Учебное пособие для студентов старших курсов психологических факультетов и отделений университетов Москва Независимая фирма «Класс» 2001

Психологическая помощь: теория и практика
276
— Антон Владимирович, — ее голос дрожал, — что вы сказали маме? Она
всю ночь проплакала на кухне.
— Я пригласил ее на психотерапию, — ответил я как можно спокойнее.
— Да? — в голосе Инны слышалось недоверие. — Я, в общем, и сама этого
хотела. Я чувствую, ей надо. Но — не знаю, не знаю...
Она повесила трубку.
Через день на пороге консультации я увидел сразу двоих — маму и дочь.
Обе о чем+то энергично шептались. После небольшой заминки Инна робко
произнесла:
— Антон Владимирович, вы нас извините. Мы даже не перезвонили вам.
Мама никак не могла решиться. Я вот с трудом ее уговорила прийти к вам.
Но она и теперь упирается.
Я взглянул на Ольгу Михайловну. Она порозовела и смотрела то на Инну,
то на меня со смешанным выражением досады и смущения.
— У нас необычная ситуация, — решил я взять дело в свои руки. — Обыч+
но матери ведут на прием своих детей, а здесь дочка привела маму. Это во+
первых. А во+вторых, лучше, конечно, когда человек приходит к психологу
сам. Но люди моей профессии готовы работать с клиентом и тогда, когда
его к нам приводят. Так что, Ольга Михайловна, вы уж проходите, распола+
гайтесь, раз уж такое дело. У нас с вами будет прекрасная возможность по+
говорить об Инне. Ты не станешь возражать? — обратился я к дочери.
— Говорите, о чем захотите, Антон Владимирович, только чтоб мама при+
шла, наконец, в себя. А то она, как кошка, припала к валерьянке, да тол+
ку+то!
Инна ушла. Мы с Ольгой Михайловной сидели в креслах почти друг против
друга и я, чтобы устранить эту пространственную конфронтацию, сдвинул
свое кресло чуть в сторону и немного назад.
— Так лучше? — вопросительно посмотрел я на Ольгу Михайловну.
— Да все равно, — она ответила почти машинально, и это означало, что
клиентка была настолько погружена в свои мысли и переживания, что не в
силах была отвлекаться на какие+то там мелочи. Я перешел к делу.
— У вас давно такое состояние?
— Давно. Всю жизнь.
Я видел, что в Ольге Михайловне происходила борьба. По+видимому, она
решала обычную для таких случаев дилемму: уйти или остаться. Уйти —
значит отстоять свою гордость, но оставить незаживающие раны в душе.

---

277
Проблемы личностной и профессиональной подготовки психолога+практика
Остаться означало доверить себя, свои личные боли и сомнения посторон+
нему человеку. Не другу, не родственнику, даже того хуже — профессио+
налу в области переживаний, да к тому же еще бывшему преподавателю. В
этой ситуации подталкивать человека к чему+то было бы неэтично. Но ос+
тавлять ее наедине со своим смятением просто недопустимо. Я решил про+
тянуть тоненькую ниточку разговора, поставив на кон самую бесспорную
и надежную карту — честность.
— А знаете, Ольга Михайловна, я ведь вас, стыдно сознаться, совершенно
не помню.
— Отчего же стыдно? Ведь почти двадцать лет прошло с тех пор.
— Стыдно, наверное, от того, что хороший преподаватель всех своих сту+
дентов помнит вcю жизнь и знает в лицо. Так принято считать.
— Что принято считать и что на самом деле происходит — две большие
разницы, как говорят в Одессе, — Ольга Михайловна вздохнула. — Я вот,
принято считать, по крайней мере среди моих приятельниц, прекрасно уст+
роилась в жизни. Первый муж в Америке, практически содержит дочь. Вто+
рой муж — тихий алкаш, не изменяет, не буянит. У меня есть работа. Дочь
студентка. Недавно была, — поправилась она. — Это то, что принято счи+
тать. А то, что я живу в круглосуточном дурдоме, — это реальность, о кото+
рой никому не расскажешь. Ведь у каждого свое горе. И чужое в него уже
не вмещается.
— Вы чувствуете себя несчастной? — мой вопрос прозвучал неожиданно
не только для нее, но, как мне показалось, и для меня самого. В тот момент,
когда я слушал Ольгу Михайловну и пытался понять ее состояние, у меня
совершенно вылетели из головы какие+либо теоретические соображения.
Я просто на какое+то мгновение ощутил замкнутое пространство ее неза+
щищенной жизни и обманутых чаяний и надежд. Ее одиночество, истом+
ленность и безысходность.
— Несчастной? Да кто же сейчас счастлив+то? — она подняла на меня гла+
за, в которых блестели слезы. — Разве что идиотки, для которых специаль+
ную формулу счастья изобрели: “Я купила “тампакс” и теперь я счастли+
ва”. Я не из таких.
— Следовательно, вам жить не просто.
— Да уж.
— Нет, я не в этом, не в бытовом смысле, — уточнил я.
— А в каком же?
— В психологическом. Видите ли, в теоретической психологии есть такое
понятие — “жизненный мир”. Его предложил немецкий философ Эдмунд

---