Словообразовательная категория суффиксальных локативных существительных в современном русском языке

Глава 2. СТРУКТУРА СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ КАТЕГОРИИ
СУФФИКСАЛЬНЫХ ЛОКАТИВНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ 44

2.1. Понятие суффиксальных локативных существительных 44

2.2. Компоненты словообразовательной категории
суффиксальных локативных существительных 49
2.2.1. Производящая база словообразовательной категории
суффиксальных локативных существительных 49
2.2.2. Словообразовательное значение словообразовательной
категории суффиксальных локативных существительных 53
2.2.3. Морфемарий словообразовательной категории
суффиксальных локативных существительных 55
2.3. Субкатегории словообразовательной категории
суффиксальных локативных существительных 63
2.3.1. Формальные субкатегории 63
2.3.2. Семантические субкатегории 63
2.4. Кодеривация суффиксальных локативных существительных 71


Глава 3. ЛЕКСИЧЕСКАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ КАТЕГОРИИ
СУФФИКСАЛЬНЫХ ЛОКАТИВНЫХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ 77

3.1. Понятие потенциала в дериватологии 78

3.2. Понятие ограничений в образовании производных слов 87
3.3. Ограничения в образовании суффиксальных
локативных существительных 98
3.3.1. Внеязыковые ограничения 98
3.3.2. Языковые ограничения 99
3.3.2.1. Исходные ограничения 99
3.3.2.2. Результирующие ограничения 105
3.4. Потенциал словообразовательной категории
суффиксальных локативных существительных 122
3.4.1. Возможности пополнения состава производящих основ 122
3.4.2. Возможности пополнения состава морфемария 128
3.4.2.1. Заимствование суффиксов 128
3.4.2.2. Расширение объёма значений суффиксов 132
3.4.3. Возможности пополнения состава
семантических субкатегорий 135


