Лекция №2: Классический и послеклассический период развития древнегреческой литературы. Древнегреческая трагедия и комедия

Городу славному счастья, добра и удач пожелаем.
Скоро от бед и жестоких скорбей мы спасёмся, забудем
Тяготу воинских сборов

Но пожеланиям Аристофана не суждено было сбыться. В 404 г. Афины потерпели окончательное поражение в Пелопоннесской войне, и спартанцы в качестве условия мирного договора потребовали уничтожения городских стен, символизирующих свободу и независимость афинского государства. Афины навсегда утратили свою первостепенную роль среди государств Эллады.

«Богатство» («Плутос») – эта последняя из известных нам комедий Аристофана носит на себе все черты нового комедийного стиля, далёкого от безудержного смеха и циркачества древней комедии, связанного с темами социального или морального характера и совершенно исключающего всякую острую политическую сатиру.
Идеология Аристофана, впрочем, остается прежней. В центре внимания здесь опять тот же скромный труженик и земледелец, задавленный городскими богачами, мечтающий о свободе от долгов и от социальной несправедливости.
Скромный труженик Хремил встречает на своём пути бога богатства Плутоса, страдающего слепотой и потому несправедливо распределяющего между людьми богатство. Этого Плутоса Хремил ведёт в храм бога-врача Асклепия, откуда Плутос выходит исцелённым.
С этих пор богатство распределяется между людьми равномерно, так что все решительно оказываются богатыми. Этим, казалось бы, и должна завершиться мечта Аристофана, всегда стоявшего за всеобщее равенство, но идейный смысл комедии как раз тут только начинает выступать.
Оказывается, Хремил встречал на своём пути ещё и Бедность, которая приводит в свою защиту основательные аргументы. С точки зрения этой Бедности, в условиях всеобщего богатства совершенно некому будет работать, поскольку работают обыкновенно рабы, а кто из богатых и сытых людей станет трудиться, откуда-то добывать себе рабов?
В условиях всеобщего богатства, рассуждает Бедность, должна прекратиться, собственно говоря, и вообще всякая общественная жизнь. Хремил ничем не может ответить на аргументы Бедности и только механически прекращает спор и прогоняет её прочь.
Значит, для самого Аристофана не вполне убедительна теория всеобщего обогащения. А далее это подтверждается и в специальных сценах: доносчики теряют свой заработок, потому что их профессия теперь уже никому не нужна, молодые мужчины бросают пожилых женщин. Даже боги не могут теперь существовать в прежнем виде, так как никто не приносит им жертв и люди становятся богатыми без их милости.
Гермесу и даже самому Зевсу приходится спуститься с неба и поступить на службу к Хремилу, то есть стать его рабами. В комедии, несомненно, высмеиваются тогдашние утопические теории потребительского отношения к жизненным благам. Напрасно считали Аристофана в этой комедий утопистом и говорили о том, что Аристофан из области политики удаляется в область мечты и сказки. Наоборот, утопическая сказка о всеобщем обогащении в условиях рабовладения резко критикуется.
Прямых политических выпадов здесь действительно нет, но социальная сатира по-прежнему беспощадна. Комедия отличается острокритическим отношением к мифологии. Исцеление Плутоса обставлено грубейшим обманом и жульничеством, царящим в храме Асклепия. Древние боги Олимпа представлены в таком жалком и посрамлённом виде, что другого такого произведения в греческой литературе периода классики невозможно и найти.
Мало того, проблема мифологии глубочайшим образом связана с теориями социальных реформ, в результате чего откровеннейшим образом доказывается тезис о том, что для мифологических богов нужна соответствующая социальная почва. Проходит время бедности и труда – исчезают и все мифологические боги. Таким образом, идейный смысл комедии продолжает оставаться беспощадной критикой если не политических, то социальных условий тогдашней жизни.
«Богатство» является весьма интересной комедией также и в отношении жанра и стиля. Начать с того, что, кроме народа, да и то почти никак не связанного с действием комедии, хор нигде в комедии не встречается. Танцуется миф о Циклопе, не имеющий никакого отношения к комедии и введённый в неё для дивертисмента. Парабаса здесь вообще отсутствует.
Комедия в значительной мере уже занимается характерами, а не просто идеологией. Хремил со своим приятелем – довольно ясные комические характеры. Раб Карион – нахал, пройдоха, обжора, хитрец, он гораздо активнее своего хозяина, он – предвестник рабов и слуг позднейшей бытовой комедии.
Язык комедий Аристофана отличается большой живостью, выразительностью, богатством и разнообразием. По характеру самого жанра комедии он блещет образностью, остротами, каламбурами и неожиданными оборотами. Во многих случаях автор старается индивидуализировать речь действующих лиц.
Пародии, которыми пересыпаны комедии Аристофана, воспроизводят и типичный стиль соответствующих произведе­ний – эпоса, трагедии, современных дифирамбических поэтов. Если Аристофан выводит иностранцев, то он пародирует и их «варварскую» речь.
Иногда ради комизма поэт сам придумывает словечки или искажает слово живой речи, чтобы придать ему новый неожи­данный смысл. Прибавим ещё, что немалую роль в комедиях Аристофана играют и песни хора, который вообще принимает больше уча­стия в действии, чем у трагиков. Некоторые из песен полны тонкого лирического чувства, изящества и музыкальности.
В IV в. до н.э. на смену древней хороводной комедии приходит «средняя» аттическая комедия, не сохранившаяся до нашего времени и известная только по незначительным фрагментам. В «средней» комедии мифы либо пародируются, либо их сюжеты переносятся в бытовую обстановку и трактуются в сниженном, комедийном плане.
Интерес к бытовой тематике является следствием ослабления интереса к социальным темам. В «средней» комедии появляются постоянные комедийные маски, которые встречаются впервые в поздних комедиях Аристофана. Характер таких постоянных персонажей комедии создаётся на основе подбора ряда внешних признаков, проявляющихся в поведении людей.
Эти особенности «средней» комедии переходят далее в «новую» аттическую комедию III в. до н.э. Древние стремились даже «новую» аттическую комедию выводить из комедий Аристофана и называли его также создателем «новой» комедии. Но те комедии Аристофана, на которые ссылались античные критики, стремясь изобразить его отцом всех видов греческой комедии, до нас не дошли.
Для нас Аристофан – классический представитель древней хороводной комедии, которая была порождена демократическими Афинами и направлена на сохранение и упрочение их незыблемости. «В самом начале комедия была общественным, народным созданием, – отмечал Гоголь. – По крайней мере, такой показал её сам отец её, Аристофан».
Творчество Аристофана было тесно связано с современной ему действительностью. Высокая оценка изящества поэзии Аристофана даётся в эпи­грамме, которую приписывают его младшему современнику, философу Платону:


