Особенности развития историко-литературного процесса XIX века – романтизм

Литературное творчество Эмиля Золя.
Эмиль Золя один из крупнейших французских писателей XIX века. Он был создателем теории натурализма – направления, являющиеся поздней стадией развития реализма, возникшее в 60-80 гг. XIX века. Для натурализма было характерно стремление к внешнему правдоподобию деталей, к изображению единичных явлений – без обобщений и типизации. В своих многочисленных статьях он изложил и обосновал теорию, натурализма как нового и единственного метода в литературе.
Эмиль Золя родился в Париже 2 апреля 1840 года. Детские и юношеские годы будущий писатель провёл вдалеке от столицы Франции, в городке Эксе, где его отцу, известному инженеру-строителю, было поручено сооружение канала. Золя любил вспоминать эти годы, первые свои увлечения литературой, дружбу с талантливыми сверстниками, прогулки по живописным окрестностям Экса.
Рано лишившись отца, Золя уже в детстве познал тяжесть материальных лишений, которые не оставляли его долгие годы. Неудач и огорчений было много, но ещё больше было упорства и настойчивости. После окончания лицея Золя не смог поступить в высшую школу и некоторое время служил писцом на товарных складах.
Живя на окраинах Парижа, систематически недоедая, ему в 1862 году удаётся поступить на службу в одно из крупнейших издательств Парижа – Ашетт. Как ни мала была должность, которую исполнял Золя у Ашетта, он мог теперь более пристально следить за всем, что происходило в литературной жизни. Мечта отдаться писательскому – труду наконец осуществилась, и в 1864 году вышел первый сборник его рассказов «Сказки Нинон».
С этого времени начинается ранний период творчества Золя, в течение которого он создаёт первые свои романы: «Исповедь Клода», «Завет умершей», «Марсельские тайны», «Тереза Ранен», «Мадлена Фера». В этих романах ещё много подражательного и наивного, но все они свидетельствуют о демократической направленности творчества молодого автора, о его тяготении к социальной теме.
В 1868 году Золя задумывает большой цикл романов, так называемоего романа-реки (роман-река – последовательность из пяти и более романов, рисующих эволюцию одних и тех же персонажей или семейств на фоне исторических событий) посвящённого Второй империи, и незадолго до событий франко-прусской войны печатает в газете «Век» первые главы «Карьеры Ругонов».
В первые годы работы над «Ругон-Маккарами» Золя по-прежнему испытывает немалые материальные лишения, так как постоянно находится в кабале у издателей. Неожиданная поддержка и помощь приходят из России. В 1872 году Золя знакомится с И. С. Тургеневым, и тот, желая материально помочь талантливому французскому романисту и вместе с тем познакомить русского читателя с его произведениями, берёт на себя посредничество между автором «Ругон-Маккаров» и русскими издателями. Начиная с 1875 года Золя становится постоянным парижским корреспондентом журнала «Вестник Европы» и сотрудничает в нём в течение шести лет.
В продолжение многих лет Золя все свои силы посвящает созданию большой социальной эпопеи – «Ругон-Маккары». «Ругон-Маккары» – это серия романов, состоящих из 20 томов, которые он писал 22 года. В эту серию входят следующие романы – «Карьера Ругонов», «Добыча», «Чрево Парижа», «Завоевание Плассана», «Проступок аббата Муре», «Его превосходительство Эжен Ругон», «Западня», «Страница любви», «Нана», «Накипь», «Дамское счастье», «Радость жизни», «Жерминаль», «Творчество», «Земля», «Мечта», «Человек-зверь», «Деньги», «Разгром» и «Доктор Паскаль».
Это была социальная история одной семьи. В этих романах были определены две задачи. Во-первых, изобразить историю разных представителей этой семьи в нескольких поколениях на основании теории наследственности. Во-вторых показать социальную обстановку в которой живут и действуют представители этой семьи, но прежде всего «Ругон-Маккары» это художественная летопись Франции, в период второй империи. Золя показывает положение различных классов и социальных групп.
