Ritzer modern sociological theory fifth

К обобщающей теории
411

Картина социальной организации, возникающая в рамках феминистской социо- логической теории, носит обобщенный характер. Она соединяет экономическую деятельность с другими видами социального производства (воспитание детей, эмоциональная поддержка, содержание домашнего хозяйства, половая жизнь и т. д.); считает материальное производство взаимосвязанным с производством идеологическим; описывает переплетение представляющихся автономными со- циальных институтов с произвольными индивидуальными действиями и отно- шениями; связывает структуру с взаимодействием и сознанием. Представляя мир таким образом, феминистская социологическая теория обращается к двум дихотоми- ям в социологической мысли: вопросам соотношения структуры и воли и разделе- ния «макроуровня» и «микроуровня».
Первый вопрос — спор о том, каким образом должны строиться социологиче- ские объяснения, о том значении, которое имеет для этого объяснения произволь- ное действие (люди, которые действуют относительно независимо, оказывают воздействие на социальную жизнь) или структура (влияние коллективных соци- альных установлений, определяющих ограничения индивидуального действия) (см. главу 11). Феминистская социологическая теория подключилась к рассмот- рению этих проблем, исследуя взаимосвязи между структурой и волей с точки зре- ния феминизма на социальную жизнь как ту, что определяется конфликтом меж- ду борьбой за свободу и угнетением. С одной стороны, феминистская теория говорит о крупных, устойчивых, вводящих ограничения социальных структурах патриархата, капитализма и расизма. С другой стороны, она сосредоточена на оп- позиционной политике, а в методологии — на персонифицированном субъекте, таким образом утверждая значимость человеческих действий в истории и их роль для социального анализа. Индивиды осмысливаются как живущие и действующие в рамках пространства власти, которым они детерминируются и которое они сво- ими действиями одновременно воспроизводят и с которым борются. Социальная жизнь воспринимается как цепь актов угнетения, что осуществленных агентами, причем их обязанность воспроизводить систему господства оценивается как не- пременное условие, даже если эти акты можно объяснить социальными структу- рами. Социальную жизнь можно понимать и как ряд индивидуальных и группо- вых реакций на притеснение: преодоление, отрицание, вызов, свержение, протест, сопротивление — как политику сопротивления, при которой индивидуальные и коллективные действия противостоят структурам и агентам господства. Суще- ственное значение для этой оппозиционной политики имеет наличие и устойчи- вость точек зрения разных групп. Эти точки зрения представляют собой способы понимания общества, возникающие из социально-структурных установлений и мотивирующие индивидуальное и групповое воспроизведение системы господ- ства или сопротивления ей (P. Collins, 1998). Если приверженец структурного де- терминизма утверждает, что точка зрения является продуктом социальных струк- тур, то феминистский анализ указывает на неизменное чудо и тайну человеческой способности надеяться и действовать для достижения лучшего даже в обстоятель- ствах самого жестокого угнетения. Последний подход подчеркивает эмоциональ-

412

ную восприимчивость персонифицированных индивидуальных субъектов по от- ношению к структурам, их способность реагировать гневно или обращать гнев на созидательные цели. Эмоциональную реакцию в виде гнева — и желание обратить его в сопротивление несправедливости — или требование справедливости нельзя объяснить порождающими их структурами угнетения (Lorde, 1984). В этом утверж- дении феминизм выражает надежду на освободительную политическую деятель- ность и предлагает разрешение теоретической проблематики, отраженной в деба- тах о структуре/деятельности.

