Учебное пособие {2} Gaudeamus igitur Juvenes dum sumus! Post jucundam juventutem, Post molestam senectutem Nos habebit humus

Произведение выступает более потенциально завершенным, чем выше его целостность, чем более значимы его художественные достоинства. При всей парадоксальности данного суждения следует исходить из того, что именно от масштаба и глубины заложенного в произведении художественно-творческого потенциала как раз и за­висит степень его незавершенности, его принципиальная содержа­тельно-формальная неисчерпаемость. Репрезентируя целостность
{213}
произведения, масштабность и глубина являются одновременно не­обходимым и достаточным основанием к возникновению разнооб­разных возможностей корреляции его содержательно-формальных параметров с постоянно меняющимися условиями взаимодействия с исполнителями и аудиторией.
При восприятии произведений искусства свойство их по­тенциальной незавершенности и неисчерпаемости отражает си­туация, когда у воспринимающих возникает свой особый чита­тельский, слушательский или зрительский образ произведения — продукт восприятия и интерпретации. В эстетике данное обра­зование получило название «эстетического объекта». С учетом изложенного выше контекста художественное произведение предстает, таким образом, в виде сложной системы образов, зна­чений, идей и смыслов, подлежащих расшифровке, пониманию и интерпретации в процессе восприятия. При этом очень важным моментом является понимание структурности художественного произведения, особенностей в каждом конкретном случае связи элементов структуры как специфического языка художественно­го произведения.
Отметим, что для абсолютного большинства воспринимаю­щих произведения искусства созданием некоего образа заверша­ется процесс художественной коммуникации. Эстетический объ­ект, как конечная фаза в восприятии, обычно не несет в себе обще­значимой сверхиндивидуальной информации о художественном произведении. Это, как правило, продукт сугубо личностного эсте­тического отношения и переживания, качественная определен­ность которого в значительной степени зависит от индивидуальных особенностей воспринимающего. При этом, естественно, нередко возникают ситуации, когда эстетические параметры «образа» со­вершенно расходятся с реальной общезначимой эстетической цен­ностью произведения, определяемой уже на сверхиндивидуальном уровне с учетом его значения и необходимости для общества, то есть того, насколько художественные характеристики произведе­ния в целом отвечают существующим и формирующимся эстети­ческим потребностям.
Путь к сверхличной информации о художественном произведе­нии пролегает обычно через освоение новых дополнительных знаний, через расширение и обогащение индивидуального эстетического опы­та. Гегель, к примеру, считал, что надо много видеть и слышать, чтобы уметь наслаждаться и адекватно оценивать художественные произ­ведения. Важно при этом знание уже имеющихся суждений о них, по­нимание смысла, особенностей эстетических и художественных до­стоинств. Обычно такой уровень образованности в сфере искусства предполагает обращение к сопутствующей информации о жизни и
{214}
творческом пути художника, исторической эпохе в целом и конкрет­ном периоде его биографии, в рамках которого создавалось то или иное произведение и др.
В случае исследовательского подхода к художественному произведению «эстетический объект» уже не представляет собой конечной фазы и цели всего акта художественной коммуникации, а служит лишь исходным пунктом для построения различных моде­лей (вербальных и невербальных) произведений, получения о нем другой профессионально значимой информации.
Исследовательская мысль, отталкиваясь от индивидуаль­ных моделей, выстраивает модели групп произведений. Так появ­ляются модели стиля, искусства определенного направления, эпохи, национальной школы и т. п. Над подобного рода типологи­ческими образованиями, собственно, и возникает теория. Не появ­ляясь на пустом месте, аналитическое проникновение в сущность объекта исследования предполагает однако не только эмпиричес­кую вооруженность ученого, но также его предварительное тео­ретическое самоопределение, то есть выбор исходной позиции, некоей парадигмы, концептуального стержня всех последующих мыслительных операций. И это вопрос научного метода анализа художественного произведения.
Известная роль во взаимодействии с произведением искусст­ва принадлежит критике. Осуществляя широкую социальную кор­ректировку художественной деятельности, она способна оказывать влияние как на сам процесс создания художником произведения, так и на ход и характер его последующего эстетического потребле­ния, на постижение и присвоение публикой художественной кон­цепции, заключенной в произведении.
Формируя общественное мнение вокруг произведения, кри­тика способствует его социальному функционированию, осуществлению, таким образом, самого бытия художественного произведе­ния в его предметно-физической и духовной данности. Определение критикой ценностного статуса произведения в сложной системе ху­дожественной культуры, безусловно, оказывает влияние на ауди­торию, на формирование ее художественных вкусов и социальных ориентаций. В способности воздействия критики на сознание и со­циальную активность воспринимающей искусство личности как раз и заключена, пожалуй, ее наибольшая общественная значимость и необходимость.
Итак, взаимодействуя непосредственно и опосредованно с публикой и критикой, произведение искусства, как особый худо­жественный мир, сложная предметно-физическая и духовная си­стема, получает свое аутентичное бытие именно через его воспри­ятие. Собственно, только в восприятии искусство и реализует
{215}
свои эстетические функции. Не случайно, в структуре эстетичес­кого знания данной проблематике отводится весьма видное и зна­чимое место.