В его романе изображена правящая верхушка, высший свет республики, крупная финансовая буржуазия, банкиры, спекулянты, для которых режим Наполеона III представлял удобную возможность грабить Францию. Мелкая буржуазия, реакционное духовенство, ремесленники и рабочие, крестьянство, интеллигенцию. Золя отобразил жизнь всех этих людей, различных слоев общества. Большой его заслугой являлось то, что хотя он и был приверженцем натурализма, но судьбы и характер его героев объясняются не биологическими, а социальными факторами.
Большинство главных героев цикла представлены в первом романе, «Карьера Ругонов». В дальнейшем какая-либо чёткая хронологическая последовательность отсутствует. Первый роман «Карьера Ругона» имеет ещё «научный» подзаголовок «Происхождение». Действительно, в нём речь идёт о происхождении семьи Ругон-Маккаров и о рождении II Империи.
Основательницей рода стала Аделаида Фук, единственная дочь богатых мещан Плассана. От отца, который умер от сумасшествия, она унаследовала «отсутствие уравновешенности, какой-то расстройство умственной деятельности и сердца», что заставляло её «жить не обычной жизнью, не так, как все». Аделаида выходит замуж за крестьянина Ругона, а после его внезапной смерти становится любовницей контрабандиста по прозвищу «Маккар-Бродяга», убитого через пятнадцать лет стражником на границе.
От брака с Ругоном пошло потомство уравновешенное, солидное, процветающее в делах (сын Пьер и его дети: Ежен, Аристид, Паскаль, Марта, Сидония). Дети Маккара (Антуан и Урсула), психически неустойчивые и отягощённые преемственным алкоголизмом, образовали семейные области. Для Маккаров характерна постепенная деградация и вырождение. В каждом из представителей обеих линий сложно переплелись биологические и психические особенности их родителей.
Золя в следующих романах на конкретных судьбах потомков Аделаиды Фук внимательно проследит действие биологических законов в процессе формирования индивида, выполнив тем самым задачу писателя-натуралиста. Однако стремление воссоздать черты эпохи, изобразить среду, в которой могла возникнуть авантюрная II Империя, воплотить в ярких образах тип буржуа в новых исторических условиях, сделали роман «Карьеру Ругона» реалистическим в своей основе произведением.
Золя изображает небольшой провинциальный город Плассан накануне и в момент государственного переворота в декабре 1851 года. За внешним покоем и медленностью буржуа таятся «предательство, коварные убийства, тайные победы и тайные поражения». Ненависть к Республике, которая возникла от страха «за свой кошелёк, за своё беззаботное эгоистическое существование», объединяет рантье и торговцев с дворянами и духовенством. В этих условиях «время Ругона» настало. Трусливость и подлость Пьера Ругона и ему подобных позволили утвердиться режиму Второй империи, которую Э. Золя называет «эпохой безумия и позора» во Франции.
Роман «Карьера Ругонов» явился достойным прологом ко всей социальной эпопее Золя. С большим сочувствием изобразил в нём писатель простой народ, вставший с оружием в руках на защиту республики. Отнеся время действия романа к дням государственного переворота Луи Бонапарта, Золя избрал местом действия развернувшихся событий не Париж, а провинцию маленький южный городок Плассан (под этим вымышленным названием Золя изображал хорошо ему знакомый с детства город Экс).
В маленьком Плассане несколько упрощённо, но, может быть, именно поэтому особенно рельефно обозначалась расстановка политических сил накануне и в момент государственного переворота. Голос народа был незаметен, и политика была привилегией духовенства, дворянства и отчасти буржуазии. Ненависть к новому, республиканскому режиму объединила рантье и торговцев с дворянами и служителями церкви, подготовила почву для бонапартистского переворота.
В романе Золя действуют колоритные персонажи – будущие бонапартисты, которые, интригуя и лавируя, расчищают дорогу для Второй империи. Среди этих персонажей первое место принадлежит Ругонам. Сын крестьянина, цепкий и жадный до денег лавочник Пьер Ругой думал выбиться «в люди» и некоторое время преуспевал в делах. Однако жадность его осталась неудовлетворённой. Вечная зависть, безудержная страсть к наживе, склонность к авантюризму привели супругов Ругонов в ряды бонапартистов.