Теоретики феминизма разрабатывают словарь, чтобы описать различные со- существующие реалии микро- и макроотношений. Дороти Смит ввела понятия
«отношений господства», «обобщенных, анонимных, безличных текстов» и «ло- кальных условий переживаемого опыта» (Smith, 1987, 1990а, 1990Ь). Термин отно- шения господства подразумевает сложные, отдельные, хотя и сложно взаимосвязан- ные социальные действия, направленные на контроль за социальным производством. Это социальное продуцирование, по своей материальной природе, осуществляется в определенное время в локальных условиях переживаемого опыта — т. е. там, где не- кий реальный человек, например, пишет или читает книгу (или высаживает огород- ные растения, или шьет). Отношения господства в период позднего капиталистичес- кого патриархата проявляются в текстах, которые характеризуются присущими им свойствами анонимности, обобщенности и власти. Эти тексты предназначены для того, чтобы моделировать и переводить специфический, индивидуализированный опыт реальной жизни в языковую форму, приемлемую для отношений господства. Критерий «приемлемости» удовлетворяется, если текст отражает свойственное гос- подствующим субъектам определение ситуации. Тексты могут варьироваться от договоров и полицейских отчетов до официальных бюллетеней, школьных аттес- татов и медицинских записей. Повсюду они изменяют материальную действитель- ность, по-новому интерпретируя то, что произошло, определяя то, что возможно. Таким образом, вступая во взаимоотношения с системой господства, пусть даже на локальном уровне, индивид (например, студент, нанимающийся на летнюю ра- боту в ресторане, принадлежащем другу его семьи) обнаруживает, что должен за- полнить определенные текстовые образцы (например, налоговые бланки), которые были установлены не его непосредственным работодателем, а господствующим ап- паратом. Эти тексты приводят к тому, что постоянно пересекаются отношения гос- подства и локальные условия переживаемого опыта. Важно отметить, что это пе- ресечение двояко: в определенные моменты действующие субъекты, будучи каж- дый на своем индивидуальном месте, сидя за партами, компьютером или столом переговоров, создают формы, которые станут элементом господства.
Все эти три аспекта социальной жизни — отношения господства, локальные условия переживаемого опыта и тексты — являются распространенными, неиз- менными, устойчивыми чертами организации социальной жизни и системы доми- нирования. Все они могут и должны изучаться как одновременно действия и про- дукты конкретных субъектов. Каждое измерение обладает своей особой внутренней динамикой — побуждение к контролю в отношениях господства, побуждение к про- изводству и коммуникации в локальных условиях, побуждение к объективизации и отражению действительности в обобщенных текстах. Этому миру присущи ген-
413


дерные характеристики и одновременно расовые. Хотя никто не может избежать жизни в локальных условиях, поскольку каждому человеку приходится находиться где-то во времени и в пространстве, женщины гораздо более глубоко вовлечены в непрерывный процесс сохранения локальных условий, тогда как мужчины намного свободнее, будучи господствующими субъектами. Такое же разделение повторяется в случае представителей подчиненной и господствующей расы. Тек- сты, стремящиеся к объективации и отражению действительности, составлены так, что становится невозможным равное участие всех субъектов в деятельности, которая организована текстом, и это неравенство создается по линиям расы, ген- дера, класса, возраста, местожительства — т. е. различие выступает организацион- ным принципом текстов в рамках отношений господства. Здесь перекрещиваются детали структуры и взаимодействий. Существование господства и производства становится проблематичным, и их проявления включают и, таким образом, погло- щают давнее социологическое разграничение макросоциальных, микросоциальных и субъективных аспектов социальной реальности. В этом теория феминизма впол- не сближается со многими работами, которые рассматриваются в третьей части дан- ной книги, посвященными проблемам интеграции микро- и макроуровней и соот- ношения индивидуального действия и социальной структуры.


Резюме
Феминистская социологическая теория вырастает из теории феминизма в це- лом — нового учения о женщинах, стремящегося создать систему воззрений, ко- торые бы характеризовались тем, что женщина выступает как объект и субъект, способный действовать и обладающий знанием.
Современный феминизм стремится привлечь внимание социологов к тендерным отношениям и жизни женщин. Сейчас в рамках многих социологических направ- лений исследуются эти вопросы. Макросоциальные теории — функционализм, ана- литическая теория конфликта и неомарксистская теория мировых систем — рас- сматривают, какое место занимает домашнее хозяйство в рамках социальных систем, разъясняя, почему положение женщин в обществе является подчинен- ным. Символический интеракционизм и этнометодология — микросоциальные те- ории — исследуют способы продуцирования и воспроизводства тендера в межлич- ностных отношениях.
Феминизм вырастает из четырех главных вопросов: «А как насчет женщин?»,