Храма искали Хариты себе, нерушимого вечно;
Эту обитель в душе Аристофана нашли.

Платон и увековечил его, сделав участником своего диалога «Пир». В византийскую эпоху за Аристофаном, наконец, было признано первенство в области комического жанра, хотя хри­стианские учёные относились к его творчеству отрицательно.

Своеобразие поэзии Аристофана серьёзно мешало его при­знанию и в новое время. В эпоху Возрождения и в бли­жайшее затем время наибольшей известностью пользовалось «Богатство». В числе немногих писателей, которые сумели по-настоя­щему почувствовать силу Аристофана, был французский гума­нист Ф. Рабле.
Только в XVII в. пробудился серьёзный интерес к Аристофану в Германии и во Франции. Расин под влиянием его «Ос» написал комедию «Сутяги». Но особенно усилился интерес к Аристофану в XVIII веке.
Его творчеством вдохновлялись в Англии Свифт и Фильдинг. В Германии Гёте пытался переработать его «Птиц»; Виланд перевёл его четыре комедии; Тик увлекался скачками фантазии Аристофана; высоко ценил его Иммерман; подражал ему Платен. Влияние Аристофана видно у Гейне, Гауптмана и многих других. В XIX в. имя Аристофана стало прямо нарицательным для обозначения социального сати­рика.
В русской литературе Аристофан получил высокое при­знание, как образец поэта-сатирика, в сочинениях Н. В. Го­голя, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и др. Отдельные комедии его много раз переводились на русский язык, особенно «Лисистрата».
В начале XIX в. была известна об­работка комедии А. А. Шаховским. Но полный перевод по­явился только в так называемое «советское время». Сила общественного звучания, подлинный гражданский пафос аристофановской комедии в сочетании с блестящим мастерством художника сделали бессмертными имя Аристофана и его произведения.
В 1954 г. по предложению Венской сессии Всемирного Совета Мира всё прогрессивное человечество отметило 2400 лет со дня рождения величайшего греческого комедиографа, искусство которого было признано достоянием всей мировой культуры.