Рейчел Липпинкотт в метре друг от друга

ГЛАВА 11
СТЕЛЛА
Хлопаю дверью. Все рисунки Эбби сливаются в одно расплывчатое пятно; боль и чувство вины, которые я так долго подавляла и прятала, снова расцветают внутри, и у меня дрожат коленки.
Опускаюсь бессильно на пол, пытаюсь ухватить пальцами холодный линолеум, а в ушах, как и в то злосчастное утро, звенят мамины крики. Предполагалось, что уик-энд я проведу сестрой в Аризоне, но в ночь накануне полета мне сделалось хуже, и пришлось остаться. Я снова и снова извинялась перед мамой. Аризона должна была стать подарком ей на день рождения. Наше первое путешествие вдвоем, только она и я. Я извинялась, но Эбби только отмахнулась. Сказала, что вернётся через несколько дней, привезет кучу фотографий и я даже не замечу, что не была с ней.
Эбби не вернулась.
Я помню, как зазвонил внизу телефон. Как заплакала мама. Как папа постучал в дверь, вошёл в комнату и сказал мне сесть. Что то случилось.
Я не поверила ему.
Я покачала головой и рассмеялась. Ну конечно, это какой то розыгрыш в духе Эбби. Только так. Все остальное невозможно. Такого не может быть. Умереть полагалось мне. Первой. Задолго до всех других. Эбби - практически синоним слова «живая».
Полное осознание случившегося пришло только через три дня наш самолет уже шел на посадку, когда я вдруг поняла, что Эбби не вернётся домой. И тогда мир закрылся от меня. Две недели подряд я лежала, не поднимаясь, в постели, позабыв про «Аффловест» и режим, а когда наконец усталая мои легкие были уже не единственной проблемой. Родители перестали разговаривать друг с другом. Даже смотреть один на другого не могли.
Я предвидела такую возможность давно, задолго до того, как все случилось. Я готовила Эбби к тому, как ей быть, как удержать их вместе, когда меня не станет.
Но я и подумать не могла, что сама окажусь на ее месте и что выполнять намеченное придется мне.
Я старалась изо всех сил. Планировала семейные прогулки, готовила обед, когда они не могли сдвинуться с места и только смотрели в пустоту. Ничего не помогало. Когда Эбби приходила домой, все начинали ругаться. Когда же она не пришла, её отсутствие обернулось удушающей тишиной. Через три месяца родители разошлись. Через шесть - развелись. Разъехались так, что бы быть подальше друг от друга. А я осталась где-то между ними.
Но легче не стало. С тех пор я живу словно во сне и каждый день держусь за жизнь, чтобы и они оставались на плаву, ставлю перед собой задачи, стараюсь занять себя, загоняю поглубже горе и боль, чтобы они не поглотили маму и папу.
А теперь вот вдобавок ко всему ещё и Уилл пытается указать, что мне следует делать. Как будто уж он-то точно знает, что на самом деле значит жить.
И хуже всего то, что единственный человек с кем мне хочется поговорить, - Эбби.
Смахиваю с щек слезы, достаю из кармана телефон и набираю сообщение тому единственному, кто, я знаю, поймет.