Токсичные родители docx

«Говорю это тебе на пользу»

Многие родители подслащивают вербальный абьюз, выдавая его за руководство и заботу. Чтобы оправдать свои несправедливые и жестокие замечания, вербальные абьюзеры используют такие фразы как: «Я хочу помочь тебе исправиться» или «Жизнь жестока, мы пытаемся подготовить тебя к ней». Так как родительская жестокость прячется за лозунгами о «воспитании», ребёнку и впоследствии взрослому человеку трудно признать её деструктивность.

Когда Вики начала терапию, ей было 34 года. Красивая женщина, работавшая финансовым менеджером в маркетинговой компании, она тем не менее была совершенно неуверена в себе, до такой степени, что это начало угрожать её профессиональному положению: «Я работаю в этой компании уже шесть лет, и всё шло довольно хорошо. Я хочу сказать, что я продвигалась медленно по службе от места секретаря, потом главный секретарь, а потом финансовый менеджер. Но на прошлой неделю случилось нечто непредвиденное. Мой начальник сказал мне, что я могу по-настоящему подняться по службе, если закончу курсы коммерческого менеджмента, и предложил мне оплатить учёбу! Вы думаете, что я довольна, а я в панике. Я бросила учёбу десять лет назад, я не знаю, способна ли я. Мои родственники говорят мне, что не по сеньке шапка».

Я заметила, что кем бы то ни был человек, который высказал о Вики подобное мнение, он явно не был дружественен по отношению к ней, потому что настоящие друзья оказывают поддержку, а не обесценивают. Вики стало явно неудобно, и когда я спросила, кого она имела в виду, говоря о родственниках, она ответила, что на самом деле говорила о своей матери: «Когда я позвонила маме, чтобы посоветоваться, должна ли я соглашаться, она сделала несколько весьма верных замечаний. Ну представьте... Что будет с моей работой, если я провалю эти курсы? Кроме того, если у меня будет такой уровень образования, я буду отпугивать мужчин, которые могли бы мной заинтересоваться. Ну и я вполне довольна моей настоящей работой».

«Однако, ты довольна, потому что тебе удалось продвинуться по службе благодаря твоим усилиям», - заметила я, – «Разве ты не хочешь продвинуться выше в карьере?» Вики согласилась, что ей хотелось бы получить повышение, и тогда я сказала, что её продвижение по службе и предложение её шефа были доказательствами того, что она была способным человеком, и опровержением опасений её матери. Я спросила Вики, всегда ли её мать была такой критичной относительно её способностей.


«Мама всегда хотела, чтобы я была маленькой леди. Она хотела, чтобы я была элегантной, шутила, умела бы поддержать “светский” разговор. Если я где-то прокалывалась, она стыдила меня, чтобы я исправилась. Она делала это для моего блага, поверьте. Если я произносила слово неправильно, она передразнивала меня. Она высмеивала меня за внешность... Хуже всего были показательные выступления на балете. Мама хотела стать балериной, но вышла замуж. Наверное, я должна была воплотить её мечту, но у меня не получалось танцевать так хорошо, как могла бы сделать это она, ну, во всяком случае, так она всегда мне говорила. Я никогда не забуду выступления, когда мне было двенадцать лет. Я думала, что у меня получилось неплохо, но она появилась за кулисами и сказала мне в присутствии всей группы, что я станцевала как бегемот. Я хотела провалиться сквозь землю. По дороге домой я была грустной и молчала, тогда она сказала, что если я не могу принять даже маленькую критику, я никогда ничего не достигну. Потом она похлопала меня и по руке, и я даже подумала, что сейчас она скажет что-то приятное. Знаете, что она сказала? – «Надо признать, дорогая, что ты ни на что не годишься, не так ли?».