Среди персонажей, связавших свою судьбу с государственным переворотом, – два сына Пьера Ругона: Аристид и Эжен. Будущий министр Второй империи Эжен Ругон мало появляется на страницах романа, и он нужен Золя для того, чтобы протянуть нити между Плассаном и Парижем. Через Эжена, вовлечённого в бонапартистский заговор, посетители «желтого салона» узнают о происходящих за пределами Плассана событиях и в зависимости от этого решаются на определённые действия.
Более подробно говорит Золя об Аристиде. Беспринципный журналист Аристид Ругон, по словам Золя, озабочен лишь тем, как «продать себя возможно дороже», «чтобы перейти на сторону тех, кто щедро вознаградит его в час торжества». Уловки Аристида на первых порах, приносят ему мало пользы, но позднее, с помощью брата Эжена, он превратится во всемогущего финансиста.
Таков лагерь реакции, лагерь бонапартистов, который Золя развенчивает и осуждает с огромной убедительностью. Все симпатии Золя на стороне республики и народа. Страницы, посвящённые описанию восставших против Бонапарта рабочих и крестьян, даже в стилевом отношении отличаются от разоблачительных эпизодов романа. Золя восторженно, с романтической приподнятостью говорит о грозном и величественном шествии поднявшегося на борьбу народа. Он сравнивает этот людской поток с гигантским водопадом; отмечает организованность необученных, безоружных и не привыкших к войне людей; любуется их братской солидарностью и находит для них слова, полные глубокой любви и восторга.
Революционный порыв масс, благородную чистоту народных стремлений Золя воплотил в образах юноши Сильвера и его подруги Мьетты. История их любви, их романтическое воодушевление идеями истины и справедливости нужны Золя для того, чтобы ещё больше оттенить моральную порочность представителей антиреспубликанского лагеря. В полном контрасте с гнусными, бесчестными поступками Рутовое, Грану, Вюйе находится драматическая смерть Сильвера и Мьетты, погибающих во время столкновения повстанцев с войсками.
Политическая биография Золя небогата событиями. Это – биография либерала, живущего во времена становления индустриального общества. В последний период своей жизни Золя тяготел к социалистическому мировоззрению, не выходя за рамки радикализма.
Как высшая точка политической биографии Золя должно быть отмечено его участие в деле Дрейфуса, которое обнажило противоречия Франции 1890-х годов, – знаменитая статья «Я обвиняю», за которую писатель заплатил изгнанием в Англию (1898). Золя скончался в Париже от отравления угарным газом, по официальной версии – из-за неисправности дымохода в камине. Его последние слова, обращённые к жене были: «Мне плохо, голова раскалывается. Посмотри, и собака больная. Наверное, мы что-то съели. Ничего, всё пройдёт. Не надо никого тревожить…». Современники подозревали, что это могло быть убийство, но неопровержимых доказательств этой теории найти не удалось. В честь Эмиля Золя был назван кратер на Меркурии.
Творческое наследие Эмиля Золя, свидетельствующее об огромной целеустремлённости, высоком гражданском мужестве и неисчерпаемой энергии писателя – циклы его романов, теоретические работы, публицистические статьи – составило важный, очень своеобразный этап реалистического искусства, формировавшегося в сложных исторических условиях. «Золя был добр, – сказал Анатоль Франс... – он сочетал в себе величие и простоту... Когда он рисовал порок, его кистью водили суровость и целомудрие... Сквозь мрачный колорит, лежащий на некоторых его страницах, отчётливо проступают глубокий оптимизм и упрямая вера в победу разума и справедливости... Он был демократом... Он нападал на общественное зло всюду, где бы он его не находил. Вот куда была направлена его ненависть... Он предугадывал и предвидел новое, лучшее общество».
Для Мопассана Золя – «революционер в литературе», который считал истину единственным источником искусства, «с яростью бился за свои идеи», обращался «к обыкновенному читателю, к широкому читателю, ко всем читателям, а не к утончённым эстетам», писал «хорошим, понятным, могучим языком». Эдмон Ростан утверждал, что романы Золя – по силе образности, пафосу и мощи обличительного красноречия – «подлинные поэмы». Он восхищался пылкой убеждённостью Золя, его «трепетной верой» в правоту своего дела.