Заключение 140


Список принятых сокращений 141


Библиографический список 144
Введение


Пространство как одна из фундаментальных категорий бытия всегда была в центре внимания учёных – представителей различных областей знания: философии, логики, физики, астрономии, языкознания, культурологии и др. При всём различии подходов есть общее мнение о том, что понятие пространства весьма сложно, противоречиво и (в качестве объекта исследования) практически неисчерпаемо.
В философии пространство понимается как «форма бытия материи, характеризующая её протяжённость, структурность, сосуществование и взаимодействие элементов во всех материальных системах» (ФЭС, с. 541). Общепризнанной является связь пространства с другой формой бытия материи – временем.
Между этими категориями существуют достаточно сложные взаимоотношения. По замечанию В.Г. Гака, пространство воспринимается человеком легче, чем время: «для того, чтобы постичь пространство, достаточно открыть глаза, повернуть голову, протянуть руку и т.п. Пространство – одна из первых реалий бытия, которая воспринимается и дифференцируется человеком. Оно организуется вокруг человека, ставящего себя в центр макро- и микрокосмоса» (Гак 2000, с. 127).
Т.И. Вендина, отмечая, что С.М. Толстая в своих работах «привела убедительные примеры из славянской мифологии, доказывающие, что время и пространство, будучи фундаментальными определителями бытия, задают исходные ориентации, на основе которых строится любая картина мира», высказывает следующие важные для нас суждения: «То, что пространство и время относятся к ценностным категориям русского языкового сознания, подтверждается и фактами словообразования, поскольку именно эти категории часто являются объектом словообразовательной детерминации, что уже само по себе свидетельствует об их значимости для носителей языка: эта значимость и является побуждающей способностью к словотворческим усилиям человека. При этом чрезвычайно существенным представляется и тот факт, что именно эти категории участвуют в номинативном освоении других семантических сфер языка, поскольку и пространство, и время (как доказала современная психология) постоянно пополняются множеством предметно обусловленных всеобъемлющих систем отношений. В культурной парадигме носителей языка пространство и время "одушевляются" человеческим присутствием» (Вендина 1999, с.136).
Обоснование важности изучения с лингвистических позиций категории пространства встречается практически в каждой работе. Однако, пожалуй, наиболее масштабным из них является философское обобщение, сделанное О.Я. Ивановой: «С древних времён человечество осознаёт себя в пространственно-временном континууме, понятие которого имеет глубокие основания и в языке. Язык как одно из важнейших явлений цивилизации пронизан пространственными координатами и наполнен лексикой с пространственным значением» (Иванова 2004, с. 3).
Лингвокогнитивную значимость изучения проблемы категории пространственных существительных определил Б.Н. Яковлев: «Исследование наименований места является важным для установления тех контекстуальных (ситуационных) признаков, которые выполняют ключевую роль в осмыслении человеком пространственных отношений реального мира и последующего моделирования процессов речемыслительной переработки информации» (Яковлев 1980, с.1–2).
При этом приходится констатировать, что исследованность способов вербализации категории пространства в сфере словообразования находится на начальной стадии. И это несмотря на то, что проблема вербализации пространственных отношений на разных уровнях русского языка всегда находилась в центре внимания лингвистов (Р.А. Агеева, Р. Беленчикова, Т.И. Вендина, М.В. Всеволодова и Е.Ю. Владимирский, З.Г. Киферова, Е.В. Красильникова, Е.С. Кубрякова, Д.А. Осильбекова, М.Ш. Мусатаева, Г.В. Рагульская, Н.А. Сабурова, Е.К. Савинова, В.В. Тихонова, Л.Н. Федосеева, Б.Н. Яковлев, Е.С. Яковлева и др.).
Специфика субстантивной вербализации того или иного опредмеченного явления словообразовательными средствами заключается прежде всего в особом свойстве деривата – свойстве двойной референции – отнесённости к миру действительности и отнесённости к миру слов. Однако когнитивно-языковые механизмы осуществления двойной референции в процессе порождения производного имени существительного всё ещё остаются в науке «неуловимой жар-птицей». Между тем именно дериватология имени существительного позволяет понять, какие явления внеязыковой действительности и какими словообразовательными средствами получают пространственную маркировку. Сам выбор какой-либо реалии в качестве объекта субстантивной номинации в единстве с её словообразовательной детерминацией свидетельствует о значимости данной реалии для формирования и функционирования языкового сознания. Активность словообразования в языковой категоризации мира несомненна: анализ словообразовательных значенией (СЗ) дериватов позволяет понять, «какое концептуальное или когнитивное образование подведено под "крышу" знака, какой квант информации выделен телом знака из общего потока сведений о мире» (Кубрякова 1993, с. 23).
В современном русском языке существительные со значением места образуются, как известно, разными способами: суффиксальным (калинник, картофелище, ложбина, зимовка), префиксально-суффиксальным (взгорбок, заболотье, межгорье), сложением слов или основ (овощехранилище, сейсмостанция, кинотеатр), префиксальным (субарктика, подтропики), субстантивацией (приёмная, учительская, ванная). Однако наиболее востребованным способом вербализации концепта «пространство» в русском языке (наряду со словосложением) является, пожалуй, суффиксальное словопроизводство локативных существительных. Видимо, поэтому локативные существительные никогда не были обделены вниманием русистов. Однако специфика суффиксальных локативных существительных в современном русском языке по сравнению с локативами, образованными другими способами, всё ещё остаётся открытой проблемой, требующей исследования с позиций когнитивной дериватологии, в частности с точки зрения словообразовательной категоризации познаваемой действительности.
Понятие словообразовательной категории (СК), хотя и остаётся одним из наиболее востребованных, используется в русской дериватологии непоследовательно и даже противоречиво.
К проблемам, связанным с словообразовательной категорией, не оставались безучастными практически все учёные, которые в той или иной мере обращались к дериватологии: Н.В. Крушевский, В.А. Богородицкий, А.А. Потебня, М.М. Покровский, В.В. Виноградов, И.И. Ковалик, М. Докулил, И.С. Улуханов, Е.А. Земская, В.В. Лопатин, И.Г. Милославский, А.Н. Тихонов, В.Н. Немченко, Р.С. Манучарян, З.М. Волоцкая, Д.А. Осильбекова, В.М. Грязнова, Е.И. Коряковцева, Г.А. Пастушенков, Г.П. Нещименко и Ю.Ю. Гайдукова, Ю.Г. Кадькалов, Э.П. Кадькалова, Т.Г. Борисова, О.Я. Иванова, Т.В. Кузнецова и др. Однако существование различных, подчас взаимоисключающих точек зрения, недостаточность теоретического обоснования когнитивно-семантической сущности СК, отсутствие системного представления проблемы СК и чётких критериев её описания как комплексной единицы делают недостаточными существующие концепции. Кроме этого, отсутствие единого, общепринятого понимания СК как единицы системы словообразования оставляет тему открытой для дальнейшего исследования. Выявление в существующей научной литературе асистемных и противоречивых суждений делает потребность в проведении детального анализа СК крайне актуальной.
Данное исследование актуально ещё и потому, что выстраивается по трёхчастной схеме «исчисление – объяснение – прогнозирование». Для реализации такой инновационной стратегии в познании сущности СК в работе впервые используется предложенный И.С. Улухановым исчислительно-объяснительный метод, позволяющий не только ответить на основной вопрос словообразования («Как сделаны слова?»), но и показать при этом креативную роль СК.
Особую актуальность исследованию производных слов придаёт моделирование дериватов, находящихся в зоне действия СК.
Справедливости ради следует отметить, что локативные существительные неоднократно становились объектами лингвистических исследований. Однако специфика суффиксальных локативных существительных по сравнению с локативами, образованными другими способами, не была определена в полной мере. Кроме того, объектом исследования становилась та или иная часть суффиксальных nomina loci.