Тема №14. Морально-нравственные основы семьи и брака

Экзогамия (брак во вне), т.е. требование искать половых партнеров вне рода, является производной от запрета половых отношений внутри рода, который может быть назван агамным запретом или просто агамией (а – не, гамос-брак) – запрет половых отношений между членами рода (брачных и небрачных). Агамный запрет в доклассовых обществах был основной нормой регулировавшей отношения между полами. Если в классовом обществе половые отношения делятся на брачные и небрачные, то в доклассовом обществе – на нарушающие агамный запрет и не нарушающие. Обычным наказанием за агамный запрет была смерть. Требования вступать в половые отношения с членами др. рода, обычно определенного рода образовывал союз других родов, называемый дуально родовой организацией. Этот союз дает определенные права и накладывает определенные обязанности является групповой формой брака существовал и индивидуальный брак.
Брак – исторически обусловленная, санкционированная и регулируемая обществом форма отношений между женщиной и мужчиной, устанавливающая их права и обязанности по отношению друг к другу и к детям. От характера брачных отношений в значительной мере зависит рост населения, физическое и духовное состояние новых поколений.
В браке упорядочивается и регулируется естественная потребность людей в продолжении рода, преобразованная социальными условиями и культурой. Брак имеет – нравственно-правовую природу. Для стабильности брака имеет значение индивидуальная половая любовь, супружеский и родительский долг, взаимное уважение и помощь. Семья представляет определенную хозяйственно-экономическую единицу, обладающую каким-то хозяйством, определенной собственностью.
Семья как общественная, социальная единица включается в систему многообразных отношений общественного, социального характера: правовые, моральные отношения, воспитание. Табу на близкородственные связи – первый в ряду простейших нравственных, социальных запретов, возникших в глубокой древности и навеки сохранивший свое непреложное значение. Нравственно-социальные запреты конституируют первобытно-родовую общину в противовес животному стаду. От стадных инстинктов любой степени сложности они отличаются по крайней мере тремя существенными признаками:
- нравственно-социальные запреты касаются всех членов родовой общины как слабых, так и сильных, тогда как в стаде «недозволенное» существует лишь для слабейших особей;
- они принципиально несводимы к инстинкту самосохранения, диктуя человеку поступки, подчас индивидуально вредные (самоограничение), а иногда даже и самоубийственные (самопожертвование);
- они имеют характер обязательств, нарушение которых влечет за собой кару, исполненную общиной как целым. Это – остракизм, т.е. поголовное отвращение от преступления, изгнание его (преступника) из племени, а в предельном смысле данного акта – исторжение из общества в природу. С извергом (извергнутым, отлученным) никто не может общаться. Он уподобляется иноплеменнику или животному и в качестве такового может быть убит. Можно выделить три простейших нравственно-социальных требований, какие известны уже самым древним, самым примитивным сообществам и какие разделяются всеми без исключения представителями вида Homo sapiens, где бы и в какую бы эпоху эти требования не обретались. Это, во-первых, абсолютный запрет на кровосмесительство, во-вторых, абсолютный запрет на убийство соплеменника (в дальнейшем сородича, близкого), в-третьих, требование поддержания жизни (прокормление) любого из соплеменников, независимо от его физической приспособленности к жизни. Конечно, древнейшие нравственные требования весьма существенно отличаются от предписаний позднейшей развитой морали, которая, например, выдвигает идеал целомудрия и запрещает супружескую неверность, распространяет правило «не убий» за рамки любого общинного поселения – на человеческий род в целом, включает в сферу сострадания не только людей, но и их «меньших братьев» – животных. Вместе с тем нельзя не видеть, что развитая мораль не отменяет ни одного из древнейших нравственных требований – кровосмесительство, убийство отца или брата, согласие на голодную смерть и т.д. Простейшие нравственные запреты образуют вечный фундамент, над которым надстраивается все многообразие более поздних моральных ценностей и норм. Они имеют надбиологический смысл, понятный людям именно потому, что они выделились из животного царства. Разумеется, нет оснований для идеализации первобытной нравственности. Древнейшие нравственные требования именно в этичном смысле были весьма не совершенны и неразвиты.
Во-первых, они представляли собой нерасчлененные социальные нормы, когда противоположность добра и злого еще смешивалось с противоположностью полезного и вредного, привлекательного и отвратительного, священного и кощунственного. Они задавались индивиду насильно принудительно и исключали вечную возможность самостоятельного суждения и выбора.
Во-вторых, они имели сугубо локальный (внутриобщинный) смысл. Так, строжайший запрет на убийство сородича вовсе не запрещал убийство чужака, иноплеменника. В межобщинных отношениях долгое время сохранялись, а порой поощрялись хитрость, коварство, насилие.
Однако, сейчас, важно уяснить другое – в ходе антропосоциогенеза совершился необратимый переход к человеческому нравственному существованию. Развитие морального сознания человечества – это одновременно и преемственность в отношении простейших нравственных требований, и преодоление их ограниченного смысла.