Вестник кгу им. Н. А. Некрасова  №4, 2010

Андреева Валерия Геннадьевна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
[e-mail]
СИМВОЛИКА В РОМАНЕ Л.Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»
Автор статьи рассматривает роль символа в организации мироподобной структуры романа «Анна Каре-
нина», отличие символа от эмблемы и пытается доказать неуместность определения художественного ме-
тода Л.Н. Толстого с помощью выражения «эмблематический реализм».
Ключевые слова: символ в художественном мире романа, внутренние сцепления, эмблематический реализм,
религиозное сознание писателя.
кция критиков состоит не в перечислении вопро-
сов, затронутых в произведении. Он подчерки-
вал, что «для критики искусства нужны люди, ко-
торые показывали бы бессмыслицу отыскивания
мыслей в художественном произведении и посто-
янно руководили бы читателей в том бесконеч-
ном лабиринте сцеплений, в котором и состоит
сущность искусства» [10, т. 62, с. 269].
Нам кажется естественным здесь акцентиро-
вать внимание на ключевом словосочетании во
фразе Л.Н. Толстого. Это не будет отвлечением
от темы, ведь, по мнению А.Ф. Лосева, П. Фло-
ренского, С.Н. Булгакова, слово имеет символи-
ческую природу. Значение слова «лабиринт» оз-
начает «запутанный, трудный для прохождения».
«Сцепление» – это последовательное развитие
мыслей, их (мыслей, облаченных в форму) взаи-
мосвязь и постоянная перекличка. «Бесконеч-
ный» указывает на отсутствие конца во времени
и пространстве. Трехступенчатая система, при-
сутствующая в произведении: возникновение
целостности – развитие ее – завершение, как ре-
зультат работы автора, выводится на уровень чи-
тательского понимания. Бесконечность развора-
чивается не только в пространстве художествен-
ного произведения, но за счет диалогичности
выходит далее, лабиринт становится жизнью, с ее
«бесчисленными, никогда не истощимыми про-
явлениями» [10, т. 61, с. 100]. Детали, символы,
мотивы, образы романа организуют сложное
переплетение и при этом выполняют также гно-
сеологическую функцию, заменяя многочислен-
ные ряды размышлений.
Понятно, что в «бесконечном лабиринте сцеп-
лений» символика играет значительную роль,
поскольку символ вбирает в себя интуитивное
и чудесное, соотносится с мифом, что очень об-
© Андреева В.Г., 2010

---

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова  № 4, 2010
89
стоятельно доказано А.Ф. Лосевым. Л.Н. Толстой
отрицал абсолютную логичность как основу со-
здания произведения искусства: «Само же сцеп-
ление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то
другим, и выразить основу этого сцепления не-
посредственно словами никак нельзя; а можно
только посредственно – словами описывая обра-
зы, действия, положения» [10, т. 62, с. 269].
Для того чтобы приблизиться к верному по-
ниманию романа «Анна Каренина», необходи-
мо подняться над частными судьбами героев,
увидеть всех персонажей в совокупности, в дви-
жении, прямом или косвенном влиянии друг на
друга. В романе Л.Н. Толстого над судьбами час-
тных лиц стоит закон жизни, вложенный автором
в произведение благодаря прозрению, интуитив-
ному постижению Божественного замысла мира
через «бесконечный лабиринт сцеплений».
В свою очередь, этот закон жизни может быть до-
веден до читателя только благодаря прохождению
по «лабиринту сцеплений». Так, символ, с одной
стороны, в своей недосказанности содержит зер-
но интуитивного видения художника, его гармо-
нического чувства; с другой стороны, благодаря
своей уникальной природе, становится одним из
центральных звеньев в раскрытии глубинного
смысла произведения.
В свете всего вышеизложенного, вряд ли мож-
но не согласиться с точкой зрения (рассматрива-
емой А.Ф. Лосевым, С.С. Аверинцевым), соглас-
но которой смысловая структура символа мно-
гослойна и требует активности реципиента. Сим-
вол в произведении – это объединение устойчи-
вого содержания с динамикой жизни и авторс-
ким видением. М.М. Гиршман отметил, что «клю-
чевые слова и слова-символы “выступают свое-
го рода кульминациями стилевого выражения
целостности в отдельных элементах становяще-
гося художественного единства”» [3, с. 78]. Сим-
вол в «Анне Карениной» обретает широкую ва-
лентность, причем разнонаправленную. Выражая
авторскую концепцию, символ выступает в этой
роли не явно, нуждается в осмыслении. Он «со-
держит в себе всегда какую-то идею, которая ока-
зывается законом всего его построения», – пи-
шет А.Ф. Лосев [5, с. 259].
Усложнения, концентрации идейного содер-
жания в романе разворачиваются в двух уровнях.
Во-первых, символ неоднозначен в своих много-
численных реализациях, во-вторых, каждый из
символов у Толстого переплетается с массой дру-
гих структурных компонентов, трансформируя
и обогащая исходное смысловое наполнение.
Работа Толстого с символами способствова-
ла созданию эффекта мироподобия, о котором
много говорят в литературоведении по поводу
романа «Анна Каренина». Однако писателю был
чужд символизм, уводивший в области отвлечен-
ные, не связанные с миром реальным. «Симво-
лизм для Толстого – искусство вычурное, эли-
тарное, манерное… Искусство для Толстого все-
гда слито с реальностью…» [8, с. 317]. В символе,
как компоненте романа, действительно отража-
ется, содержится целостность всего произведе-
ния. Но символ у Толстого не обладает самодос-
таточностью, он становится значимым, лишь вклю-
чаясь в «лабиринт сцеплений», оказываясь звеном
в поэтике романа, организуя внутренние связи.
«Содержание подлинного символа через опосре-
дованные смысловые сцепления соотнесено с иде-
ей мировой целокупности, с полнотой космичес-
кого и человеческого универсума», – отметил
М.М. Бахтин (курсив мой. – В.А.) [1, с. 361].
Р.Ф. Густафсон в книге «Обитатель и Чужак.
Теология и художественное творчество Льва Тол-
стого» определяет художественный метод писа-
теля как эмблематический реализм. Причем эм-
блематический характер у Густафсона принима-
ют как отдельные образы, символы (раздавлен-
ный сторож, раковина из облаков), так и целые
эпизоды (эпизод приезда Анны в Москву, эпизод
скачек, косьбы). Такая попытка унификации эле-
ментов художественного мира романа кажется
нам излишней. Во-первых, вместо уже существу-
ющей и широко разработанной теории символа,
вводится понятие эмблемы, символ заменяется
эмблемой, а ведь еще А.Ф. Лосев писал об авто-
ритете символа и его устойчивости на фоне про-
чих структурно-семантических категорий. Более
того, символ и эмблема в нашем случае не явля-
ются синонимами и могут быть названы таковы-
ми лишь в сферах, принципиально чуждых ху-
дожественности. Во-вторых, в работе Густаф-
сона не дается исчерпывающего объяснения эм-
блемы, необходимости выделения эмблематичес-
кого реализма. «Литературная задача Толстого
состояла в том, чтобы преобразить природу реа-
лизма. Его реализм, как и сама реальность, эмб-
лематичен», – пишет Р.Ф. Густафсон [9, с. 210].
Даже в этих словах заметна избыточность: реаль-
ность содержит те обобщения и сгущения смыс-
ла, которые Густафсон «прибавляет» к ней в виде