года (с приходом к власти Э. Шеварднадзе) одной из самых диссидентских киносту-
дий страны суждено будет стать «Грузия-фильму». Причем там ситуация будет диаметрально
противоположной, чем на «Молдова-фильме»: грузинское партийное руководство будет реши-
тельно поддерживать своих кинематографистов.

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
191