Правительство Санкт-Петербурга

International Day of Older Persons).
Сначала День пожилых людей стали отмечать в Европе, затем в Америке, а в конце 90-х годов уже во всем мире. День пожилых людей празднуется с большим размахом в скандинавских странах. В этот день многие теле- и радиопрограммы транслируют передачи с учетом вкусов пожилых людей.
1 октября проходят различные фестивали, организуемые ассоциациями в защиту прав пожилых людей, конференции и конгрессы, посвященные их правам и их роли в обществе. Общественные организации и фонды устраивают в этот день различные благотворительные акции.
В выступлении Генерального секретаря ООН говорится, что в Международный день пожилых людей, который отмечается 1 октября, ООН призывает правительства, частный сектор, организации гражданского общества и всех людей планеты сосредоточить внимание на создании общества для всех возрастов, как это предусмотрено в Мадридском плане действий по проблемам старения и в соответствии с целями в области развития, сформулированными в Декларации тысячелетия, а также более масштабными глобальными целями в области развития.
Общими усилиями страны могут и должны обеспечить, чтобы люди не только жили дольше, но и чтобы жизнь их была более качественной, разнообразной, полноценной и приносящей удовлетворение.
Этот день традиционно отмечается и в России, а также в Азербайджане, Беларуси, Латвии, Молдове, Украине. 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пожалуй, ни для кого не секрет, что то как мы мыслим в конечном итоге влияет на то как мы поступаем в жизни. Наши чувства, эмоции, убеждения и в конечном итоге поведение чрезвычайно взаимосвязаны. Дискриминирующее поведение во многом связано с такими явлениями, как стереотип и предубеждение. Основная опасность стереотипа и предубеждения заключается в том, что, то негативное отношение, которое возникает в отношении группы или отдельного ее члена, в конечном итоге может и не основываться на реальных фактах. Более того, такие явления, как социальные предрассудки и стереотипы в определенные моменты может оказаться очень опасными.
Проблемы возрастной дискриминации стали предметом социально-психологических исследований относительно недавно, «стаж» из изучения за рубежом исчисляется несколькими десятилетиями. В последние годы к их исследованию обратилась и отечественная социальная психология. Однако исследования эйджизма (и, шире, возрастных отношений вообще) сопровождаются рядом трудностей методологического порядка, среди которых нужно в первую очередь назвать сложности в определении места феномена эйджизма в сложившейся структуре социально-психологического знания, связанные с неоднозначность трактовки категории «возраст»,, а также выделением возрастных отношений из широкого спектра социальных отношений. В данной работе я предприняла попытку определить возрастную дискриминацию в терминах социальной психологии и обозначить предметный социально-психологический контекст для исследования этого феномена.
В обыденном сознании проблематика возрастных отношений ассоциируется со статусно-ролевым неравенством представителей различных возрастных групп, которое и является предпосылкой возрастной дискриминации. Мы понимаем возрастную дискриминацию как поведение, ущемляющее права или достоинство человека определенного возраста, обусловленное негативной стереотипизацией взаимодействия с ним в контексте актуализации возрастной идентичности дискриминирующего. Несмотря на то, что дискриминирующее поведение реализуется на уровне межличностного взаимодействия, в его основе лежат негативные возрастные стереотипы, являющиеся феноменом межгрупповых отношений, которые регулируют поведение носителя в контексте актуализации у него возрастной идентичности (то есть реализации собственно возрастных отношений). Поэтому в качестве содержательного источника эйджизма в работе рассматривается возрастные стереотипы, которые понимаются нами как разновидность социальных стереотипов, отражающих устойчивые содержательные и оценочные характеристики восприятия возрастными группами собственной и других возрастных групп и являющихся содержанием возрастных идентификаций.
При организации эмпирических исследований эйджизма можно исходить из того, что возрастные стереотипы, являющиеся социально-психологическим «ядром» возрастной дискриминации, представляют собой результат осмысления возрастными группами реальности социальных отношений в контексте возрастной стратификации общества в виде системы значений, которая может быть операционализирована с помощью реконструкции семантических пространств. Это дало нам основания при разработке программы исследования использовать методологию психосематического подхода.
Универсально «проблемной» с точки зрения потенциальных проявлений эйджизма сферой взаимодействия для представителей всех возрастных групп оказывается семья. Именно в семейном взаимодействии и подростки, и пожилые, и взрослые люди чаще всего замечают, что их возраст становится тем основанием, на котором их ущемляют в тех или иных правах, пренебрегают их мнением, не учитывают их интересов. Помимо семьи, в качестве сферы социального взаимодействия с высоким возрастно-дискриминирующим потенциалом подростки называют сферу педагогического взаимодействия, а взрослые и пожилые люди - сферу профессиональной деятельности. Вдобавок к этому, для пожилых людей оказываются субъективно значимыми дискриминирующее отношение со стороны работников государственных учреждений: врачей, банковских сотрудников, сотрудников социальных служб. Таким образом, становится совершенно очевидным, что проблема возрастной дискриминации пронизывает сферы взаимодействия, наиболее значимые для каждой возрастной группы.
Нам представляется, что представленные в данной работе теоретические и эмпирические данные вполне отчетливо задают возможный ракурс социально-психологических исследований эйджизма. Кроме того, вырисовываются приоритетные направления анализа данной проблематики. К их числу относится, прежде всего, изучение соотношения возрастной стереотипизации взаимодействия и реального поведения личности во взаимодействии с конкретными людьми, то есть проекции межгруппового уровня отношений на межличностный. Другая важная исследовательская задача связана с тем, чтобы изучить закономерности взаимодействия возрастной идентичности с другими видами социальной идентичности в контексте проблемы регуляции поведения личности в различных ситуациях, способы их объединения и иерархизации. При этом отдельного внимания заслуживает вопрос содержании о «возрастных подтипов», возникающих в процессах стереотипизации взаимодействия в контексте объединения возрастных ролей с другими ролями. Важным представляется также изучение специфики возрастных отношений личности и ее склонности к возрастной дискриминации в периоды кризиса возрастной идентичности, характеризующиеся изменением содержания авто- и гетеростереотипов на фоне смены группы-идентификационного эталона. решение этих исследовательских задач позволит расширить имеющиеся на сегодняшний день в отечественной и зарубежной социальной психологии знания о закономерностях возрастных отношений и, в частности, возрастной дискриминации, а также приблизиться к ответы на многие вопросы психологической практики, связанные, например, с разработкой технологий эффективного сопровождения личности, переживающей кризис возрастной идентичности, технологий создания условий для формирования конструктивных способов совладания с возрастной дискриминацией и т.д.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. 
   Андреева Г. М. Социальная психология: учебник для высш. учеб. заведений - 5 изд., испр. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 365 с.
   
2. 
   Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения: Учеб. пособие для студентов высших учеб. заведений. – М.: Академия, 2002. -288 с.
   
3. 
   Микляева А. В. Возрастная дискриминация как социально-психологический феномен: Монография. - СПб.: Речь, 2009. - 160 с.
   
4. 
   Нельсон Т. Психология предубеждений. Секреты шаблонов мышления, восприятия и поведения. – СПб.: Прайм – Еврознак, 2003. – 384 с.
   
5. 
   Пенн М.Дж. Микротенденции: маленькие тенденции, приводящие к большим переменам. – М.: АСТ Москва, 2009. – 510 с.
   
6. 
   Сергеева А. В. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность. – М.: Флинта, 2004. – 328 с.