«я помню чудное мгновенье…»

ЗАБОТЛИВЫЙ МУЖ

Полицейская машина, мягко покачиваясь на дорожных кочках, стремительно несла дежурную группу по ночному городу на очередной вызов.
Майор Сейтимбетов поклевывал носом на переднем сидении в такт движениям машины, сзади похрапывал судебный медик Патрикеев. Ему не могли помешать даже лейтенант Гордеев с экспертом-криминалистом Машей Рахмановой, которые весело болтали всю дорогу.
Десять минут назад в дежурную часть позвонила взволнованная женщина и сообщила, что очень беспокоится о муже, который три часа назад закрылся в кабинете и она не может до него достучаться. Женщина высказала предположение, что с мужем произошло несчастье.
Между тем машина доехала до двухэтажного дома по указанному женщиной адресу и водитель притормозил возле ворот. Не успели полицейские выйти из машина, как открылась дверь и на пороге появилась женщина средних лет, которая пригласила их в дом.
— Меня зовут Елена Воронова, — представилась она. — Муж три часа назад поднялся в кабинет и больше не выходил оттуда. Полчаса назад решила зайти к нему в кабинет, но дверь оказалась закрыта изнутри. Я стучала, звала его, но в ответ была полная тишина. Сильно обеспокоившись этим, позвонила в полицию.
— А почему не в скорую помощь? — спросил лейтенант Гордеев. — Может ему стало плохо?
— У мужа никогда не было проблем со здоровьем, — ответила женщина. — А вот последние дни его что-то тревожило — был мрачный, расстроенный. На мои расспросы о том, что случилось, только отмахивался.
— Так, с этим разберемся позже, — сказал майор Сейтимбетов. — Покажите, где кабинет мужа. Нужно быстрее открыть дверь, вдруг требуется помощь.
Женщина провела их на второй этаж и указала на дверь. Маша достала из криминалистического чемоданчика инструменты и через пару минут открыла дверь.
Картина, которая открылась их взору, была удручающей. В кабинете на письменном столе распласталось тело мужчины, сжимающего в руке пистолет. В области правого виска было видно пулевое отверстие, из которого кровь стекала на стол. Стало понятно, что помощь ему уже не требовалась. Хозяин дома был мертв…
Патрикеев хлопотал возле жены погибшего, которой стало плохо при виде этой ужасной картины. Он усадил ее в кресло, которое стояло в углу кабинета и дал успокоительное.
Майор отправил Гордеева за понятыми, а сам вместе с Машей приступил к осмотру места происшествия.
Труп мужчины лежал ничком на письменном столе, голова покоилась на клавиатуре компьютера и кровь из раны залила ее. Кисть правой руки лежала на рукоятке пистолета Макарова. Компьютер, стоявший на столе, работал и на дисплее был виден какой-то текст. Рядом с монитором лежал лист бумаги с отпечатанным на нем текстом. Одев резиновые перчатки, майор осторожно взял в руки этот лист и внимательно прочитал про себя, то что было на нем написано. Он сравнил с текстом на мониторе — они были идентичными.
Это предсмертное письмо хозяин дома адресовал жене:
«Дорогая Лена! Не представляешь, какие муки приходиться испытывать, решившись на этот шаг! Но по-другому поступить не могу. Я имел глупость втянуться в одно темное дело, теперь меня шантажируют и угрожают. В полицию обратиться не могу, так как это будет грозить тюремным сроком, а другого способа избавить тебя от опасности не вижу. Думаю, что после моей смерти эти негодяи успокоятся и тебе ничто не будет угрожать.
Я позаботился о тебе — обналичил все ценные бумаги, а деньги спрятал в тайнике за картиной в нашей спальне. Они твои и думаю, что их тебе хватит на всю оставшуюся жизнь. Ключ у меня в кармане. К счастью, никто не знает о них. Хотя тебе ничто не угрожает, постарайся уехать из этого города в другой, на всякий случай. Пользуйся тем, что я тебе оставил, всем нашим имуществом так, как считаешь нужным и вспоминай иногда своего непутевого мужа. Надеюсь, что встретишь надежного мужчину, который станет твоей опорой в жизни.
Целую тебя и прощай! Твой любящий муж Николай».
Сейтимбетов протянул лист бумаги Маше и попросил проверить отпечатки пальцев на нем. Та в этот момент рассматривала гильзу от пистолетного патрона, которую обнаружила на полу возле стула, на котором находился труп.
Маша взяла у майора лист бумаги и, наклонившись к его уху, тихонько спросила:
— Товарищ майор, вы не замечаете ничего странного в этой обстановке?
— Заметил, Маша, сразу, — ответил следователь. — Чуть позже мы это обсудим.
Майор подошел к креслу, где сидела хозяйка дома и присел рядом.
— Как себя чувствуете? — спросил он женщину.
— У меня нет слов! — тяжело вздохнула она. — Просто не укладывается в голове, что Коли больше нет…
— Вы знали о том, что у мужа были неприятности? Он ничего не говорил об этом?
— Нет, но чувствовала, что происходит нечто нехорошее… Муж сильно изменился в последние дни. Стал замкнутым, раздраженным, уклонялся от расспросов. Теперь то понимаю, почему он так себя вел — беспокоился, боялся, чтобы это не отразилось негативно на мне. Он сильно меня любил и даже в последнюю минуту думал только обо мне, — кивнула Воронова на лист бумаги, который изучала эксперт-криминалист.
— Вы слышали звук выстрела? — спросил следователь.
— Нет, — твердо ответила женщина. — Я выходила на полчаса к соседке и думаю, что тогда и произошло несчастье.
В это время в дом вернулся лейтенант Гордеев вместе с понятыми. Он успел опросить соседей и подтвердил, что Воронова была вечером в течение получаса у них дома.
— Ну что же, понятно, — проговорил майор и подошел к эксперту-криминалисту. — Что скажешь, Маша?
— На листе отпечатки пальцев только одного человека — погибшего…
— Ясно! Лейтенант, наденьте наручники на гражданку Воронову, — приказал майор Гордееву. — Я обвиняю ее в преднамеренном убийстве мужа с целью завладения всем его имуществом.
Гордеев с удивлением посмотрел на своего начальника. То ответил ему:
— Есть, по крайней мере, три обстоятельства, которые указывают на это. Маша может подтвердить мои выводы.
ПОЧЕМУ СЛЕДОВАТЕЛЬ СЕЙТИМБЕТОВ ОБВИНИЛ ВОРОНОВУ В УБИЙСТВЕ МУЖА? ЧТО ПОЗВОЛИЛО ЕЕ ИЗОБЛИЧИТЬ?