Учебное пособие для студентов старших курсов психологических факультетов и отделений университетов Москва Независимая фирма «Класс» 2001

Психологическая помощь: теория и практика
240
вовлечения в неоговариваемые психологические игры клиентов, потака+
ния их манипуляциям с другими людьми и с самими собой. Просто услы+
шать сказанное и понять его подлинный смысл — не одно и то же. Так же
как понять, что говорит человек — далеко не всегда тождественно понима+
нию самого человека в его сущности, то ли выраженной, то ли скрытой за
произнесенными словами.
Все обдумав, я вынужден был сказать самому себе, что не вполне понимал
клиентку. Я видел, чувствовал, осознавал, что ей плохо. Что она по+своему
страдает, но мне было непонятно, ради чего она обрекала себя, как мне по+
казалось, совершенно сознательно, на все эти мучения — неужели только
ради денег? Непонятно. А ведь подлинные мотивы очень часто скрывают в
себе движущие силы переживаний.
Глядя клиентке прямо в глаза, я честно сознался:
— Боюсь, я вас не вполне понял. Вот что я от вас услышал: вы хотите жить
с человеком, которого вы не хотите. Это так?
Стелла Филипповна ответила вопросом.
— Прошу прощения, сколько вам лет?
Я оставался совершенно серьезным:
— Вы считаете меня недостаточно взрослым для обсуждения жизненно
важных вопросов?
Стелла Филипповна некоторое время о чем+то размышляла. Затем сказала:
— Хорошо. Попытаюсь быть более откровенной.
Я кивнул головой в знак понимания и согласия.
— Не знаю, с чего начать, — дама явно колебалась.
В такие минуты следует поддержать клиента в его стремлении быть откры+
тым с самим собой. И весьма немаловажно при этом делать акцент на том,
что в установлении честных, бескомпромиссных отношений с самим собой
не может быть никакого принуждения, никакого давления. Мне думается,
важно помочь клиенту осознать одну простую вещь: наиболее полезной
личностной позицией в подобных ситуациях может явиться позиция свиде+
теля. Именно так: не прокурора и не адвоката, а свидетеля. Возможно, сви+
детель и не всегда ясно понимает, что происходит у него на глазах. Ведь
истинные причины и смысл событий могут быть скрыты. Но и просто уви+
деть, так сказать, открытыми глазами, что происходит, да еще и описать это
как можно точнее — очень и очень немало для того, чтобы потом, отстра+
нившись от непосредственного созерцания событий, уяснить их динамику,

---

241
Проблемы личностной и профессиональной подготовки психолога+практика
разглядеть то, что скрыто за внешними эффектами, и, возможно, составить
представление о возможных движущих причинах событий.
Ощущая и понимая борьбу мотивов клиентки и в то же время пытаясь по+
мочь ей избежать ненужного обострения защитных механизмов сопротив+
ления, которые именно на начальных этапах консультативной и психоте+
рапевтической работы могут весьма осложнить ее течение, я высказался
примерно так:
— Стелла Филипповна, поскольку с первого взгляда почти никогда невоз+
можно определить, что в самом деле главное, что менее важно, а что, в
сущности, совсем неважно, не имеет никакого значения, с чего именно вы
начнете. Это как распутывание клубка. Вначале ведь совершенно неважно,
за какую ниточку потянешь. Это потом уже проясняется, что к чему.
Клиентка благодарно улыбнулась.
— Ладно. Тогда я и начну с того, что очень не люблю вязать. Хотя вяжу
прекрасно. Это у меня с детства. От мамы. Кстати, мама моя была, все это,
конечно, до революции еще происходило, да... Так вот, мама была одной из
лучших портних в Киеве. Как тогда говорили, модисток. Своей мастерской
у нее не было, но люди знали, какой она была мастерицей и приносили ей
заказы на дом. А мама не только на удивление чудесно шила, по самым
модным тогда выкройкам, — тогда ведь, кстати, пошить платье было совсем
не то, что теперь. Очень сложные модели — выточки разные, всякие там
сборки, манжеты... Она также прекрасно вязала. Я помню ее “Зингер”, до+
революционные журналы мод, тончайшие, просто удивительные кружева,
которые она вязала. Потом, после гражданской войны, когда я уже роди+
лась, — а я у мамы была четвертой дочерью, — мама, конечно, не могла
уже работать, как раньше. Сами понимаете, советская власть, дом отобрали,
оставили комнату и кухню. Один ребенок умер от тифа, другая сестра в го+
лод погибла. А там— отца забрали...
Но я знаю одно: выжили мы только благодаря маме. На ее иголочке. Не на
тех фабричных заработках и пайках, что иногда давали ей, а на ее бессон+
ных ночах, на воспаленных от постоянного напряжения глазах мы выжи+
ли. Стрекотание ее “Зингера” я помню и в тридцать третьем году, и в трид+
цать седьмом, и в сорок третьем. Да что говорить! Войну пережили благо+
даря маме. Золотые руки, золотая душа!
Стелла Филипповна вздохнула. Время продолжало свой неумолимый бег, и
мы договорились с ней таким образом: она будет приходить ко мне трижды
в неделю на полтора часа на протяжении месяца. За это время мы попыта+
емся сориентироваться в том, что происходит с ней, и принять решение о
возможных перспективах курса психотерапии.

---